Моряки старинных фамилий,влюбленные в далекие горизонты,пьющие вино в темных портах,обнимая веселых иностранок;франты тридцатых годов,подражающие д'Орсэ и Брюммелю,внося в позу дэндивсю наивность молодой расы;важные, со звездами, генералы,бывшие милыми повесами когда-то,сохраняющие веселые рассказы за ромом,всегда одни и те же;милые актеры без большого таланта,принесшие школу чужой земли,играющие в России «Магомета»и умирающие с невинным вольтерьянством;вы — барышни в бандо,с чувством играющие вальсы Маркалью,вышивающие бисером кошелькидля женихов в далеких походах,говеющие в домовых церквахи гадающие на картах;экономные, умные помещицы,хвастающиеся
своими запасами,умеющие простить и оборватьи близко подойти к человеку,насмешливые и набожные,встающие раньше зари зимою;и прелестно-глупые цветы театральных училищ,преданные с детства искусству танцев,нежно развратные,чисто порочные,разоряющие мужа на платьяи видающие своих детей полчаса в сутки;и дальше, вдали — дворяне глухих уездов,какие-нибудь строгие бояре,бежавшие от революции французы,не сумевшие взойти на гильотину —все вы, все вы —вы молчали ваш долгий век,и вот вы кричите сотнями голосов,погибшие, но живые,во мне: последнем, бедном,но имеющем язык за вас,и каждая капля кровиблизка вам,слышит вас,любит вас;и вот все вы:милые, глупые, трогательные, близкие,благословляетесь мноюза ваше молчаливое благословенье.
Май 1907
Часть первая
П. К. Маслову
I
Любовь этого лета
Где слог найду, чтоб описать прогулку…
Где слог найду, чтоб описать прогулку,Шабли во льду, поджаренную булкуИ вишен спелых сладостный агат?Далек закат, и в море слышен гулкоПлеск тел, чей жар прохладе влаги рад.Твой нежный взор, лукавый и манящий, —Как милый вздор комедии звенящейИль Мариво капризное перо.Твой нос Пьеро и губ разрез пьянящийМне кружит ум, как «Свадьба Фигаро».Дух мелочей, прелестных и воздушных,Любви ночей, то нежащих, то душных,Веселой легкости бездумного житья!Ах, верен я, далек чудес послушных,Твоим цветам, веселая земля!
Глаз змеи, змеи извивы…
Глаз змеи, змеи извивы,Пестрых тканей переливы,Небывалость знойных поз…То бесстыдны, то стыдливыПоцелуев все отливы,Сладкий запах белых роз…Замиранье, обниманье,Рук змеистых завиваньеИ искусный трепет ног…И искусное лобзанье,Легкость близкого свиданьяИ прощанье чрез порог.
Ах, уста, целованные столькими…
Ах, уста, целованные столькими,Столькими другими устами,Вы пронзаете стрелами горькими,Горькими стрелами, стами.Расцветете улыбками бойкимиСветлыми весенними кустами,Будто ласка перстами легкими,Легкими милыми перстами.Пилигрим, разбойник ли дерзостный —Каждый поцелуй к вам доходит.Антиной, Ферсит ли мерзостный —Каждый свое счастье находит.Поцелуй, что к вам прикасается,Крепкою печатью ложится,Кто устам любимым причащается,С прошлыми со всеми роднится.Взгляд мольбы, на иконе оставленный,Крепкими цепями там ляжет:Древний лик, мольбами прославленный,Цепью той молящихся вяжет.Так идешь местами ты скользкими,Скользкими, святыми местами. —Ах, уста, целованные столькими,Столькими другими устами.
Умывались, одевались…
Умывались, одевались,После ночи целовались,После ночи, полной ласк.На сервизе лиловатом,Будто с гостем, будто с братомПили чай, не снявши маск.Наши маски улыбались,Наши взоры не встречались,И уста наши немы.Пели «Фауста», играли,Будто ночи мы не знали,Те, ночные, те — не мы.
Из поднесенной некогда корзины…
Из поднесенной некогда корзиныПечально свесилась сухая роза,И пели нам ту арию Розины:«Io sono docile, io sono rispettosa». [1]Горели свечи, теплый дождь, чуть слышен,Стекал с деревьев, наводя дремоту,Пезарский лебедь, сладостен и пышен,Венчал малейшую весельем ноту.Рассказ друзей о прожитых скитаньях,Спор изощренный, где ваш ум витает.А между тем в напрасных ожиданьяхМой нежный друг один в саду блуждает.Ах, звуков М'oцарта светлы лобзанья,Как дали Рафаэлева «Парнаса»,Но мысли не прогнать им, что свиданьяЯ не имел с четвертого уж часа.
1
«Я так безропотна, так простодушна» (ит.)
Зачем луна, поднявшись, розовеет…
Зачем луна, поднявшись, розовеет,И ветер веет, теплой неги полн.И челн не чует змейной зыби волн,Когда мой дух все о тебе говеет?Когда не вижу я твоих очей,Любви ночей воспоминанья жгут —Лежу — и тут ревниво стерегутОчарованья милых мелочей.И мирный вид реки в изгибах дальних,И редкие огни неспящих окн,И блеск изломов облачных волокиНе сгонят мыслей, нежных и печальных.Других садов тенистые аллеи —И блеск неверный утренней зари…Огнем последним светят фонари…И милой резвости любовные затеи…Душа летит к покинутым забавам,В отравах легких крепкая есть нить,И аромата роз не заглушитьПростым и кротким сельским, летним травам.
Мне не спится: дух томится…
Мне не спится: дух томится,Голова моя кружитсяИ постель моя пуста,Где же руки, где же плечи,Где ж прерывистые речиИ любимые уста?..Одеяло обвивало,Тело знойное пылало,За окном чернела ночь…Сердце бьется, сухи руки.Отогнать любовной скукиЯ не в силах, мне невмочь…Прижимались, целовались,Друг со дружкою сплетались,Как с змеею паладин…Уж в окно запахла мята,И подушка вся измята,И один я, все один…
Каждый вечер я смотрю с обрывов…
Каждый вечер я смотрю с обрывовНа блестящую вдали поверхность вод;Замечаю, какой бежит пароход:Каменский, Волжский или Любимов.Солнце стало совсем уж низко,И пристально смотрю я всегда,Есть ли над колесом звезда,Когда пароход проходит близко.Если нет звезды — значит, почтовый,Может письма мне привезти.Спешу к пристани вниз сойти,Где стоит уже почтовая тележка готовой.О, кожаные мешки с большими замками,Как вы огромны, как вы тяжелы!И неужели нет писем от тех, что мне милы,Которые бы они написали своими дорогими руками?Так сердце бьется, так ноет сладко,Пока я за спиной почтальона жду,И не знаю, найду письмо или не найду,И мучит меня эта дорогая загадка.О, дорога в гору уже при звездах.Одному, без письма!Дорога — пряма.Горят редкие огни, дома в садах, как в гнездах.А вот письмо от друга: «Всегда вас вспоминаю,Будучи с одним, будучи с другим».Ну что ж, каков он есть, такимЯ его и люблю и принимаю.Пароходы уйдут с волнами,И печально гляжу вослед им я —О мои милые, мои друзья,Когда же опять я увижусь с вами?
Сижу, читая, я сказки и были…
Сижу, читая, я сказки и были,Смотрю в старых книжках умерших портреты.Говорят в старых книжках умерших портреты:«Тебя забыли, тебя забыли…»— Ну, что же делать, что меня забыли,Что тут поможет, старые портреты?И спрашивал: что поможет, старые портреты,Угрозы ли, клятва ль, мольбы ли?«Забудешь и ты целованные плечи,Будь, как мы, старым влюбленным портретом:Ты можешь быть хорошим влюбленным портретомС томным взглядом, без всякой речи».— Я умираю от любви безмерной!Разве вы не видите, милые портреты? —«Мы видим, мы видим, — молвили портреты,Что ты — любовник верный, верный и примерный!»Так читал я, сидя, сказки и были,Смотря в старых книжках умерших портреты.И не жалко мне было, что шептали портреты:«Тебя забыли, тебя забыли».
