Сети на дракона
Шрифт:
Остановился в шаге от горного, зажег яркий магический фонарь и нехорошо ухмыльнулся, давая понять, что в случае чего не станет церемониться.
— Зачем вам понадобилось убивать Леяру? — спросил он и насторожился от собственного голоса. В душной почти пустой камере тот звучал глухо и грозно.
Посмотрел на горного. В ярком свете магического огня чародей выглядел потрепанным, как воробей, который чудом избежал смерти в кошачьих лапах. Отпираться не было смысла, он уже проговорился, что вместе с матерью выслеживал драконицу. Тивой мысленно усмехнулся, прикидывая, сожалеет пленник о сделанном или нет.
— Мы не хотели, — тяжело выдохнул горный, — но «золотая птичка» мешает вычленить преобразователь из браслета тетки.
Тивой нахмурился. Магов, которые умеют отделить поглощенный артефакт от браслета, можно было по пальцам пересчитать, но чем умельцам помешала Леяра, оказалось совершенно непонятно.
— Зачем убивать? — поинтересовался он строго. — Достаточно просто правильно применить артефакт разделения.
— На девчонке редкое заклинание, — горный облизнул пересохшие губы. — Объединение драконьей и человеческой магии. Чародейство крылатых мешает. Нужно или снять заклятье, или избавиться от Леяры.
Наследник ловчих тяжело проглотил застрявший в горле ком. О смешанном заклинании он даже не подумал. Сложная вещь, подвластная лишь самым сильным магам. Наложить тяжело, а снять практически невозможно, даже если допустить, что все участники живы.
— Кто и зачем использовал его? Где эти маги сейчас?
— Мать говорит, что заклинание создали тетка и Иглид. Зачем не знаю. Но оба уже мертвы, — пересохшие губы скривились, изображая жалкое подобие ухмылки, — время побеждает даже самых сильных.
— А теткин браслет с артефактом, полагаю, у твоей матери? — Тивой скрестил руки на груди. Хотелось понять, магу какой силы придется противостоять. — Получила в наследство…
— У матери, — ухмылка пленника стала неприятной, на левом уголке губ выступила кровь, — она унаследовала браслет, а я артефакт-преобразователь. Хоть что-то перепало от золотого папаши.
Тивоя пробил холодный пот. Чтобы человеческой женщине родить ребенка от верховного дракона и при этом прожить так долго, нужно было обладать огромной силой. Сынок, судя по всему, не удался, не хватило страсти, но получится ли сладить с матерью, наследник ловчих не знал. Похоже, ловчие прошляпили у горных могучего мага…
— А где найти твою мать, приятель? — улыбнулся Тивой. — Я бы потолковал с ней, поделился опытом.
— Кто ж ее знает? — с легкой издевкой пожал плечами пленник, и наследник ловчих понял, что хочет ударить его. — Мать сегодня здесь, а завтра там. Всех мест и не упомнишь.
Тивой покачал головой. Поймал взгляд Мелура и направился к выходу. Терзать горного сейчас смысла нет. Побудет в гостях еще денек-другой и расскажет, где прячется родительница.
— Он нужен мне живой, — сообщил палачу вполголоса, когда они покинули камеру. — Но разговорчивый.
— Сделаем в лучшем виде, господин, — поклонился щуплый низкорослый мужчина, и Тивой кивнул в ответ. При всей своей несерьезной, почти детской внешности Мелур внушал уважение. Даже перед смертью пленники не так откровенничали, как в его камере. И неважно было, маг попал в его руки, правитель, вояка или крестьянин с соседней фермы.
Наследник ловчих развернулся на каблуках и поспешил к жене. Он и так опаздывал неимоверно: обещал прийти к ужину, а за окном уже начиналась ночь, самое время отойти ко сну. Вроде и было оправдание, возникли неотложные дела, но страшно хотелось застать Леяру еще бодрствующей. Обнять, поболтать немного, заняться любовью. Утром казалось, они насладились друг другом в полной мере, но сейчас кровь снова кипела от желания и душа опять требовала показать хвостатику умения тела. Воспоминания о хриплых стонах драконицы льстили самолюбию и заставляли сердце сжиматься от нежности. Хрупкому цветочку наконец-то хорошо с супругом, значит, он, Тивой сын Лирата, не так уж плох.
В спальне властвовала темнота. Леяра едва слышно посапывала на кровати. Лежала в одежде поверх покрывала, вероятно, ждала мужа до последнего. Тивой осторожно приблизился и наклонился поцеловать, но застыл, в изумлении разглядывая огненные нити вен, просвечивающие сквозь тонкую ткань рукавов.
Облизнул враз пересохшие губы. Едва касаясь, чтобы не разбудить, погладил своего хвостатика по голове. Улыбнулся и потер нос ладонями. Значит, у них получилось и скоро на свет появится полукровка. Его малыш. Глубоко вдохнул, еще не веря в происходящее. Как же хорошо, что с ребенком вышло так быстро! Обошлось без мучительного ожидания и сомнений в собственной состоятельности.
А потом шилом кольнула нехорошая мысль: если Леяра забеременела, у нее больше нет причин оставаться рядом. Они, конечно, супруги, но вряд ли драконица захочет жить среди ловчих и дальше. Вернется к своим. Точнее, к советнику Грегору. Тивой зло фыркнул и сжал кулаки. Никому не отдаст свой сладкий цветочек. Удержит ее по меньшей мере до родов!
Ухмыльнулся. Отец говорил: они с Иглидом решили, что Леяра уедет, бросив полукровку у людей. Но все будет иначе! Рядом с наследником ловчих останутся и ребенок, и жена. У Тивоя, сына Лирата, будет настоящая семья, как у всякого взрослого состоявшегося мужчины.
Еще раз погладил Леяру. Втянул запах полевых цветов и нежно поцеловал в щеку. Хотел прилечь рядом, но понял, что жутко голоден, и направился к двери. Перехватит что-нибудь и вернется к своему сладкому хвостатику. Уйти не успел. Драконица открыла глаза и уселась на кровати. Тивой зажег магический огонек и поспешил вернуться к жене. Усадил ее к себе на колени и обнял, закапываясь лицом в гриве шелковых волос. Закипела кровь, нагоняя жар в чресла, но душа хотела не столько единства тел, сколько теплой радости от единства помыслов.
— Я скучал весь день, — прошептал Тивой куда-то в шею своей драконице, укачивая ее в объятиях как ребенка, а потом схватил птицу за хвост. — Почему не сказала о беременности?
Спросил и замер, ожидая ответа. Вдруг жена просто сочла его недостойным? Решила, что ему и так перепало слишком много?
— Я сама узнала только утром, — Леяра развернулась и чмокнула его в щеку. Тивой прикрыл глаза, невинное прикосновение будило нестерпимое желание. — Думала, тебе все равно…
— Нет, не все равно, — прошептал он, сжимая супругу сильнее. — Я страшно горд и счастлив, что у меня будет ребенок. И отец обрадуется. Он столько лет ждет моих наследников! Не представляешь даже… Уже, считай, и на бастардов согласился. А тут все как полагается… Хорошо бы мальчишка! Но и девчонка тоже сойдет.