Севастопольская хроника
Шрифт:
В конце сентября после десанта под Григорьевкой положение Одессы значительно улучшилось и укрепилось, а обстановка на Перекопском перешейке с каждым днем ухудшалась.
Еще в сентябре Крым был отрезан от страны 11-й гитлеровской и 3-й румынской армиями. Войска противника растеклись по Причерноморью и Ногайским степям, чуть ли не до самого Азовского моря. И еще тогда было ясно, что этим дело не кончится, что Гитлер оставлять Крым в тылу своем не будет, а наша армия и флот не смогут одновременно оборонять Одессу и Крым. К тому же из перехваченных документов было известно, что еще перед началом осады Одессы гитлеровский генштаб рассчитывал в случае быстрого захвата Одессы наладить через ее порт снабжение своих армий, но долгое топтание 4-й румынской армии у стен Одессы заставило гитлеровцев отказаться от этой идеи, возникла новая.
Новой идеей был охвачен сам фюрер – захват Крыма и продвижение на Ростов и Кавказ.
Как известно, Крым – это не пляжи Евпатории и Южного берега, а прежде всего – Севастополь, Главная база Черноморского флота и почти сплошные аэродромы в степной части. Оставлять в тылу своем Крым Гитлер ни за что не хотел. С Крымом нужно было быстрее, чем с Одессой, разделаться: Севастополь будут брать немцы, а не румыны. И для этой цели у Гитлера на примете был человек, которого в Третьем рейхе называли:
«Лучшая стратегическая голова рейха»
Так называли генерала Эриха фон Манштейна, пруссака, потомственного военного, начавшего свою карьеру еще в 1907 году в чине младшего офицера и дослужившегося к концу Первой мировой войны до должности начальника штаба дивизии.
В 1934 году Эрих фон Манштейн – начальник штаба округа, через три года он уже начальник Оперативного управления генерального штаба.
Хотя впоследствии в своей книге «Утерянные победы» он и будет оправдываться в том, что не имел отношения к разработке планов захвата Чехословакии, Польши и вторжения в Советский Союз, но его утверждение так и останется утверждением. Генерал Эрих фон Манштейн был соавтором многих военных планов германского генерального штаба, а план захвата Франции всецело принадлежит ему лично.
Английский премьер Уинстон Черчилль, имевший слабость к афористичному мышлению, назвал план Манштейна – по вторжению во Францию через Арденны – «ударом серпа».
Можно оспаривать точность этого сравнения, но план Эриха фон Манштейна был осуществлен – так сложилась обстановка во Франции, – осуществлен с триумфальным успехом и закончился невероятно унизительной для французского правительства процедурой подписания акта капитуляции 22 июня 1940 года.
Процедуре подписания этого акта предшествовала скрупулезная реставрация той обстановки, в которой И ноября 1918 года в Компьенском лесу, в салон-вагоне маршала Фоша, кайзеровская Германия была поставлена союзниками на колени.
В каких только позах не стоял в тот день перед фотографами Гитлер!
Генерал Эрих фон Манштейн в разгроме Франции участвовал не только в качестве стратега, но и в качестве командующего 38-м армейским корпусом, с которым он проделал путь от Соммы до Луары через Абвиль – Амьен – Руан – Вернон – Нонакур – Ле-Ман…
С прибытием в Ле-Ман сердцем командующего 38-м армейским корпусом овладела сладостная щемота: семьдесят лет тому назад, то есть в 1870 году, сюда вошел в качестве победителя и его дед! Не судьба ли это?
Да, судьба! Только внук проделал путь от Соммы до Нижней Луары быстрее – за две недели!
Это было вдвойне торжество: во-первых, потому, что быстро, во-вторых, потому, что это результат его тактики: танки рвут линии обороны врага, окружают войска неприятеля, отсекают их, оставляют на съедение пехоте, а сами вперед! Только вперед! К стратегической цели!
Через восемь месяцев после разгрома Франции генерал Манштейн с сожалением покидал роскошную виллу недалеко от морского курорта Туке, расположенного на побережье пролива Па-де-Кале, вблизи Булони (Булонь-сюр-Мер), – он получил приказ сдать командование 38-м армейским корпусом и принять формирующийся в Германии 56-й танковый корпус, входивший в состав 4-й танковой армии генерал-полковника Геппнера.
Очень он сожалел, что приходится покидать Францию.
«Впрочем, каждый из нас более или менее был очарован этой благословенной страной. Сколько здесь памятников древней культуры, красивых ландшафтов и шедевров знаменитой кухни!
Сколько товаров было в этой богатой стране!» – напишет он потом, спустя пятнадцать лет.
Однако военное счастье и жизнь были к нему долго терпеливо-благосклонны, и, вступив в командование 5 6-м танковым корпусом, он прибыл для развертывания его в благодатнейшее время, в июне.
Июнь в Пруссии, особенно в ее восточной части, юность лета, благоухание цветов, прозрачность успокоившихся после половодий рек и благодатное тепло прогретой земли.
Это было шестнадцатого июня 1941 года. Штаб 56-го танкового корпуса был расквартирован в Инстербурге, а сам командующий с адъютантом обер-лейтенантом Шпехтом обосновались за городом на прелестной вилле главного врача инстербургской больницы Видвальда.
В часы, свободные от корпуса, генерал бродил по лесу, собирал грибы, рвал цветы и, застигнутый дождем, с наслаждением пил кофе у лесника, вспоминал о Франции, а думал о предстоящем движении на восток.
Его корпус, так же как и вся танковая армия, входил в состав группы войск «Север», которым командовал фельдмаршал фон Лееб. Этой группе по плану «Барбаросса» предназначалось вторгнуться в Прибалтику, уничтожить советские войска и осадить и взять Ленинград.
Корпус генерала Манштейна должен был начать движение из лесов севернее Клайпеды и восточнее Тильзита прямо на восток и стремительным маршем танковых моторов оседлать шоссе на Даугавпилс.
Перед вторжением на советскую землю генерал провел несколько дней у границы, в именье Ленкен, принадлежавшем ротмистру фон Шперберу. Поместье славилось в Восточной Пруссии чистокровными лошадьми и, по уверению многих офицеров, ослепительной красоты хозяйкой.
…И здесь, на востоке, генерал Манштейн применил тот же метод, что и на западе: прорыв обороны, отсечение сил и движение вперед к стратегической цели. Ему везло, за четыре дня его танки прошли триста километров от границы до Даугавпилса и захватили мосты через Даугаву целыми.
В начале сентября корпус генерала Манштейна был уже в районе озера Ильмень.
Шли занудные осенние дожди, и генералу нет-нет да и вспомнится Франция и поместье Ленкен.
Здесь, на землях Новгородчины, как говорят по-русски, «не разбежишься», речушки, озера, болота, нет твердых дорог. И генерал ворчит либо же играет в бридж.