Сержант. Назад в СССР. Книга 4

Гаусс Максим

Первая реакция — скорее всего, ступор. Мол — что за ерунда?! Вот именно в этот момент, пользуясь растерянностью противника, и нужно их брать. Первым делом важно обезвредить тех двоих, с автоматами. Третий сам сдастся, когда поймет, что их обложили.

Но случилось непредвиденное.

Троица не дошла буквально три метра — когда откуда-то из-за наших спин, справа, в почти полной тишине, раздался громкий хриплый крик.

— Шухер, пацаны! Тут засада! Валите!

— Сука! — прорычал Димка, сообразив, откуда прилетело.

Из сарая раздался выстрел, кто-то вскрикнул. Тут же совсем рядом прогремела длинная

очередь — бандит просто выпустил ее веером. Пули защелкали по старым доскам, выбивая щепку. Снова одиночный.

Опять очередь. Бандиты сместились правее.

Позиция у меня стала совершенно не выгодной.

После крика, все трое продолжали смещаться и полностью ушли из сектора обстрела. Вскочив на ноги, я сделал несколько шагов, затем выкатился из сарая и совершил классический кувырок с выходом на колено. Вскинул карабин и, почти не целясь, выстрелил в ногу крайнего противника. Тот, целясь куда-то в сторону левого сарая, вскрикнул, упал как подкошенный и выронил автомат. Его тут же подхватил второй бандит, упав плашмя в грязь. Принялся не прицельно стрелять по стенам сарая. Я отступил, быстро спрятавшись за угол левого строения. Там и стены потолще и укрытие надежнее.

Естественно, ни о какой экономии патронов у зеков и речи не было. Тупо палили по стенам, не понимая, откуда именно по ним прилетело. Еще немного и магазины у них опустеют. Вряд ли, при побеге, кто-то из «залетных» задумывался о том, чтобы прихватить запасные магазины. Хотя, еще не ясно, что это за Валет такой и какие именно заключенные сбежали. Чем черт не шутит, вдруг это какая-нибудь десантура, что в дисциплинарный батальон попали?! Вот будет цирк, причем совершенно не смешной!

Но нет. По поведению было ясно, что это обычные урки, может и убийцы, а может и еще что-то из той же программы. Из троих, двое уже были ранены, пусть и легко — мы били по конечностям. Но они ругались, кричали и продолжали стрелять.

Возможно, кто-то скажет, да зачем их этих мразей жалеть? Нужно бить наверняка, ведь никому от них пользы не будет. Такие людьми уже не станут, настоящее зверье. А тем не менее, каждый из нас понимал — никто не давал права их убивать. Можно обезвредить, передать тем, кто в этом заинтересован. И вдруг, ну чисто теоретически, это все-таки учения? Да, необычные, нестандартные. Но вдруг?!

Зеки все-таки доперли, что по ним бьют из укрытий и она у нас как на ладони. А потому попадали на землю и прячась за камнями, пытались отстреливаться.

Сначала у одного замолчал автомат, потом и у другого. УАЗ за их спинами пытался развернуться, видимо водила намеревался уехать и просто бросить своих корешей. Но тут в игру наконец-то вступил Шут. Выскочив из-за кучи досок, где он сидел, разведчик вскинул автомат и дважды дал короткую очередь, целясь по колесам автозака.

Двадцать два. Двадцать два.

Потом еще очередь.

Сухо щелкнуло — закончились патроны.

Кажется, Корнеев все-таки попал — «буханку» начало кидать из стороны в сторону. А учитывая, что дорога только частично была каменистой, то по грязи ее занесло. Водитель не справлялся с управлением. На спущенном колесе ведь далеко не уедешь. Так и получилось.

Кое-как проехав метров двести, УАЗ все же встрял в камни и дальше уже не поехал. Так и остался торчать возле обочины.

Выскочив из-за угла,

я тут же взял на прицел лежащих в грязи зеков.

— Руки! — рявкнул я. — Руки подняли, чтобы я их видел!

— Ай, падла… — взвыл кто-то.

Следом за мной выскочил Кэп, точно так же держа в руках карабин.

У них закончились патроны. А без патронов автомат бесполезен. Нужно было видеть их перекошенные от боли, злости и разочарования лица. Ну еще бы, сбежали с колонии, ноги уносили так, что пятки сверкали. Выбрались, добрались до места, где их должны были встретить те самые кореша, были уверены, что ничего им за это не будет и все в ажуре. А в итоге их приняли мы — какие-то грязные черти в военной форме, да еще и вооруженные, чем попало. Без объяснений, без разговоров. Молча и с напором. Да и честно говоря, вряд ли бы мы договорились с ними. Я такими разговоров не ведут.

— Ну что, все? — из-за камней выглянул Женька Смирнов с дрыном в руках. Рядом показался Хорев с ножом. Они правильно сделали, что не вмешивались. Какой толк прыгать без оружия на тех, у кого оно было?

— Ну, падлы! — послышалось справа. Оказалось, что это пришел в себя тот амбал, которому я в голову камнем зарядил. Он-то и предупредил своих. Сейчас он пытался встать. В руках у него была то ли заточка, то ли еще какое-то самодельное лезвие.

— Рот закрой! — бросил ему Герц.

— Дай мне только вырваться, я бы тебе кишки на палку намотал бы! — процедил амбал.

Эти слова услышал Дима Самарин. Так-то, он хоть и был поменьше амбала, но тоже ни черта не маленький — отъелся на выдаваемых без контроля армейских харчах. У него сейчас масса была килограмм под девяносто пять.

Я уж думал, что Самарин сейчас развяжет его и преподаст урок покорности и воспитания, используя науку подполковника Шандырханова, но у него были иные планы. Дима просто подошел к нему, резко ухватил за волосы, вырвал из пальцев заточку и спокойно произнес:

— В первый раз тебе повезло — прилетел камень. Если не заткнешь свой грязный рот, это будет пуля, причем с близкого расстояния и так, чтобы ты помер не сразу. Я могу, уж поверь. Заткнулся бы ты, а то я за себя не отвечаю.

Бугай, морщась от боли и гнева, промолчал. Видимо понял, что лучше и впрямь не доводить. В общем, все трое заключенных сдались. Двое были ранены в ноги, один в руку. Мы обошлись без потерь — стреляя веером, окопавшегося и невидимого противника поразить сложно. Разве что — случайно. Этот психологический прием максимально глуп и не эффективен. Ну, разве что совсем с неопытными бойцами.

— А что с «буханкой» делать будем? — спросил я, указав на виднеющийся вдалеке УАЗ. Он так и стоял между камней, а вокруг него не было ни души. Странно — они либо затаились, либо погибли. Все-таки стрелок из Шута хороший. Охотник же, в прошлом.

Все собрались между сараев. Держали заключенных на прицеле.

Игнатьев посмотрел в сторону транспорта.

— Патроны у кого остались?

В магазине моего карабина оставалось пять патронов, у самого Игнатьева три. Он отдал оружие Самарину.

— Гром, Дима, проверьте! Только аккуратнее!

— Есть! — мы оба направились к машине.

Урду, Герц и Хорев вязали заключенных. Нужно было связать эту гоп-компанию, а то мало ли, чего выкинут? Этот контингент такой, весьма ненадежный.