Северная сторона сердца
Шрифт:
На экране крупным планом появились травмы и ранения, обнаруженные во время вскрытия.
Такер покинула свое место за кафедрой и, подойдя к двери, включила свет. Изображение трупов на экране побледнело до почти полного исчезновения, пока полицейские щурились на свет, пытаясь привыкнуть к его яркости.
Агент продолжила:
– Мощный порыв ветра, достигшего скорости более ста пятидесяти пяти миль в час, превращает любую щепку в смертельный снаряд. Убийца, несомненно, знал об этом. В двух случаях он раздавил входные пулевые отверстия обломками камня, в других использовал куски дерева, которые буквально размозжили им головы.
Такер сделала театральную паузу и перевела взгляд на слушателей. Амайя знала, что сейчас последует откровение, на успех которого она рассчитывала, – такова была агент Такер.
– Все раны, нанесенные обломками, жертвы получили посмертно. Убийца
Амайя, сидевшая за столиком возле двери, находилась совсем рядом с агентом Такер. Она видела, как по ее губам скользнула улыбка, слышала ропот среди полицейских, которые повернулись к своим коллегам, гадая, что все это могло означать. Когда агент Такер перевела взгляд на Амайю и заметила, что та за ней наблюдает, ее улыбка погасла. Она указала на папку на столе Амайи.
– В папках, которые лежат на ваших столах, содержатся все имеющиеся у нас данные; информация, полученная от соседей, показания свидетеля, фотографии места преступления, краткие биографии членов обеих семей, и, чтобы вы не шарили вслепую, все шаги, предпринятые до сих пор; все попытки найти связь и нащупать нечто общее в обоих случаях, точнее в обеих семьях, помимо общего сходства: пола, возраста и количества членов семьи. Это открытое дело, над которым ФБР работает в настоящее время. Отчет, который я вам предлагаю, конфиденциален. В прессе эти данные не появлялись. Мы считаем, что намерение этого субъекта – остаться в тени. Он из тех, кто не жаждет известности: его цель – выполнение своей задачи. Он не нуждается в рекламе, и мы тоже. Пусть продолжает думать, что мы не догадываемся о его существовании.
– Разве не глупо ждать, пока он снова кого-нибудь убьет, – громко сказала Герта, которую такое положение дел явно не устраивало, – да еще не сообщать об этом прессе? Быть может, в этом случае он остановится?
– Напротив. Публикация в прессе может привести к тому, что он изменит свой modus operandi [2] , а учитывая широкую зону действия, это сделает поимку убийцы практически невозможной. Наш единственный шанс – опередить его. Для этого упражнения вы будете сотрудничать со своими тьюторами, однако те ни в коем случае не должны высказывать свои предложения или мнения, которые повлияют на ваши выводы. Они облегчат вам доступ через свое оборудование к любым данным, находящимся в нашем распоряжении. Вы составите три профиля: поведенческий, географический и виктимологический. Свои выводы вы должны сдать завтра к двенадцати часам.
2
Образ действия (лат.).
Барбагалло, итальянский инспектор карабинеров, поднял досье над головой:
– Прошу прощения, агент Такер, позвольте заметить, я ни в коем случае не жалуюсь на вашу работу, но по программе это занятие должен был вести специальный агент Дюпри…
Амайя улыбнулась и молча покачала головой, думая о поведении Дюпри, намеренно ее избегавшего, а затем направилась в сторону выхода.
Агент Такер, которая уже добралась до двери, остановилась, коснулась пальцами дверной ручки и со вкусом, неторопливо произнесла:
– Так оно и было. Или кто, по-вашему, его вел?
Глава 4
Уорд, похоронное бюро
Кейп-Мей, штат Нью-Джерси
Мертвое тело имело жалкий вид. Не надевая перчаток, Мэри Уорд ущипнула двумя пальцами кожу на его щеке. Верхний слой поддался, и на скуле остался отпечаток, похожий на солнечный ожог. Она ощупала эпидермис. Консистенция вязкая, как клей для обоев. Мэри вздохнула. Трупы, которые побывали в заморозке, всегда выглядят хуже всего, и этот не был исключением. Она протерла кожу влажной ватой и наклонилась, чтобы проверить уровень воды в осушителе, который оставила работать на всю ночь. Вылив его содержимое в раковину, решила, что, несмотря на назойливый шум, оставит его включенным, пока приводит в порядок бедную миссис Миллер. Сначала Мэри нанесла толстый слой осушающего порошка и занялась волосами. С искренним сожалением полюбовалась густой каштановой гривой, запечатленной на фотографии покойной, которую ей вручили в качестве образца. Та улыбалась в камеру, обнимая одного из своих детей. «Наверняка старшего», – подумала Мэри. Она его помнила; миссис Миллер умерла вместе с мужем, свекровью и тремя детьми шесть месяцев назад, во время сильнейшей бури.
В соответствии с протоколом, семья была похоронена в считаные часы, но когда мать миссис Миллер, которая жила в Испании, узнала эту новость, у нее чуть не случился инфаркт, и она призвала на помощь небо и землю, чтобы ее дочь не была похоронена, пока она с ней не простится. И вот Мэри выдали труп, пролежавший полгода, а заодно фотографию, и потребовали, чтобы она сотворила чудо. Остатки порошка Уорд удалила феном, затем, добавив пигменты, размешала в миске маслянистую смесь телесного цвета, которую принялась наносить плоской кисточкой на лицо миссис Миллер. Удовлетворенно улыбаясь, распределила смесь на скулах покойной с помощью губки и кисти, мало чем отличающейся от тех, которыми пользуется любая женщина для макияжа, и аккуратно разгладила пальцами. Она наносила смесь на щеки, когда неожиданно нащупала небольшой комок. Без сомнения, отломанный кусок зуба. Такое случается. Мэри с досадой вздохнула и поставила на стол миску и кисти. С помощью щипцов и фонарика она осмотрела ротовую полость и с удивлением убедилась, что там чисто. Снова ощупала челюсть, проведя под ней пальцами. Там определенно что-то было – кончики пальцев чувствовали нечто твердое. Мэри, надавив, протолкнула предмет вниз вдоль нижней челюсти, прижимая к задним зубам. Действовать следовало осторожно – ей не хотелось, чтобы этот предмет, чем бы он ни оказался, угодил в горло миссис Миллер. Она аккуратно вставила пинцет и провела им по зубам покойной, пока не нашла нужное место. Еще раз ощупала предмет пальцами, дабы убедиться, что он надежно закреплен щипцами, а затем достала его на свет.
Мэри Уорд не впервые видела пулю, но никак не ожидала обнаружить ее во рту миссис Миллер.
Глава 5
Наглая
Академия ФБР, Квантико, штат Вирджиния
Четверг, 25 августа 2005 года
Амайя шла по коридорам ФБР, глядя в спину агента Эмерсона. Несколько минут назад он сказал ей следовать за ним, обменявшись перед этим лишь несколькими вежливыми фразами. Саласар быстро поняла, что Эмерсон ничем ей не поможет; он избегал смотреть на нее и шел на два шага впереди, держа дистанцию. Накануне отношения между ними, казалось, были безнадежно испорчены, поэтому она не стала задавать никаких вопросов и лишь старалась запомнить замысловатый маршрут, которым он ее вел. Амайя подозревала, что агент нарочно делает бесчисленные повороты, чтобы сбить ее с толку. Она была почти убеждена в этом, когда они дошли до конца узкого коридора и спустились в лифте на первый цокольный этаж. Двери открылись; за ними обнаружился просторный зал, разделенный низкими панелями, за которыми стояли столы и работали агенты. Вошедшие остановились перед одной из многочисленных дверей, ведущих внутрь разгороженного панелями помещения. Указав на два стула возле стены, Эмерсон сказал ей подождать. Затем легонько постучал костяшками пальцев по двери и вошел внутрь, оставив ее снаружи. Амайя заметила, что, как только она осталась одна, работники, сидевшие за столами, с интересом уставились на нее. Не ускользнуло от нее и то, как взгляд одного из них переместился в точку над ее головой. Амайя подняла глаза и увидела мигающий красный глазок камеры. Она сделала глубокий вдох. За ней наблюдали.
Агент Эмерсон вошел в кабинет, поздоровался с присутствующими и занял неприметное место у стены. Он надеялся, что застанет Дюпри, агента Такер и агента Джонсона, и его удивило присутствие еще двоих мужчин, которые вместе с Дюпри наблюдали за ожидавшей снаружи женщиной через экран в кабинете. Заместитель инспектора Амайя Саласар была приятной молодой женщиной: длинные светлые волосы аккуратно собраны в хвост, в ушах маленькие серьги, на ногах чистые туфли (всегда положительный знак), прямая спина и высоко поднятая голова. От Дюпри не ускользнул ее быстрый взгляд в камеру. Она знала, что за ней наблюдают, и это, казалось, нисколько ее не смущало: движения и выражение лица Саласар оставались спокойными и уверенными.
Стоя возле стола, агент Джонсон открыл папку и начал читать вслух. Его голос был серьезен, а тон – спокоен и назидателен, как у профессора, хотя внешне он скорее напоминал викторианского доктора, чему способствовали усы и бородка, аккуратно подстриженные и до времени поседевшие. С того дня, как тридцать лет назад он поступил в академию, Джонсон не прибавил ни одного грамма жира и весил, возможно, даже чуть меньше, чем в то далекое время. Он хвастался, что носит все те же костюмы, и кое-кто мог бы поклясться, что так оно и есть – слишком уж свободно болтались они на вешалке, которую представляло собой его тело.