Сестра моя — смерть
Шрифт:
А позвонить Игорю очень хотелось. Хотелось оказаться с ним в его маленькой однокомнатной квартирке и оттянуться на всю катушку… Ей хотелось думать, что Игорь — это мужчина, который ценит ее как женщину, что ему так же хорошо с ней, как и ей с ним. Так уж получается, что ей приходится всюду платить за него, да и ему надо сунуть какие-то деньги… Но он так беден, а разве ей жалко сотни-другой баксов. За все хорошее надо платить, это бесспорно. Игорь уверяет, что он беден, потому что талантлив. Талантливые люди ранимы, они нуждаются в ласке, заботе и душевной
Но с каждым разом все труднее и труднее улучить минутку для свидания, Аскольд свое дело знает.
Мобильник запищал неожиданно. Ольга схватила его раздраженно.
— Девочка моя, как ты? — Голос матери сегодня был беспокойным.
Понятно, нынче разыгрывается пьеса «встревоженная мать».
— Все в порядке, — по возможности спокойно ответила Ольга.
— Почему ты не позвонила мне? — Мать тотчас же сменила тон.
Раз у Ольги все в порядке, то она обязана была позвонить или заехать, побеспокоиться о больной матери. Словом, сейчас уже разыгрывалась другая пьеса — «неблагодарная дочь».
Ольга подавила в себе сильнейшее желание бросить трубку и отключить мобильник насовсем. С матерью надо быть осторожнее — она может принять какие-то таблетки, позвонить всем знакомым, как уже было. Мать тогда увезли в больницу, промыли желудок и отпустили, но какой-то мерзавец успел выпытать у нее, кто такой ее зять. И на следующий день в паршивой бульварной газетенке мелким шрифтом была напечатана крошечная заметка о том, как вице-губернатор Шувалов довел свою тешу до самоубийства.
Скандал в больнице Ольга устроила страшный. Газету закрыли — Никита сделал пару звонков, и на газетенку наехали по очереди санэпидемстанция, пожарные и собственная крыша. Все сразу никакая организация не выдержит. Заметку, в общем-то, никто не успел прочитать, но Никита страшно разозлился и орал на Ольгу, а потом две недели не давал денег. Так что теперь Ольга была с матерью очень осторожна.
— Я собиралась заехать сегодня, мама.
— Ну если тебе некогда, то я не настаиваю, — обиженно протянула мать. — Но могла бы поддержать меня, потому что именно сегодня такой день.
— Какой день? — Ольга не сумела скрыть раздражение.
— Сегодня мне очень плохо, потому что пришло письмо.
И поскольку Ольга молчала, мать продолжила без прежнего надрыва в голосе:
— Пришло письмо от твоей сестры. В нем говорится о смерти твоего отца.
— Хорошо, мама, я заеду вечером, — быстро ответила Ольга.
Соглашаться на вечер было ее ошибкой, поняла она, когда открыла своим ключом дверь материной квартиры. Получив письмо утром, мать за целый день успела подготовиться. И теперь Ольга, войдя в комнату, изумленно застыла на пороге.
Зеркало было завешано тонкой материей.
Сама мать сидела на диване,
— Что случилось, мама?
— Ты что, не поняла? — нервно отозвалась мать. — В семье покойник. И потом, почему ты опоздала? Я думала, ты будешь к шести.
— Я сказала «вечером». А точное время не называла, — терпеливо возразила Ольга.
— Вот именно, я ждала.
Ольга поняла — мать приготовилась заранее, чтобы получился соответствующий эффект. Ольга все не шла, и матери надоело сидеть этаким чучелом.
— Ну хорошо, так что там с письмом? — миролюбиво спросила Ольга, подсаживаясь к матери на диван.
Мать вытащила откуда-то из-под себя довольно помятый листок бумаги.
— Там не очень можно разобрать. Потому что когда я читала, то плакала, — сообщила она.
Ольга низко наклонилась над письмом, чтобы скрыть злую улыбку: письмо было написано шариковой ручкой, такие буквы от слез не расплываются. Да полно, слезы ли? Она отогнала от себя видение: мать сидит над письмом и капает на него водой из пипетки. Нет уж, что-что, а плакать по заказу ее мать всегда умела.
— Читай вслух, доченька!
Ольга поморщилась от фальшивых ласковых нот в голосе матери и медленно прочитала:
+++
"Здравствуйте, мама!
Прошу простить меня за печальные вести, но я должна сообщить Вам, что двадцатого апреля этого года умер мой отец, а ваш муж Синицын Георгий Петрович. Он скончался в больнице, где лежал до этого месяц. Диагноз — инфаркт, хотя до того, как первый раз попал в больницу, он на сердце никогда не жаловался. Похоронен он на Строгановском кладбище, в нашем городе оно единственное.
Еще раз простите за горестную весть, но я решила, что Вы должны об этом знать. Передайте также, если сочтете нужным; это моей сестре Ольге.
Надеюсь, что вы обе находитесь в добром здравии.
Лена Синицына".
+++
По окончании чтения мать всхлипнула и поднесла к глазам черный же (откуда она его только выкопала?) кружевной платочек. , — Бедная, бедная моя девочка! Одна там.
Совсем одна!
— Почему ты думаешь, что она там совсем одна? — возразила Ольга. — У нее вполне могут быть муж и дети.
— Откуда у тебя этот равнодушный тон? — вскричала мать. — Ты только что прочла о смерти собственного отца и не проронила ни слезинки!
Ольга закусила губу и, чтобы не наговорить лишнего, стала внимательно разглядывать письмо. Написано четким почерком без помарок и ошибок. Лишнего ничего не сказано. Тон письма весьма сдержанный, даже официальный. Понятно, она не знала, куда пишет, кому. Возможно, письмо прочитали бы совершенно посторонние люди. Скорей всего, она долго раздумывала, как написать, сделала черновик. Пишет, что отец скончался двадцатого апреля, а на письме дата — второе мая. То есть похоронили, поминки справили, и только потом она написала, чтобы не заподозрили, что денег просит.