Сеть дронов
Шрифт:
Алекс, не спеша, направился к дронам. Те продолжали общаться, не обращая на него внимания. Долетали фразы — «Да Пузырёв её создал, а не Дьяконов. И в сороковом, а не в тридцать третьем… Дурак ты, это же РПГ-40, а не РГД-33!», «Что ты понимаешь! Сам ты олух!».
Ага, подумал Алекс, минокопатели. Помню, помню, сам когда-то с этого начинал. Вот чудаки! Спорят о боеприпасах, а у каждого наверняка справочник развёрнут. Получается, не от себя спорят, а лишь справочники озвучивают. Чудаки.
Дроны у спорщиков, были не сильно накрученые. Но и
Ещё в начале своей карьеры на Острове, Алекс мечтал поступить в рейнджеры — хотелось принять участие в таком важном и почётном деле. Рейнджеров действительно уважали, даже граберы, которые, в конце концов, не были преступниками в прямом, человеческом понимании.
Разве является преступником тот, кто расстреливает из нарисованного пулемёта нарисованных людей? Разве является преступником тот, кто нарисованными армиями захватывает и уничтожает целые страны на придуманных территориях придуманных земель? В прямом человеческом понимании, они не являются преступниками, даже если бомбят своих противников ядерными и биологическими бомбами.
Так и граберы не были настоящими преступниками, в прямом человеческом понимании.
Однако на Острове подобная идеология давала сбой. Эффект присутствия стирал границы между нарисованным миром и миром реальным.
Человек начинал чувствовать себя человеком в образе дрона. И всё человеческое, в образе дрона, становилось ему не чуждым. И граберы, потрошащие прохожих на большой дороге, становились преступниками в прямом, в образе дрона, человеческом понимании, с которыми следовало бороться. И с ними боролись.
Правда, надо сказать, грабер граберу рознь. Большинство из них, всё-таки, были обычными дроннерами, имели свои, официально зарегистрированные кланы, и больше назывались граберами, чем грабили на самом деле. Понтовали, так сказать. Типа — «Ва-у, я, крутой грабер, то, сё, не подходи, моргала выколю!» А на деле — молодёжь просто развлекалась.
Но, бывали и с патологическими отклонениями. Эти были опасными, и с ними надо было по всей строгости — или дубинкой по кумполу, или ноги в руки и… Да-да. У меня это недавно прекрасно получилось.
Однако, подумал Алекс, что-то во мне, за эти дни, изменилось. Я стал думать как-то по-другому. Вот мне сейчас, не кажутся странными слова Серого Шока, сказанные им перед своей «смертью», о знаке судьбы. Ведь именно после его гибели, как дрона, я не пошел в рейнджеры, а сделался вольным старателем. Захотелось
И вот теперь судьба свела меня с Чёрным дроном. Алекс впервые подумал о нём с большой буквы. И не известно, встретился бы я с ним, стань я рейнджером.
Наконец он приблизился к троице, и с высоты своего нового мроощущения, они показались ему несчастными невеждами, не ведающими, что в мире существуют спецагенты и чёрные дроны.
И ему ужасно захотелось подойти вразвалку и, небрежно так, сказать новичкам, что-нибудь типа — «Привет, молодёжь! Как живётся вам, в этом сложном мире? Граберы не обижают?». Корче, сказать, что-нибудь остроумное, что бы они сразу почувствовали в нём матёрого дроннерского волка.
— Привет, дронеллы! — ляпнул он неожиданно для себя, — как жизнь молодая?
— Закусывать надо, — немедленно отозвался один из них.
— Вот именно, или не пить, — подхватил второй.
— Хи-хи-хи! — тонко пропищал третий, — мальчики, какой же он смешной! И совсем не прокачанный. Видать только-только на Остров попал. Я сама такая была полгода назад.
«Медь твою! — в сердцах подумал Алекс, — и что меня дёрнуло выпендриваться?»
Хорошо, что дроны не умеют краснеть. Пока не умеют. В отличие от оператора.
Он стоял и неловко переминался с ноги на ногу, благо их было четыре штуки. А рейнджеры стояли и неприветливо глядели на него. Шелестел серыми листами недалёкий низкорослый лесок. Пахло сырым серым утром, и совершенно было непонятно, с какой стороны восходит Солнце, и восходит ли оно вообще. Пауза затягивалась.
— А… в общем, неважно. Я, ребята, подошел поинтересоваться, не идёт ли кто из вас, случайно, до Среднеземной Фактории? Или хотя бы до парковки в K24-том квадрате?
Дроннеры всё так же, молча, смотрели на него. Один, большой, был в мощном корпусе бойца — шестиногий «краб» серо-зелёной раскраски. Лёгкая маскировочная накидка пятнистого тона скрывала клановый тотем. У ног крепкая дубинка из ствола местной узловатой берёзки.
Второй дрон, мелкий, явно разведчик, вон какая оптика мощная. Лёгкий корпус, «мангуст», что ли? Серо-коричневого тона. Тотем тоже скрыт под легкой рубашкой. Лёгкое тело его напоминало скорее кузнечика, чем мангуста. Хотя, вполне возможно, у дизайнера фирмы-производителя были обратные ассоциации.
Девушка, смотревшая на него с доброжелательным сочувствием, была в изящном корпусе, желтого, в крупную, серую крапину, цвета, среднего размера, неизвестной для него марки. Она была без накидок и рубашек, но и без тотема. Её движения были плавны и стремительны, и очень хотелось сказать ей «кс-кс-кс».
Чёрная родинка, пустынная рысь. Вот непонятно, почему его ассоциации, обозначились таким образом.
— Ну, так что, рейнджеры, столкуемся, или нет? — продолжил Алекс, понемногу оправившись от конфуза. Те переглянулись, девушка фыркнула, а «мангуст» резко спросил: