Сестра Земли
Шрифт:
«Зал» был полон венерианами. Вероятно, их было не менее двухсот.
Подойдя к машине (причём венериане поспешно расступались перед ним), Белопольский рассказал товарищам обо всём, что пришло ему в голову, и показал захваченный с собой обломок.
– Помогите разгадать загадку до конца, – попросил он.
Баландин плохо понял его слова. Профессор находился почти в обморочном состоянии.
Романов взял обломок. Несмотря на молодость, геолог был опытным и разносторонним учёным. Он сразу понял, что перед ним не природное вещество, а искусственный сплав. Его цвет был серым.
– Это напоминает термит, – сказал он. Термит!..
Белопольскому показалось, что его оглушили обухом по голове.
Огонь!..
В чаше горел огонь. Огонь был оставлен венерианам неизвестными звездоплавателями, и венериане потеряли его. Они не умели сами получить огонь, но память о нём сохранилась у них, и они просили зажечь его снова.
Так, именно так! Разгадка найдена.
– Чем можно зажечь его? – спросил он.
– Если это слой термита, – сказал Романов, – то он должен был давно выгореть. Термит горит быстро.
– Это вещество не земного происхождения. Возможно, что это совсем не термит. Но оно должно гореть.
– Термит поджигается магнием, – сказал Романов. – У нас его нет. Но у Второва он, конечно, есть.
– Это не термит, – повторил Белопольский, – нет ли у вас спичек?
– Конечно, нет. Но у нас есть аккумуляторы.
– Скорее! – нетерпеливо сказал Белопольский.
Аккумуляторы дают постоянный ток. При достаточно высоком напряжении получить с его помощью огонь проще простого. Для этого достаточно приблизить друг к другу два проводника, соединённые с полюсами аккумулятора. Между ними появится вольтова дуга. От неё легко зажечь щепку или бумагу.
– Осторожнее! – сказал Романов, когда в руках Белопольского жёлтым пламенем вспыхнул листок из блокнота. – Если это всё-таки термит, появится очень высокая температура.
Как только появилось пламя, венериане поспешно отошли от машины. Было ясно видно, что они испуганы. Тот, который держал в руках чашу, быстро поставил её на пол и отступил вместе со всеми.
– Они знают, что произойдёт, – сказал Романов. – Ради всего святого, осторожнее!
– У нас нет выбора! Белопольский поднёс горящую бумагу к чаше. Бросить её он не решился. Бумажка могла погаснуть, – а кто мог знать, что последует в случае неудачи!
Пламя бумаги коснулось внутренней поверхности чаши. Короткая вспышка!.. Облачко дыма взлетело и растаяло в воздухе.
Над каменной чашей высоко поднялось бледно-голубое пламя.
Такой огонь даёт тонкая плёнка горящего спирта.
Огонь был «холодным». Стоя рядом с чашей, Белопольский не чувствовал никакого тепла.
– Это не термит, – сказал Романов.
Венериане не отрываясь смотрели на чашу. Пламя не ослепляло их, оно было совсем слабым. Потом они стали медленно приближаться к ней.
Белопольский вошёл в машину.
Люди стали свидетелями языческого поклонения огню. Каждый венерианин дотрагивался головой и руками до чаши и «отходил» к стене. Эта церемония заняла много времени, – венериан было не меньше двухсот.
Но вот последний венерианин «поклонился» чаше. Возле неё остались пятеро. Один из них поднял чашу и понёс её к выходу. Все пошли за ним.
Казалось, они совсем забыли о людях.
«Комната» опустела. Люди остались одни.
– Стоило стараться! – сказал Белопольский, пожимая плечами.
Но не прошло и двух минут, как двое венериан вернулись. С ними было десять «черепах».
– Ну вот и всё! – сказал Романов. – Больше мы им не нужны, и они покончат с нами.
– Не думаю, – ответил Белопольский, выходя из машины.
Венериане подошли и упали перед ним на пол. Константин Евгеньевич не удивился, – он ожидал этого. Преклоняясь перед непонятным им пламенем, венериане должны были преклоняться и перед теми, которые зажгли его. Но почему они не делали этого раньше, если знали, что люди могут дать им огонь? Это было совсем не «по-человечески».
«Это не преклонение, а выражение благодарности», – подумал Белопольский.
Венериане поднялись. Они жестами попросили человека пройти с ними в комнату со столом.
Что им ещё нужно?
Белопольский исполнил их желание.
На «столе» остался недавно сделанный рисунок. Венерианин поставил возле «звездолёта» восемь кубиков. Это изображало восемь человек, оставшихся в нём. В контуре озера он поместил пять других кубиков.
Почему пять? Ведь пленников было трое.
Но тут же всё объяснилось. Венерианин указал на кубики и протянул руку к Белопольскому. Потом указал на себя и другого венерианина.
Пока что было достаточно ясно. Пять кубиков изображали трёх людей и двух венериан.
Что будет дальше?
Дальше произошло такое, что Белопольский никак не ожидал. Венерианин взял пять кубиков и перенёс их к звездолёту.
Сомнений не было! Венериане хотели посетить корабль!
Белопольский был изумлён. Выходило, что венериане нисколько не боялись корабля. Они даже хотели осмотреть его.
Но не только удивление почувствовал начальник экспедиции. Он окончательно запутался в вопросе, за кого считать венериан. Кто они? Высокоразумные существа или дикари, поклоняющиеся каменной чаше и горящему в ней огню, который им, очевидно, не нужен? Понятие о высоком развитии разума не вяжется с той картиной, которую люди наблюдали недавно. А желание посетить корабль совершенно не вязалось с представлениями о дикарях, которые должны бояться непонятного огромного предмета.
Простая и естественная мысль, что люди слишком мало знают о жителях Венеры, чтобы делать выводы, почему-то не приходила в голову Белопольского. Его раздражали эти загадки, встававшие одна за другой. Он был до предела измучен трёхдневным пленом и непрерывной тревогой. Он не мог рассуждать сейчас с обычной ясностью мысли. Но по той же причине он не додумался и до этого.