Север&юг
Шрифт:
Села у окна и буркнула себе под нос:
— Да ну как так…
— Надо было соглашаться, когда твой батя предлагал направить тебя на путь истинный, — вздохнул Дима, садясь на свободное сиденье рядом со мной.
— Ты, что ли, истина? — фыркнула, не поднимая головы и пряча улыбку.
— Конечно, — ответил тихо, — ни разу не соврал.
Протянул руку и коснулся пальцами моей руки.
Глаза сами собой прикрылись. Тёплой волной накрывает с головой, каждое новое прикосновение отзывается шальным разрядом тока,
— Май, — зовёт хрипло. Так близко, что сердце вдруг замирает. — Май, посмотри на меня.
Мотаю головой отрицательно, но такой ответ его не устраивает. Осторожно берёт меня за подбородок, принуждая поднять голову. Глаза открываю, смотрю в этот зелёный мутный омут. Дышать нечем, от каждого нового вдоха ощущение, что лёгкие вот-вот взорвутся.
— Я не отдам тебя ему. Никому не отдам, никогда. Даже не мечтай, что я оставлю тебя в покое.
Поцелуй. Лёгкий, ускользающий, я не успеваю даже насладиться им, как вдруг осознаю, что его уже нет рядом. Широко распахиваю глаза и вижу, как он выходит на остановке, стремительно удаляясь.
— Не уходи… — шепчу одними губами, но двери закрываются и автобус продолжает движение.
11
Я носилась по квартире, как тигр в клетке, все губы искусала в ожидании, но он так и не появился. Ни в тот день, ни на следующий. Ни спустя неделю. Как будто не было его в том автобусе, как будто он мне привиделся, как будто он — не существует, всего лишь плод моих фантазий. Как будто увидел меня с другим и отступил.
Всё из рук валится, на работе отпуск взяла, собралась и поехала изливать душу маме, но моему появлению скорее удивились, чем обрадовались.
— Милая, ты же должна быть на работе, — похлопала мама ресницами, вытирая руки о полотенце.
— Ты что, пироги печёшь? — я хитро прищурилась, выразительно посмотрев на её руки с забившимся под ногти тестом, и сглотнула скопившуюся во рту слюну.
— Ну… — промямлила мама, потупив взгляд, — у нас, вроде как, гости…
— Постоялец! — засмеялся папа из комнаты и тут же вышел, распахнув объятия. — И ему пришлось отдать твою комнату.
— Опять Стасик, что ли? — спросила заговорщицки, пытаясь заглянуть в приоткрытую дверь. — Чего натворил?
— Чего натворил — не признаётся, — хмыкнул папа, смыкая на мне руки, — но квартиру там наконец-то продал, а новую тут покупать как будто не планирует.
— В смысле?! — опешила, отстраняясь. — А Катька с детьми где?!
— Дома, — ответил папа удивлённо, а мама пожурила его ласково:
— Петя, прекрати морочить дочери голову.
— Какие вопросы — такие ответы, — фыркнул папа, но под маминым укоризненным взглядом буркнул: — Да Дмитрий это.
— Ага, — брякнула, опустив взгляд в пол. — А почему он тут?
— Ну а куда ему? Семьи-то нет. Друзей нет. Попросился — впустили.
— И
— Без понятия, — пожал плечами папа и пошёл в зал, ворса по пути: — Нашла няньку…
— Уехал с утра пораньше, дела у него какие-то, — затараторила мама, видя, как я начинаю злиться. — Каждый день уходит, возвращается поздно. Пойдём на кухню, поможешь. Только руки помой… А ты чего приехала? Всё в порядке? У тебя точно смена, у меня в календаре отмечено.
— Отпуск у меня, — проворчала, закатывая рукава. — Во сколько обычно приезжает?
— Ближе к одиннадцати, — ответила мама находу, — но иногда не приезжает вовсе, — и я с кислым видом побрела в ванну.
Караулить его до позднего вечера я была не намерена, мысль, что сцену в автобусе я себе попросту придумала, полностью захватила мой разум, следом пришла другая, что не дурно было бы сделать МРТ головного мозга и убедиться, что нет какой-нибудь маленькой, но очень коварной опухоли, вызывающей галлюцинации, я всецело погрузилась в процесс лепки пирожков и пропустила момент, когда мама удалилась из кухни, оставив меня воевать с тестом в одиночку.
— Отлично… — проворчала, заталкивая противень в разогретую духовку, как вдруг почувствовала руки на своих бёдрах, вздрогнув и лязгнув металлом о металл. Разогнулась, захлопнула духовку и резко развернулась.
— Привет, конфетка, — сказал с хрипотцой, поднимая волну мурашек.
— Что ты тут делаешь? — выдавила из себя вопрос, приподняв голову и посмотрев ему в глаза.
— Глобально — готовлю плацдарм для нашего светлого будущего, в данный момент — борюсь с желанием тебя поцеловать, — ответил, прищурившись на один глаз.
— Зачем? — перешла на шёпот, чувствуя, как во рту пересыхает, а горло стискивает, как будто на нём его рука.
— В глобальном смысле? — уточнил деловито и я тут же кивнула, хотя спрашивала совсем о другом. — Потому что считаю неправильным добиваться тебя не имея ни дома, ни работы, ни средств к существованию.
— Куда всё делось? — удивилась искренне.
— Ну… из квартиры меня попёрли, в родном городе, наконец-то, продал, но деньги ушли на другое. А в остальном… послушал одного мудрого человека и уволился к херам, — хохотнул озорно, — и ему пришлось взять меня к себе пожить, — развернулся и сказал громче: — Да, дядь Петь?
— Наглец! — возмутился папа в ответ. — Не я виноват, что амбиции вперёд тебя родились!
— Слышала? — заважничал Третьяков. — Я амбициозен. Запомни на будущее.
— Я не так сказал! — гаркнул папа. — Я сказал, что у тебя шило в заднице! Учись читать между строк!
— Петя! — вступилась мама, а Третьяков схватил меня за руку и потянул за собой в коридор.
— Обувайся, — подмигнул, засовывая ноги в кроссовки. — Пироги в духовке, мы ушли! — крикнул зычно и выволок меня на площадку.