Сестры Спринг
Шрифт:
– Лесли Мартин, Дженнифер Битс, Шайа Кинг, – клокотал ее прокуренный голос.
Я принялась выискивать еду. Уж если придется все это терпеть, да еще и с улыбкой, не помешало бы для начала подкрепиться.
Я шла следом за Мэг, остальные – за мной. Мы сделали круг по залу, и я нашла то, что искала: два длинных стола с едой, а рядом – еще один, там разукрашивали аквагримом лица. Чуть поодаль сидел человек, который рисовал карикатуры. Вся эта рождественская кутерьма напоминала ярмарку, а ярмарки мне по душе. Я постояла немного возле художника – тот писал семейный портрет Салли. К матери и двум детишкам художник добавил
На праздники нашего артиллерийского дивизиона обычно приходило много семей. В прошлом году, хотя наш папа и был дома, мы тоже сюда наведались и целый день провели в компании тех, чьи отец или мать находились на боевом посту. Мы как раз только переехали в Форт-Сайпрус, и родители хотели, чтобы их девочки завели дружбу с соседской ребятней. Приходилось все начинать с нуля. Я целый день смотрела, как папа учит малышей выделывать «электрик слайд» и танцевать макарену.
– Привет, девочки, а где ваша мама? – спросила Дениз Ханчберг, различив нас в толпе возле столиков со съестным.
– Скоро подойдет, – заверила я голосистую председательницу Комитета поддержки семей военнослужащих. Хотя ее муж и младший ребенок были вполне симпатичными, сама она вместе с Шелли, старшей из дочерей, сильно смахивала на хорька. Шелли вообще была кошмарной девицей. На вид – сама простота и невинность, однако мне не раз доводилось наблюдать таких вот всеобщих любимиц-стервоз, и я прекрасно понимала, что Шелли – волк в овечьей шкуре. В общем, старалась держаться от нее подальше.
Дениз кивнула и сказала, что ей не терпится повидаться с нашей мамочкой. Врушка из нее так себе.
Мэг сообщила, что пойдет к столику с аквагримом чем-нибудь помочь; Эми поскакала следом. Бэт осталась со мной, и мы принялись осматривать стол, полный выпечки – чего там только не было! – а потом начали раздавать свои кубики с сахаром и кукурузным крахмалом перевозбужденным от сладкого детям.
Через час в зал вошла Мередит с двумя блюдами, полными сладкого; мятные тянучки и упругие шоколадные «брауни» расхватали тут же, едва она возникла в дверях. Дениз коротко с ней поздоровалась и долго выговаривала за опоздание, напоследок отправив в рот мамин свеженький шоколадный кекс.
– Джо Спринг? Ты ли это? – Голос показался мне смутно знакомым, однако я не поняла, кому он принадлежит, пока не обернулась.
Передо мной стоял Шайа Кинг собственной персоной. Он как будто стал старше за четыре месяца, прошедших с нашей последней встречи: вытянулся, отпустил волосы на макушке и выглядел почти как взрослый мужчина. Совсем не тот словоохотливый юнец, с которым Мэг целовалась в гостиной в день своего выпускного. Как сейчас помню. Повсюду висели шарики, в моих волосах застряло конфетти, платье Мэг было слишком облегающим, а мое – слишком длинным. Я жевала кренделек с шоколадной глазурью и носилась по дому, перебрав сахара и кофеина. С диадемой на голове я повсюду искала старшую сестру, а когда наконец нашла, то увидела, как та сидит у Шайи на коленях с задранным до самой талии платьем, вцепившись руками в его густые каштановые волосы. Шайа перестал ее целовать и что-то сказал – я не разобрала, а она спрыгнула с его коленей и толкнула в грудь. Он схватил ее за талию и вновь что-то зашептал, и она опять его поцеловала. Через пару мгновений он еще что-то произнес, и Мэг его снова толкнула. На этот раз она окончательно решила уйти и направилась прямо в мою сторону, в коридор. Я убежала, и сестра меня не заметила. Насколько я поняла, с тех самых пор Мэг с Шайей больше не общалась, только следила за ним через социальные сети.
– Это я, – пробормотала я, желая поскорей вытеснить из памяти, как Мэг касалась его своим ртом.
Шайа Кинг широко улыбнулся.
– Как жизнь? – спросил он, стиснув мне ребра и приподняв над землей.
Только отец меня так обнимал, больше никто.
Мне даже понравилось, хотя это и случилось неожиданно. От Шайи исходило тепло, и я подумала, не спутал ли он меня с Мэг. Хотя некоторые утверждали, что мы похожи, Мэг была попухлее и поуверенней.
– Хорошо, – выдохнула я. Еще десять секунд, и мои ребра наверняка треснут. – Ты уже вернулся?
Не припомню, чтобы мы были настолько хорошо знакомы для тесных объятий. Меня вообще давненько не обнимали, даже в половину его силы.
– Ну да, на недельку. – Он вернул меня на твердую землю. – На праздники. Чуть-чуть поотираюсь в глуши – и вперед, на свободу!
Его глаза сверкали, отражая огни танцевального зала. На потертой футболке красовалось цветное изображение Земли, утыканной зданиями, и лишь одинокое деревцо торчало в самом центре, неподалеку от Колорадо. Облик довершали мешковатые спортивные штаны и потертые кроссовки без шнурков. Представляю, как взвыла его мамуля, узнав, что сынок решил показаться на публике в таком виде.
Шайа расспрашивал о Мередит и художествах Эми, а я осматривалась в зале, пытаясь углядеть среди общего хаоса красную блузку Мэг. В тот день она походила на голливудскую старлетку прежних времен. Собранные на затылке волосы ниспадали каскадом густых темно-русых кудряшек, и Мэг без конца моргала длинными ресницами, точно бабочка крылышками. Яркий румянец, контрастные скулы – лишь одно из многих ухищрений, которым она научилась в магазине косметики. Ее макияж всегда был безупречен.
– А как родные? Ух, ты так изменилась… – говорил Шайа, разглядывая мое лицо: глаза, рот, лоб.
Когда я впервые его увидела, он показался мне симпатичным, но слишком взрослым, чтобы обращать на него внимание.
– Спасибо, – промямлила я.
Мэг на него вечно жаловалась, и я ему не доверяла. Мэг мне сестра, а он – чужой человек, о котором многие отзывались нелестно. Впрочем, я не могла исключить и глобальный сговор. Так было, когда Шелли с Матео расстались в третий раз за прошлое лето из-за новенькой по имени Джессика. Грудь у нее была больше, а юбка – короче, поэтому, когда Матео бросил Шелли и стал ухлестывать за Джессикой, Шелли всем принялась рассказывать, какая та плохая. А потом выяснилось, что Джессика – вообще супер и сама отшила Матео.
– А как родные? – вновь спросил Шайа.
Я никак не могла решить, стоит ли с ним откровенничать. Мы ведь и не знакомы толком. В то же время не хотелось отделываться шаблонным: «О-о, все просто супер! Не жизнь, а сказка!»
Не дождавшись ответа, Шайа приложил к шее ладонь и спросил:
– Как Эми? Наверное, совсем большая.
– Да, уже семиклассница.
– Что ж, почти взрослая. – Он улыбнулся, взгляд ожил. – А Бэт? Не забросила пианино?
Да он осведомлен, что Бэт у нас музицирует!..