Сестры по крови или наследницы Киёмидзу

uniqa

Их конфликт плавно перетек в затяжную стадию.

– А ты попробуй, заткни меня, пупсичек! – снова завелась Наоми. Поддразнивая синоби, она криво ухмыльнулась, издевательски вскинула бровь и, отставив ногу в сторону, соблазнительно качнула бедром.

Искры ярости вспыхнули в потемневших глазах нукэнина, и он, скрипнув зубами, вновь дернулся в сторону куноити.

– Стоять!!! – доведенная до крайней точки кипения перебранкой, рявкнула Тенши, выступив вперед. Развернувшись, она нервно зашагала к столу, с грохотом поставила на него графин и поочередно обвела взглядом молодых людей, – с меня достаточно.

А ну-ка, живо умолкли оба и разбежались в стороны, чтобы я вас больше не слышала! – отчеканила она не терпящим возражений тоном.

И в комнате неожиданно повисла оглушительная тишина.

Тенши буквально колотило изнутри. Она чувствовала себя словно между двух огней. С одной стороны – Наоми, не желающая уступать и затаившая обиду на всех акацук без исключения, вознамерившаяся так или иначе довести одного из них до белого каления, а с другой стороны – Хидан, отличающийся не меньшой фанатичностью в том, что касалось его больного самолюбия. Это было воистину невыносимо!

– Послушай, Наоми… – смягчившись, терпеливо произнесла она, понизив тон, – я понимаю… в последнее время ты немного взвинчена,… почему бы тебе не взять небольшой тайм-аут и не передохнуть, а? Пойди, прогуляйся. Подыши свежим воздухом, глядишь, и все наладится.

– Ты что, гонишь меня? – в замешательстве проговорила Наоми, не веря собственным ушам, и в глубине ее глубоких глаз мелькнуло недоумение.

– Боже упаси, Наоми!!! – вздохнув, закатила глаза Тенши, – просто даю себе шанс перевести дыхание, пока ты правда кого-то не убила или, что еще хуже, не погибла сама.

Наоми не ответила. На мгновение погрузившись в напряженное молчание, она смерила куноити задумчивым взглядом и качнула головой.

– Звучит логично… – после непродолжительного молчания несколько неуверенно проговорила девушка. Прищурив глаза, она бросила недоверчивый взгляд в сторону притихшего блондина и, подхватив со стола катану, засунула клинок в косараэ.

– Ай-яй-яй… – поцокал язычком Хидан, не упустив случая поквитаться за нанесенную обиду, – как трогательно! Сестрица и та лезет от тебя на стену!

– Заткнись, засранец… – раздраженно рыкнула Наоми, ладонями опершись о крышку стола и едва взглянув на парня.

Но Хидан не унимался: смахнув с плеча несуществующие пылинки, он обошел девушку сбоку, уселся на стул возле окна и вальяжно откинулся на спинку.

– Давай, давай, проветри голову, а то пар из ушей валит… – пустил шпильку он, и его вишневые глаза зажглись триумфом.

Опять началось! Тенши устало вздохнула, в бессилии уронив голову на грудь, ожидая очередной вспышки ярости со стороны Наоми, но, к ее удивлению, ничего подобного не произошло. Сестра лишь резко вскинула глаза, уничижительно посмотрев на синоби долгим сверкающим взглядом и, не сказав ни слова, молча покинула столовую, напоследок так хлопнув дверью, что та едва не слетела с петель….

– Ну и бестия! – скептически прыснул Хидан, со смесью презрения и восхищения глядя вслед куноити.

– Неправда… – вступилась за сестру Тенши, в изнеможении опустившись на стул напротив нукэнина. Перепалка вымотала ее, и она внезапно почувствовала себя совершенно опустошенной, – Наоми очень хорошая девушка… просто ей в жизни нелегко пришлось…

– А кому сейчас легко? – отозвался блондин, – только вот сестричка

твоя стервой, похоже, уродилась! Хотя, должен признаться, и в этом что-то есть…

– Мужчины! – внезапно улыбнулась Тенши; окрыленная внезапной догадкой, она лукаво поглядела на синоби, и в ее чудных зеленых глазах мелькнули смешинки.

А парень-то, кажется, влип! Эх, Наоми, с ее-то обворожительной безбашенностью, умудрялась пленять мужские сердца, даже не замечая этого.

– Не понял? Я сказал что-то смешное? – недоуменно нахмурился Хидан, недовольно сложив руки на груди.

– Да так… – закусив губу, смущенно опустила глаза девушка, – сдается мне, моя сестренка тебе по нраву?!

– Пф… Мечтать не вредно, деточка, – отмахнулся блондин, решительно вскинув подбородок, – И вообще, кончай нести бред и дай-ка лучше что-нибудь поесть. Жрать хочется…

Унылый дождь барабанил по ставням, длинными струйками стекая по запотевшему стеклу. Ветер жалобно завывал за окном, наполняя все вокруг тревожным шелестом пожелтевшей листвы. Однако внутри кабинета было тепло и сухо. Глухо потрескивали поленья в камине, отдавая пространству свое блаженное тепло. Поднявшись из-за массивного дубового стола в дальнем конце кабинета, Мадара размял затекшие члены и подошел к огню, опустившись на корточки возле камина. Ярко пылало пламя, причудливыми бликами играя на гранях его рыжей спиралевидной маски.

Бесшумно отворилась дверь, и в комнату вошли двое.

– Как там наши новенькие? Уже обжились? – вскользь поинтересовался он, не оборачиваясь, и звуки его зычного, с легкой хрипотцой низкого голоса в окружающей тишине прозвучали неожиданно громко.

– Обжились, Лидер-сама… – бесстрастно ответил Пейн, остановившись за его спиной, – особенно Тенши Киёмидзу, но Наоми…

– Проблемы, Пейн? – насторожился Мадара, бросив взгляд через плечо, – Никак девочка бунтует? Отказывается работать?

– Нет… Мадара-сама. В этом плане Наоми Киёмидзу четко следует договору…. Проблемы в ее отношении. Похоже, она четко решила достать всех в округе… – сухо пояснил синоби, устремив задумчивый взгляд прямо перед собой, равнодушно наблюдая, как язычки пламени весело трепещут за решетками камина.

– Ерунда… – отмахнулся Учиха, скептически хмыкнув. Поднявшись в полный рост, он повернулся к подчиненному, пристально посмотрев на него сквозь отверстие в маске, – перебесится и успокоится. Ну, а если нет, то в случае необходимости ты сможешь напомнить, кто здесь главный. Впрочем, не мне учить тебя, как с женщинами обращаться, – с усмешкой отчеканил он, бросив красноречивый взгляд на стоявшую рядом с ним девушку, – кстати, Конан… Сасори и Дейдара еще не вернулись?

– Еще нет, Лидер-сама, – ответила она, не смея поднять глаз.

– Когда появятся, дай мне знать….

– Твоя поразительная безалаберность, Дейдара, рано или поздно нас погубит… – недовольно пробурчал невысокий, худощавый парнишка лет 17-19-ти, торопливо вышагивая по узким переходам главного административного здания. Ярко горели факелы в настенных держателях, но и они с трудом разгоняли сгустившийся мрак.

Вскинув руку с длинными тонкими пальчиками, он небрежно отвел со лба вьющиеся пряди коротких густых волос цвета красного дерева и бросил на напарника, шедшего рядом, раздраженный взгляд.