Сети Деллы
Шрифт:
Соседи сочувствовали ей, особенно после того, как СМИ преследовали её днём и ночью. По всему Симмз-риджу стояли фургоны телекомпаний и репортёры, и соседи предлагали провести Данте домой через гаражи и задние дворы.
Но сколько бы ей ни приносили еду, открытки с соболезнованиями, цветы и всё такое, для Деллы происходящее по-прежнему было страшным сном. Её репутация была под угрозой, а из-за наркотиков она выглядела не очень хорошо.
— Для меня это тоже похоже на страшный сон, потому что мне звонили и задавали вопросы, — пожаловалась Шерил, когда, наконец, дозвонилась
Делла согласилась. Ей надоело видеть свою физиономию во всех новостях. Имя Деллы становилось нарицательным.
— Эта история с наркотиками — глупость, — сказала она Шерил. — Я не знала, что они лежат в той коробочке. Я даже не знаю, сколько их было. Вряд ли много, но могло быть очень много.
— На тебя завели уголовное дело, значит их было много, — сказала Шерил. — Сегодня утром мне сказали, что хранение наркотиков — это уголовное преступление. Это означает, что их там было много.
— Ну, я просто сказала им, что без комментариев. Так велел адвокат.
По какой-то странной причине Шерил пришло в голову включить запись на своём автоответчике во время разговора с Деллой. Она сама не знала, почему ей пришла в голову такая мысль. Возможно, потому что Шерил никогда ей не доверяла. В глубине души она не верила, что сестра способна на убийство, но считала, что Делла легко может довести кого-либо до самоубийства. Она решила всё записать на плёнку для потомков.
— Я просто не знаю, что произошло, правда не знаю, — сказала Делла. — Сначала мне нужно выяснить это самой. Очевидно, я ничего не могу тебе сказать. Я не знаю.
— И поэтому они исключили версию, что кто-то мог войти, взломать дверь или что-то в этом роде?
— Не знаю. Может быть, они этого не исключали. Очевидно, что этого нельзя исключать. Они делают всё возможное; они были здесь весь день в понедельник.
— А зачем туда приехала полиция? — спросила Шерил.
— Дэррил не отвечал на пейджер. В воскресенье поздно вечером я послала ему сообщение. Потом я позвонила в офис, но там никто не брал трубку.
— То есть ты посылала из дома ему сообщения, Делла, а он всё это время находился прямо там?
— Ну, я же этого не знала. Боже! Шерил, я знала, что он...
— Знаешь, мне очень жаль. Я просто не могу в это поверить. Ты посылала ему сообщения на пейджер, и он был прямо там? Неужели у него пейджер не запикал? Разве ты этого не слышала?
— Нет, я даже не знаю, где находится его пейджер, — объяснила она. — Иногда он ставит его на виброзвонок, так что, должно быть, он не был включен. Хотя, знаешь, я была на кухне наверху. Я всегда звоню ему либо из кухни, либо из своей комнаты, так что, если он внизу, в подвале, я могла не услышать звуковой сигнал. Вероятно, он просто поставил его на вибрацию, как часто делал дома, или пока мы в кино.
Пока Шерил и Делла продолжали болтать, сестра перевернула микрокассету на сторону В и продолжила запись. Шерил никак не удавалось понять, как, чёрт возьми, сестра не заметила машину Дэррила в гараже. Делла сказала, что не выносила мусор все выходные, поэтому и не заходила в гараж.
Делла с горечью рассказала
Пока они разговаривали, Делла, казалось, путала время и даты выходных. То она говорила, что Дэррил покончил с собой в субботу утром, затем рассказывала, что видела его в субботу вечером. Она не представляла себе, когда он мог застрелиться. Шерил сообщила ей, что, согласно новостям, самоубийство Дэррила произошло в воскресенье ночью, около 02:00, и она не понимала, как Делла не услышала выстрела.
— Мне жаль, но тебе просто придется потерпеть меня некоторое время, — сказала она Шерил, после того как та ответила на очередной звонок. — Я не в состоянии мыслить ясно или рационально. У меня голова не соображает. Сегодня я не смогла даже зубы почистить — мне не разрешают принять душ и чистить зубы.
Шерил не перебивала сестру, поглядывая на запись на автоответчике.
— Когда меня сегодня утром показывали в новостях, — жаловалась она, — я не чистила зубы, не умывалась и не расчёсывала волосы более полутора дней, вот почему я так выглядела. Мне нужен горячий душ и немного сна. У меня такое чувство, что я буду неделю отсыпаться.
— А дома как обстоят дела?
— У нас дома? Мне звонили весь день, — сказала она, повысив голос. — Леди, которая живёт дальше по улице, через некоторое время принесёт ужин, а мы с ней даже особо-то и не знакомы, хотя Дэррил с ней был действительно груб. Она записалась в социальный комитет, и когда я стала главой социального комитета, она не хотела приходить из-за Дэррила. Она ненавидела Дэррила.
— Правда?
— Она работала медсестрой в его больнице, и он просто выносил ей мозги прямо на глазах у пациентов и всех остальных. Он грубил и оскорблял её, что ещё унизительнее, при других медсёстрах и пациентах.
Пока Делла распространялась о том, каким грубым и противным был Дэррил, Шерил задумалась об организации похорон. Эта тема ещё не поднималась. Казалось, сестра думает только о себе.
— Знаешь, все соседи считали, что он надо мной издевается, потому что я всегда ходила грустная, — продолжала она. — Ходили слухи, что я подвергаюсь абьюзу. А теперь – на тебе! Мне говорят, что, по мнению соседей, он меня избивал или что-то в этом роде.
— В полиции тебе сказали, что уже допросили соседей?
— Они поговорили с Бет, потому что Бет больше других знает, что происходит и что он за человек, — сказала Делла. — Бет в курсе его попыток самоубийства. Она просто давно с ним знакома, она знала его задолго до меня. Раньше она работала в больнице и видела его каждый день, и он всегда был злым и противным по отношению к ней, и все его ненавидели. Она сказала полиции, чтобы они поспрашивали в больнице. Он никому не нравился.
Последовала долгая пауза, но Шерил хранила молчание.