Северное желание

Ледовская Светлана

Мужчина, уронив ткань на пол, вцепился в мои плечи и притянул к себе. Он жадно сжимал мою плоть, оставляя кровоподтёки, зубами вцепился в шею и с мучительным стоном надорвал кожу. Я обняла его за талию и тихонько всхлипнула. Его кровь текла по напряжённым сосудам, подгоняемая сердечными сокращениями. Дыхание, срывающееся и учащающееся, опаляло висок.

— Хочу тебя до смерти, — выдохнул Глеб, швырнув меня на стол, больно припечатывая спиной.

Он навис надо мною, пытаясь разорвать бюстгальтер, но трясущиеся ладони уже не подчинялись ему. Я мягко отвела их от себя и, пытаясь улыбаться, завела руки назад, расстёгивая замок. Откинув ставшую лишней вещь, я уселась на столешницу и притянула его к себе, упираясь лбом в его переносицу.

— Прости

меня, — попросила я с горечью, позволяя ему прижиматься к моей обнажённой коже.

Мужчина скулил, не справляясь с дрожью, и неожиданно резко завалился на меня. Он сипло хрипел и пускал слюну с уголка губ. Не справившись с ужасом, я инстинктивно столкнула с себя безвольное тело. Рухнув на пол, он свернулся в позу эмбриона. Кожа покрылась крохотными темными капельками и, когда он провёл пальцами по рукам, они окрасились красным. Кровавый выпот покрывал содрогающееся тело, пропитывая одежду, пачкая пол. Я села рядом с ним, поджав ноги и откидываясь на стену. Булькающие звуки наполнили мощную грудную клетку и с розовой пеной вырвались наружу. Его бешено бьющееся сердце ломилось в рёбра и, наконец, вены, не выдержав напряжения, лопнули. Кровь выплеснулась из носа и рта, орошая всё вокруг, включая меня. Тело выгнулось дугой и распласталось на спине.

Противясь необходимости, я всё же взглянула на то, что не так давно было Глебом. Огромные глаза с разорванными капиллярами уставились в пространство перед собой, но, казалось, что он осуждающе смотрел на меня. Нервно подцепив брошенную на пол футболку, я накинула на его голову, прикрывая синюшное, искажённое гримасой боли лицо. Задержав дыхания и сцепив руки в замок, встретила волну душной сладостной истомы накатившей на меня, опрокидывая на пол.

Я извивалась, царапая пол от переполняющего меня восторга и наслаждения. Пронзительный крик вырвался из моей глотки, вспарывая пространство и заставляя дрожать оконные стекла, покрывая их сетью трещин. Моё тело испачкалось в излившейся мужской крови и продолжало метаться по полированным доскам, опрокинув стул, сорвав занавеску. Пытаясь подняться по стене, зацепилась за подоконник, но окровавленная ладонь соскользнула, и я снова оказалась на полу. Надеясь придти в себя, прикусила губу и, обхватив колени, упёрлась в них лбом. Тихо постанывая, пробуя отдышаться, старалась выгнать из головы тягучий туман эйфории. Я почти забыла приторный вкус смерти и, испытав его вновь, ощутила безумие жажды и… голод.

Глава 2

Сколько мне лет по-настоящему, никто не знает. Просто меня нашли испуганную, грязную и голодную возле горной реки, там, где на многие километры не было ни одного поселения. Археологи, проводящие раскопки, вывели меня оттуда и, решив не оставлять чужим, вскоре удочерили. По результатам осмотра, врачи с трудом определили мой биологический возраст и дали мне примерно девять лет. Странно, что я умела разговаривать, но только совершенно не знала как вести себя в обществе, а также элементарных вещей: как пользоваться столовыми приборами, спать в кровати и пользоваться туалетом, ванной.

Моя приёмная мама проявила поистине титанические усилия и терпение и за несколько лет смогла добиться потрясающих результатов, сделав меня почти цивилизованным человеком. Мы часто переезжали, мотаясь по всему миру, где мои родители проводили раскопки. Пришлось довольствоваться домашним образованием и отсутствием компании сверстников. Но это не делало меня несчастной.

Я оказалась удивительно смекалистым ребёнком и всё схватывала на лету. Когда спустя девять лет я сдала экстерном экзамены и поступила на заочное отделение одного из лучших университетов на факультет международных отношений, отец подарил мне машину, а мама, наконец, позволила выходить в город без сопровождения. Я всегда буду благодарна этим людям за возможность полноценной жизни, ведь они точно знали, что я за создание.

Мне страшно вспоминать лицо милой мамы, когда она застала меня за пожиранием. Крупный лось вышел из леса. На боку его зияла рваная рана. Возможно, он попал в аварию. Я ощутила веяние смерти, сидя за столом на кухне. Не осознавая, что меня тянет наружу я выбежала и, словно в трансе, двинулась к зверю. Он прядал ушами и раздраженно фыркал, но длинные ноги мелко дрожали, и грузное тело осело на землю от потери крови. Заворожено разглядывая страдающее животное, я опустилась на колени и подползла к нему вплотную. Ладонью погладила жёсткую шерсть и осторожно скользнула к ране. Лось внимательно следил за мной глубокими влажными глазами и тяжело дышал. Волна странного томления накатила на меня, и я впала в состояние, в котором не понимала где я и что я. В таком виде: содрогающуюся, впившуюся в истерзанную кровоточащую плоть и воющую меня нашли родители. Животное уже было мертво. Отец попытался ко мне прикоснуться. Его отшвырнуло прочь, и я вскинулась, готовясь наброситься на него. Между нами встала мама. Её не испугал мой безумный вид: заострившееся лицо, обтянутое истончившейся бледной кожей, оскаленный рот с удлинившимися зубами, горящие синью глаза и скрюченные пальцы с изогнутыми когтями.

Не знаю, как она смогла понять, что я не причиню ей вреда и поняла ли это вообще, но, обхватив меня руками, она прижала напряжённое тело к груди и стала баюкать словно дитя, напевая хриплым от простуды голосом старую колыбельную, которая всегда мне нравилась. Придя в себя, я вскрикнула от ужаса осознания и страха потерять их, своих самых родных людей. Протянув ладонь отцу, я даже не надеялась на то, что он вложит в неё свою. Он не оставил меня и мы стояли у кромки леса втроём, обнявшись и став после этого ближе. Единственное, что изменилось во мне после произошедшего, с моей кожи исчезли все шрамы, и я стала словно немного младше.

Родители осторожно пытались выяснить, кем я могу являться, но все изыскания оказались безрезультатны. Копать глубже они не решились, боясь, что меня могут вычислить и запереть в какой-нибудь лаборатории.

Следующим серьёзным испытанием для нас стало событие, произошедшее около десяти лет спустя. В доме появилась бригада рабочих, делающих ремонт. Я старалась с ними не видеться. Это было не сложно. Уходя в лес, я могла там оставаться какое угодно время, не замерзая, всегда находя источник воды и уже привычно поймав зверька в качестве пищи. Выпустив кровь и впитав её энергию, я могла зажарить тушку для утоления другого голода. У небольшого родника установила небольшую палатку и оставалась там дотемна. Когда солнце спускалось, я спешила по извилистой малоприметной дорожке в дом.

В тот день я уже почти вышла из зарослей, когда чья-то широкая ладонь обхватила меня за талию, а другая зажала рот, не позволяя закричать. Один из рабочих, огромный мужчина лет тридцати, с загорелым лицом, светлыми глазами с лучиками морщинок в уголках век, загорелый и крепкий, он создавал впечатление хорошего человека. Оказалось, он увидел меня пятью днями раньше, уходящую на рассвете, и никак не мог выкинуть из головы. Он сбивчиво говорил мне это, широкими движениями оглаживая гибкое тело и не позволяя пошевелиться. Умолял понять, что я стала для него наваждением, он не мог поступить иначе, и я просто обязана быть с ним, стать его собственностью. На мои попытки вырваться, он грубо вывернул мне руку, даже не заметив, что сломал кость и пообещал убить, если не подчинюсь. Когда он стал стягивать с меня одежду, то вдруг неловко завалился, подминая меня под собой и за несколько минут содрогаясь, хрипя и заливая меня кровью, перестал дышать.

Я кричала, пытаясь спихнуть его с себя. Когда мне это удалось я, поднявшись на ноги, пьяно качаясь и корчась от остаточного наслаждения и отвращения к себе, пошла прочь от дома. Однако скрыться мне не удалось. Мне казалось, что прошло несколько часов как меня нашли у ручья дезориентированную, испуганную, покрытую коркой свернувшейся крови. Когда рядом со мной появились несколько незнакомых мужчин я, упираясь спиной в дерево, выставила ладони перед собой и зашипела, ощущая как язык становиться длиннее и тоньше. Испугавшись, закрыла лицо руками.