Сеть
Шрифт:
Внутри, бесшумно и мягко катившего по дороге автобуса, не осталось свободных мест. Несколько ребят школьного возраста испуганно вцепившись в спинки сидений, глядели невидящим взором перед собой. Данила сразу распознал групповой режим игры. Скорее всего, они загрузили симулятор ракеты или «американских горок». Голый адреналин, как называл такие игры Данила. Когда повзрослеют, тоже полюбят более сложные игры, с заданиями и набором репутации. Может даже зарабатывать на этом будут
Взрослые пассажиры вели себя спокойнее. Их развлекали фильмы, где они – главные герои и влияют на сюжет. Некоторые что-то невнятно бормотали себе под нос, беседуя с виртуальными персонажами,
От мысли об этом Данилу передёрнуло. Он представил, как заменяет своего деда жалким суррогатом, скроенным из старых записей его аватара. Но тут же его вздёрнутые плечи мягко опустились, а руки бессильно повисли вдоль тела. Данила кое-что вспомнил из своего прошлого, о чём старался не думать. Он целых семь лет точно так же общался с умершими родителями, пусть и не знал об этом.
На нужной остановке он быстро выскочил из автобуса (трое мужчин вышли следом) и спустился на свой этаж, зайдя в дом. Шагая по коридору, Данила не замечал серые стены – не прикрытые графикой виртуального мира, они выглядели совсем уныло. «Визус» ещё не работал, показывая неприглядную действительность молодому человеку, слепо бредущему вперёд. Дойдя до нужной двери, он со слегка потухшим удивлением обнаружил то, чего раньше не замечал – номер «2907».
Войдя в квартиру, Данила на мгновенье застыл у двери, а затем яростно швырнул куртку в сторону, словно она была этим отвратительным днём, о котором он хотел скорее забыть. Данила полностью выбился из сил. Сегодня он окончательно лишился того хрупкого равновесия, которого удалось добиться при помощи таблеток. Желание было одно – забыться в беспамятстве.
Его не заботила цена редкой страницы или её престиж. Но от одной мысли, что её получит перекупщик или заберёт себе «ценитель старины», он весь вскипал. Данила хотел обладать частичкой жизни того, кого любил больше других своих родственников. Последнего, оставшегося у него родного человека! Только дед давал ему то человеческое тепло, которого были лишены его сверстники. Родители всегда были заняты собой. Они глядели на маленького Данилку отсутствующим взглядом через завесу «Визуса». Специальная программа предписывала им правила воспитания малыша, помогая вырастить достойную единицу общества.
В свои двадцать семь он бесконечно устал. Многие в его состоянии с головой погружались в Сеть. Она нежно обволакивала, убаюкивая тихим голоском, нашёптывая нужные мысли, создавая желанные чувства. И больше не было ничего невозможного, знания миллиардов людей у тебя на ладони, только протяни руку. Всё было изучено, промаркировано и описано Сетью. Одного взгляда хватало, чтобы узнать о предмете всё, что нужно в этот момент. Личное пространство свелось до пределов потаённых мыслей, которые, порой, автоматически, незаметно для самого думающего, отражались в истории аватара.
Как же Даниле иногда хотелось исчезнуть! Изоляция – вот, что ему сейчас нужно, чтобы не сойти с ума. Сеть стала для него паразитом, навсегда проникшим в жизненно важные органы. Если его извлечь, тело перестанет работать. Да только молодой человек не подозревал об этом.
Однажды он отказал себе в удовольствии использовать Сеть каждый день, но сдался, не продержавшись и недели. Вот и теперь, Данила до последнего не запускал «Визус» и остальные обязательные приложения. Сеть ограничили во время допроса, но терпеть больше не было сил.
Данила сдался, упав на жёсткий диванчик и дав Ей заполнить сознание. Перед глазами поплыли десятки сменяющих друг друга изображений. Он едва успевал понять, что на них, как тут же переходил к следующим. Мышцы расслаблялись, а тревога постепенно отступала. Он был един с этим миром, с его виртуальной вселенной. Сама комната будто стала осязаемой, а воздух в ней стал плотнее.
Данила глубоко вздохнул, решив, что пора забыться. Он закинул в рот сразу две таблетки снотворного и, едва улёгся в постель, как потерял сознание.
В заточении
Открыв глаза, Данила понял, что он не у себя дома. Тусклый жёлтый свет льётся с потолка, а грязная постель, на которой он лежит, окружена ржавыми металлическими стенами. В комнате, больше напоминавшей жестяной шкаф изнутри, сыро и пахнет чем-то затхлым. Данила поднял голову. Ещё одурманенный лекарствами, он начал оглядываться. Лежал он у дальней от двери стенки. Очень тесное помещение, где кроме кровати влез только старый металлический стул. На грязной потрёпанной подушке пятна, смутно напоминающие кровь. Матрас выглядит чище, но в некоторых местах безнадежно порван.
Данила сел, ощутив лёгкий приступ тошноты. Голова казалась непомерно огромной и невесомой. Он помотал ей из стороны в сторону и едва не потерял сознание. Схватившись руками за шею, он простонал – так болели мышцы. Они словно одеревенели, и, казалось, треснут от любого неосторожного движения. Молодой человек попытался размять шею затекшими пальцами.
Внезапно за дверью раздался звон ключей и, спустя мгновение, она со скрипом отворилась. В комнатку одной ногой шагнула девушка с тёмными, слегка вьющимися волосами, собранными в хвост на затылке. Она показалась Даниле смутно знакомой.
– Заноси! – скомандовала девушка, и в комнатушку тут же нырнул щуплый парнишка с подносом, на котором стояла тарелка с едой и горячий напиток, напомнивший Даниле чай. – Тебе нужно поесть, – бросила она пленнику, стараясь не глядеть на него, и исчезла в коридоре.
Вошедший ловко поставил поднос на стул и быстренько юркнул за дверь, закрыв её за собой. Данила услышал, как его заперли.
Туман в голове постепенно рассеивался и он начал понимать, что его каким-то образом вывезли из дома. Данила мысленно ругал себя за нерасторопность, ведь он мог выспросить хоть что-то, когда принесли еду. Он сделал запрос в Сеть, чтобы узнать, где находится, но та не откликнулась. И тут он с ужасом осознал, что вообще все приложения выключены. Такого с ним ещё никогда не случалось. Сколько он себя помнил, Сеть всегда была рядом, и защищала его.
Внутри, тем временем, разрасталась настоящая паника. Полнейшая тишина только добавляла тревоги. Мысли метались одна за другой, строя нелепые и пугающие предположения. Без Сети одиночество и пустота навалились на него всей своей тяжестью.
Так и не притронувшись к еде, Данила несколько часов просидел на койке, обхватив колени. Он с трудом соображал, едва сдерживая слёзы отчаявшегося ребёнка, потерявшегося в мрачном ночном лесу. Паника не покидала его ни на секунду. Стало тяжело дышать, закружилась голова. Комнатка ходила ходуном. В безнадёжной попытке вырваться из этой каморки, Данила рванул к двери. Град ударов по холодному металлу охладил его пыл. Рассечённая рука теперь кровоточила и болела. Он снова машинально спросил Сеть, когда ждать медиков (обычно сообщение о том, что они уже в пути, приходило сразу после повреждения), но быстро осёкся, стараясь не думать, что с ним станет, если руку не перебинтовать.