Север и оружие
Шрифт:
Кроме того, большое количество ссылок на традиционные африканские охоты я поместил в первую главу первой части – там, где повествуется об «охотниках на мамонтов». Что ж, раз уж нам не довелось застать вживе ни мамонтов, ни охотников на них, то будем исходить, как выражаются исследователи, «из ближайшего приближения». Так на страницах этой книги появились пигмеи бамбути и зулусы матабеле.
Другое отступление от тематики Севера я делаю, когда начинаю говорить об оружии исследовательских экспедиций. Дело в том, что больше всего документов сохранилось о среднеазиатских путешествиях, которые снаряжались на средства Военного министерства Российской империи. При этом принципы вооружения экспедиций оставались примерно одинаковыми – что для Н. М. Пржевальского, искавшего путь в Тибет через пустыню
Кроме того, сразу надо оговориться, что, рассказывая об охоте на Севере, я имею в виду прежде всего охоту на крупного и пушного зверя. Я практически не касаюсь здесь особенностей добычи многочисленных северных птиц – это сделает кто-нибудь другой в совершенно другой книге.
Вся история северной охоты – рассказ о том, как люди пытались превратить её в производство. Сперва этим «производством» стали коллективные охоты на лосей, северных оленей и бизонов, затем последовала организация артельного промысла на пушного зверя (нашедшая своё конечное оформление в создании госпромхозов). А в самое последнее время организация производства коснулась и такой охотничьей ветви, как спортивная охота. И если на ещё не освоенных северных равнинах по-прежнему остаётся место фортуне, то в Альпах, Карпатах, Намибии и ЮАР уже вырастает десятое поколение дичи установленных кондиций, предназначенной пасть от меткого выстрела охотника за трофеями. Прежняя охота, с многомесячными экспедициями, лишениями и бесчисленными бесплодными попытками выследить определённого зверя, неминуемо уходит в прошлое.
Но должен сказать, что и в своём современном обличье охота продолжает оставаться охотой! И даже в парковых австрийских лесах и на намибийских ранчо за удачей остаётся последнее слово.
Итак, мой рассказ о том, как люди на протяжении всей своей истории пытались подчинить себе Удачу…
Автор выражает благодарность А. Агапову, В. Аксёнову, В. Арамилеву, Д. Бахолдину, Д. Блудову, Я. и О. Бобылевым, Г. Бронштейну, А. Вайсману, А. Гаману, М. Гунченко,
Михаил Кречмар
Часть I
Охота как жизнь
Глава 1
Охотники на мамонтов
К Великому льду
Освоение Севера с самых первых шагов человека было тесно связано с охотой. Более того, именно охота и увела первобытного человека в смешанные леса и далее – в тундростепи и тундры, на самый край Великого льда – ледяного щита севера Европы, сибирских горных стран и Кордильерского и Лаврентийского ледяных щитов.
Конечно, африканские саванны и джунгли Индокитая, в которых до того обитали предки современного человека, предоставляли этим приматам очень широкие возможности для разнообразия их меню. Более того, изначально предки человека были существами скорее растительноядными, нежели поедателями мяса. Благо, условия предоставлялись
Вообще процесс перехода наших предков с преимущественно вегетарианской пищи на рацион со значительным количеством мяса – один из ключевых в истории становления современного человечества как вида. Вполне возможно, именно переход от собирательства к охоте и послужил причиной метаморфозы, результатом которой сегодня являемся мы с вами.
Одновременно с этим способность к активному убийству животных и овладение огнём позволили первобытным людям освоить территории, где долго царили холода.
Согласно существующим научным воззрениям предки современных людей покинули рифтовые равнины Восточной Африки около шестидесяти тысяч лет назад. А тридцать тысяч лет назад племена, преодолевшие Ближний Восток, Двуречье и горы Памира и Гиндукуша, достигли Центральной Азии, откуда (из района современных Уйгурии и Алтая) и расселились по всему Северному полушарию. Именно там сформировалось два северных потока миграции, один из которых достиг Фенноскандии, а мигранты из другого потока преодолели Берингийскую сушу и в итоге заселили оба американских континента.
Общий облик нашей планеты в этот геологический отрезок времени сильно отличался от современного. Значительную часть Европы и Северной Америки прикрывали массивные ледяные шапки, чем-то напоминающие антарктические льды.
Карта четвертичного оледенения.
ИСТОЧНИК: КРАТКАЯ ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ, Т. 4.
Надо сказать, что ледники тогда не представляли собой такого сплошного (как бы сказали географы – зонального) ледяного покрова на всей планете начиная от определённого градуса северной широты, как это сейчас происходит в Антарктиде.
Главная евразиатская ледяная «бляха» диаметром в несколько тысяч километров и толщиной ледяного покрова в сотни метров закрывала Фенноскандию, большую часть северной Европейской России и Западной Сибири и доходила до устья Хатанги. Другая, такая же, лежала на всей современной Канаде, закрывая доступ к плодородным равнинам Центрального Запада.
Очертания побережий также были иными. Практически всё, что сегодня является шельфом северных берегов Америки и Евразии, было сушей. Там, где сегодня проходит восьмидесятикилометровый канал Берингова пролива, протекала огромная река, такая же, как Амур или Лена, и Анадырь с Юконом являлись её притоками. Огромные равнины (располагавшиеся там, где сейчас перекатываются волны Северного и Берингова морей, а также Северного Ледовитого океана) походили на нынешние африканские саванны с развитой злаковой растительностью (в науке они приобрели наименование «тундростепи»). И эти саванны давали пишу огромным стадам крупных травоядных млекопитающих – от сайгаков, карликовых лошадей и верблюдов до мамонтов.
Мамонтовая тундростепь окаймляла Великий лёд с юга, востока и запада, а дальше росла хвойная северная тайга…
Первые «северяне» продвинулись к полярным равнинам где-то около пятнадцати-двадцати тысяч лет тому назад. Конечно, они не были предками современных ненцев, нганасан, саамов, тем более чукчей и якутов. Все современные северные народности появились на своей нынешней родине максимум два тысячелетия тому назад (исключение составляют лишь эскимосы). Прав был Бубер, утверждавший, что «абориген является лишь предыдущим завоевателем».
Кто были первопоселенцы этих земель, мы, скорее всего, никогда не узнаем. Становища их семей медленно перекочёвывали к северу, причём процесс этот был периодическим – то ускорявшимся в тёплые года, то застывающим на месте. Иногда после пары неблагоприятных сезонов главы родов поворачивали обратно. Вряд ли они встречали на местах прежних кочёвок других людей, которые могли бы не пустить их обратно: даже в наше время на Севере ещё существуют территории, где нет человеческих поселений в радиусе ста и более километров, так что уж говорить о том периоде, когда люди только начинали расселяться по поверхности планеты…