Север
Шрифт:
— Оля… н… е… ори… Что-то непонятно… Оля, не ори. Кому это написано?.. Кто такая Оля?
— Пошутить решил? — хмыкнул Парсыкин. — Не смешно. Но ты, Колян, гляжу, не такой уж и дикий, читать умеешь!
— Я не шучу, — насупился Нанас. — И хоть я еще не все буквы знаю, но там написано: «Оля, не ори»!
— Нанас, — тихо сказала сзади Надя, — там просто некоторые буквы стерлись. А раньше было написано «Полярные зори».
Парень смутился. Он подумал, что Костя мог и на самом деле обидеться, что он прочитал какую-то глупость о его городе, поэтому поспешил сказать:
— Извини. Я правда не знал…
— Да ладно тебе, проехали.
Станцию они и правда уже проехали.
— По Строителей чуть короче, — непонятно сказал он, — но в честь дорогих гостей сделаем торжественный въезд, по Нивскому.
Нанас сначала смотрел вперед, а потом прильнул лбом к стеклу справа, потому что именно на этой стороне было сейчас много домов. Так близко жилые здания он видел только в Ловозере, Видяеве и 27-м километре, но там они были давно заброшенными, почти все — с окнами без стекол, да и не такими высокими, как здесь. Хотя и тут встречались дома, в которых окна почему-то были закрытыми досками, и он спросил об этом у Парсыкина.
— Потому что стекла негде брать, — ответил Костя. — Разве что заимствовать из тех квартир, где никто не живет.
— А разве у вас не все дома заняты? — с удивлением спросила Надя. — Почему же вы тогда не пускаете всех желающих?
— Дома, конечно, заняты не все. В первые годы много народу убыло; рвались к нам со всех сторон, пока периметром город не закрыли — многие в стычках полегли. Да и так умирает людей куда больше, чем рождается. А почему не пускаем всех… Ребята, я ведь не мэр, не начальник!.. Хотя, вообще-то, даже я понимаю, что если всех без разбору пускать, то здесь полный бардак наступит. Ведь даром ничего не берется, поэтому отдача от каждого жителя должна быть максимальной… А вот почему еще не все дома заселены? Про те же стекла, которые неоткуда брать, я уже говорил. А водопровод, канализация? Все ветшает, выходит из строя, а где взять те же трубы, краны и все прочее? Даже обычные лампочки! Запасы-то быстро иссякли. Так что теперь приходится разбирать то, чем не пользуются. А иногда бывает так, что в доме осталось, скажем, две-три семьи. Но для этого все равно приходится использовать идущие к дому коммуникации: кабели, трубы; тепло надо к этому дому подавать, электроэнергию… Проще эти семьи переселить в тот дом, где освободились две-три квартиры, а то здание отключить вообще от снабжения и разобрать, что можно, на запчасти. Короче говоря, тут не все так просто, это нужно хорошим хозяйственником быть, чтобы все учитывать.
Между тем автомобиль выехал на треугольную развилку, в центре которой — Нанас даже, не удержавшись, ахнул — высилось нечто великолепное и загадочное. Казалось, некий великан вынул из грудины гигантского зверя четыре ребра, связал их сверху широченной темной полосой и воткнул в круглую зубчатую подставку, к которой со всех сторон вели огромные черные каменные ступени. Когда к этому сооружению подъехали ближе, Нанас заметил, что на темной полосе сверху имеются еще и странные выпуклые рисунки — на некоторых он даже сумел разглядеть людей.
Надя тоже во все глаза смотрела на это чудо и опередила Нанаса с вопросом:
— Что это?!
— Ага! — засмеялся Костя. — Проняло? Не зря я, значит, этой дорогой вас повез!.. Это стела. Ну, памятник такой. Называется «Факел». Раньше там освещение внутри было, в темноте вообще красиво смотрелось. Больше двадцати метров высотой, кстати.
— А зачем этот… эта… стела?.. — наморщил лоб Нанас. — Это как ракета, по врагам стрелять, что ли?
— По каким еще врагам? — пуще прежнего захохотал Парсыкин. — Какая ракета? Это так, для красоты просто.
— Для
— Да ты что? — чуть не выпустил руль водитель. — Ну, сказанула тоже! Это же не мы ее строили! Это вообще хрен знает когда сделали, мои родители еще пешком под стол бегали!..
— Зачем? — спросил Нанас.
— Что «зачем»? — не понял Костя.
— Пешком под стол.
Парсыкин как-то странно хрюкнул, замотал головой, и лишь потом выдавил:
— Ну вы, ребята, даете… Я вас уже начинаю бояться.
На какое-то время в машине воцарилось молчание. Нанас решил поостеречься с необдуманными высказываниями — выставлять себя дикарем и балбесом не очень хотелось. Да и за окнами добавилось много интересного: дома теперь тянулись по обе стороны дороги, причем среди них стали попадаться и совсем уж высокие — Нанас сумел насчитать в некоторых аж по девять этажей!
Что его еще удивило — вдоль дороги росли деревья! Причем росли так ровно, словно их специально посадили. Но ведь сажать деревья — глупость куда большая, чем строить просто так, «для красоты», гигантскую, никому не нужную стелу!.. Но об этом у Кости лучше не спрашивать. Еще и правда испугается.
Будто услышав его мысли, водитель подал голос сам:
— Это наш главный проспект. Нивский. Красиво?
— Красиво, — ответила Надя.
Нанас же просто кивнул. Да, город Полярные Зори на самом деле был очень красив. Но и странностей в нем тоже хватало. Может, и не совсем волшебных, но все-таки…
Хотя, если бы всего лишь несколько дней назад он очутился вдруг в этом месте, то умер бы, наверное, от ужаса, решив, что попал в мир духов. Тогда он и помыслить не мог, что такое волшебство под силу самым обычным людям! Так что, где сказка, а где быль — не всегда понятно. Когда как. По обстоятельствам.
«Изумрудный город… — вспомнил он вдруг спор Нади и Кости. — Интересно бы сейчас было посмотреть на все вокруг сквозь зеленые стекла!»
Глава 7
«КРЕСТИНЫ»
Машина Парсыкина остановилась возле невысокого, всего в три этажа, светло-серого с красивыми коричневыми вставками здания, возле которого уже стояло несколько похожих автомобилей. Вокруг него располагалось еще несколько серых домов, тоже невысоких, но выглядящих массивно из-за своих квадратных форм и особенно необычно из-за огромных, почти сплошных окон. С другой же стороны поднимались, наоборот, три очень высоких здания, Нанас насчитал в них по девять этажей. А на пустом пространстве в центре между всеми этими разновеликими домами, прямо посередине, двумя квадратами — поменьше и побольше — росли елки и сосны. Снова возникла мысль: неужели эти деревья кто-то тут посадил? Или же просто здания и дороги строили очень аккуратно, оставив для чего-то эти куски леса? Может, для красоты? Смешно. Но думать, что жители города собирались в этом «лесу» охотиться, — еще смешнее.
Надя, выйдя из автомобиля, тоже стала крутить головой. Хоть она тут уже была, но, видимо, ночью толком ничего не смогла рассмотреть. Однако и сейчас Костя не дал им как следует налюбоваться окрестностями. Подняв к глазам запястье, на котором что-то блеснуло, он вдруг замахал руками:
— Идемте, идемте! Времени уже скоро четыре! Мы почти полчаса добирались! Будет мне сейчас на орехи…
Про орехи Нанас что-то слышал — возможно, когда-то рассказывала мама — и помнил, что это нечто съедобное и очень вкусное. Поэтому за Костей он пошел охотно, в надежде, что орехов достанется и им с Надей. Впрочем, судя по недовольному лицу любимой, она его настроения не разделяла.