Севастопольская страда (Часть 1)
Шрифт:
Сугубо реакционный характер николаевской монархии, с ее патологическим страхом перед революцией, предопределил и отсталость всех звеньев, вплоть до технического оснащения армии, как раз и призванной (один из величайших парадоксов) обеспечивать незыблемость существующих устоев. Армия была вооружена главным образом кремневыми гладкоствольными ружьями с небольшой дальностью стрельбы (у англичан и французов имелись преимущественно нарезные ружья); флот состоял в основном из устаревших парусных кораблей. Однако потенциальные нравственные силы русского народа, породившие "несказанное величие и красоту подвига" солдат и матросов, о чем писал Сергеев-Ценский, решительным образом повлияли на ход событий, придав и Севастопольской обороне и Крымской войне в целом непреходящие героические черты и патриотическое звучание.
Поводом для войны послужил в 1852 году спор о "святых местах Палестины" и о том, кто будет владеть ключами вифлеемской церкви католики или православные. Чрезвычайный посол русского царя А. С. Меншиков потребовал от турецкого правительства права России на особое покровительство православным подданным султана - болгарам, сербам, румынам, грекам и т. д. В ответ, подстрекаемая европейскими союзниками, Турция не только отвергла эти предложения, но и разрешила англо-французской эскадре проход через пролив Дарданеллы.
Самонадеянность Николая I, привыкшего видеть Россию победоносным центром Европы, ее антиреволюционным оплотом, была одной из причин того, что не имелось даже плана ведения войны. Первоначально для воздействия на Турцию предполагалось нанести ей неожиданный удар и тем предупредить вмешательство Франции. Для этого намечалась экспедиция в Босфор и Константинополь. Однако этот план был признан рискованным главнокомандующим Крымской армией Меншиковым и наиболее влиятельным советником государя фельдмаршалом Паскевичем. Россия решилась лишь на то, чтобы ввести войска в Дунайские княжества - Молдавию и Валахию.
Активные военные действия начались на Кавказском театре, где попытки турок продвинуться к Александронополю и Тифлису были успешно отражены, а 19 ноября 1853 года главные силы неприятеля потерпели поражение при Башкадыкларе. На день раньше русские моряки под командованием вице-адмирала Нахимова в Синопской бухте уничтожили турецкую эскадру, готовившуюся к высадке крупного десанта в районе Сухум-Кале (Сухуми) и Поти. Этому славному событию Сергеев-Ценский посвятил повесть "Синопский бой" (1940), которую назвал "как бы прологом к "Севастопольской страде".
Связь между Синопским сражением и обороной Севастополя существовала не только в форме преемственности героических традиций. Битва при Башкадыкларе и особенно Синопский бой показали неизбежность поражения Турции и ускорили вступление в войну Великобритании и Франции. 23 декабря англо-французский флот вошел в Черное море. России пришлось теперь вести войну с мощной коалицией государств. Создалась угроза вмешательства на стороне союзников Австрии, Пруссии и Швеции. Такова была "благодарность" европейских держав за спасение их от наполеоновского владычества!..
События в эпопее Сергеева-Ценского начинаются с того момента, когда летом 1854 года англо-французский флот обстрелял Одессу, а затем, пользуясь своим превосходством, запер русский флот в Севастопольской бухте. Весной 1854 года начались боевые действия на Балтийском море, а осенью корабли союзников безуспешно пытались атаковать Соловецкие острова и Архангельск на Севере и Петропавловск на Дальнем Востоке. Главные события развернулись в Крыму.
2 - 6 сентября шестидесятитысячная экспедиция союзников вышла южнее Евпатории. Благодаря нерешительности главнокомандующего Крымской армией Меншикова англо-французские войска высадили десант и беспрепятственно двинулись на юг. Только 8 сентября они были встречены русской армией (34 тысячи человек) на реке Алма. Однако численное превосходство, лучшее техническое оснащение союзников, а также безынициативность Меншикова привели русских к поражению. Крымская армия была вынуждена отойти сперва к Севастополю, а затем в район Бахчисарая. Это позволяло сохранить коммуникации с тыловыми районами в Крыму и на Украине, угрожать флангу и тылам противника, но в то же время оставило немногочисленный (18 тысяч солдат и матросов) гарнизон Севастополя без прикрытия сухопутными войсками.
Союзники, совершив обходный маневр, через Инкерман подступили к городу с юга; англичане захватили Балаклаву, а французы - Камышевую бухту. 13 сентября в Севастополе было объявлено осадное положение. Так началась героическая 349-дневная Севастопольская оборона. Ее возглавили вице-адмирал Корнилов, командующий эскадрой вице-адмирал Нахимов и начальник обороны Малахова кургана контр-адмирал Истомин.
С моря Севастополь прикрывался мощными береговыми батареями. Однако было решено затопить поперек входа в бухту 5 линейных кораблей и 2 фрегата, чтобы не дать паровым судам неприятеля прорваться на внутренний рейд. Огромная работа под руководством инженер-подполковника Тотлебена была проделана по укреплению подходов к Севастополю с суши, где до того существовало лишь одно устаревшее укрепление. Уже на глазах противника ежедневно из земли вырастали все новые и новые твердыни, превратившие вскоре почти беззащитный город в сильнейшую крепость, которая на всю войну приковала к себе армию союзников.
Интервенты хотели взять Севастополь открытым штурмом, но, видя быстрое усиление укреплений, приступили к осаде крепости. Первые осадные работы начались в ночь с 27 на 28 сентября, а 5 октября, около семи часов утра, союзники начали бомбардировку города с моря и суши. Именно в этот день на Малаховом кургане был смертельно ранен вице-адмирал Корнилов. В драматической сцене, описанной Сергеевым-Ценским, приводятся последние слова, сказанные замечательным военачальником перед смертью: "Отстаивайте... Отстаивайте Севастополь!"
Основное бремя обороны легло теперь на плечи вице-адмирала Нахимова. В романе с незаурядным мастерством воссоздан образ этого выдающегося флотоводца, любимца матросов и солдат. "Он не отличался красноречием, отмечает Сергеев-Ценский, - однако никто из командиров во флоте не мог так говорить с матросами, как он, потому что никто лучше его не знал ни быта, ни нужды, ни сердца матроса, и матросы его любили, хотя он был очень требователен по службе. В разговоре между собой они не называли его ни "адмиралом", ни "Нахимовым", - он был у них просто "Павел Степаныч"...
В величественной панораме все время меняется масштаб повествования, место действия переносится из русского стана, где славный адмирал Нахимов приходит на свадьбу матроса Подгрушного и сестры милосердия Даши, во вражеский лагерь, из курской деревни - в Зимний дворец, откуда пытается управлять военными действиями совершенно оторванный от реальных событий император Николай I.
В нашем литературоведении и критике уже говорилось, что в изображении русского самодержца Сергеев-Ценский стремится следовать традициям Льва Толстого, создавшего непревзойденный портрет Николая I в романе "Хаджи-Мурат". Но образ царя в "Севастопольской страде" дан в эволюции, движении. Вначале это самоуверенный властитель, убежденный в победоносной мощи крепостнического государства (сцена, когда Николай узнает от ротмистра Грейга о проигранной русскими битве при Алме); затем это человек, сломленный осознанием военной катастрофы, плачущий перед иконами, готовый к уходу из жизни.