Северный круг

Прозоров Александр Дмитриевич

— Не все так просто, мой фюрер, — почесал себе хлыстом подбородок Черный Ангел. — Проклятие обычно не имеет привычки спрашивать документы. Оно просто обрушивается на виновника. А в данном случае виновником окажется Германия.

— Тогда что делать?

— Нужно, чтобы русские сделали это сами.

— Как?

— Понимаете, господа, — зажмурившись от удовольствия, буквально расплылся в кресле группенфюрер, — возвращаясь с Тибета в Германию, я проезжал через Москву и неожиданно встретил одного удивительного знакомого по имени Изекиль.

— Я знаю такого, — удивился

Гарпий. — Во времена моего ученичества под его командой мы славно выжгли все местные поселения в Прибалтике. Точнее, выморозили, выбив славян в зимние леса из теплых деревень. Тогда мы тоже могли мостить улицы черепами и складывать из них башни. Энергия умирающих текла ручьями, собираясь в настоящие озера. Именно в те славные годы я отказался от вещественной пищи и питья и перешел в когорту бессмертных.

— А я застал его в Китае, во время опиумной войны, — кивнул Агарти. — Правда, он показался мне французом.

— Он может быть кем угодно, — пожал плечами группенфюрер, — поскольку уже забыл, кем является на самом деле. Ходили слухи, что он знаком с самой богиней Амамат и должен был подчинить ей земли Гипербореи, но братья Словен и Рос выгнали его из этих мест и с тех пор он затаил ненависть ко всем их потомкам. Именно поэтому я сильно удивился, когда узнал, что Изекилю удалось купить себе место в Московском Круге.

— Не может быть! — подпрыгнули одновременно все присутствующие колдуны.

— Полностью согласен, — кивнул Ангел, довольный произведенным впечатлением.

— Но как, почему? — взволнованно спросил Гарпий. — Он отказался от мести и теперь служит русским?

— Нас с вами не должен интересовать вопрос «почему?», — поморщился группенфюрер. — Как может подтвердить наш друг Агарти, каждый идет к своей цели своим путем. И иногда путь оказывается удивительно замысловатым. Мог ли подумать родовой колдун страны Агарти, что для возрождения своего племени ему придется сперва выстроить и привести к славе далекую лесистую Германию? Мог ли знать Изекиль, что ему удастся проникнуть в Круг самой ненавистной для него страны? Главное — что он вошел в этот Круг. И хотя он всего лишь один из троих — но на то, чтобы организовать вскрытие могилы Такгута, его власти хватит.

— Когда? — потребовал ответа Агарти. — Когда он сможет это сделать?

— Когда получит согласие на свои условия, — пожал плечами группенфюрер.

— Какие?

— После разгрома Союза он становится членом нашего Круга и получает в свое распоряжение души и энергию всех обитателей нынешней России. Их надлежит истребить до последнего, но делать это только в его присутствии, и чтобы только он мог поглощать энергию умирающих.

— Ничего себе! — возмутился Гарпий. — Если вся добыча достанется ему, то какой нам смысл вообще затевать эту битву?

— Он получит души русских, энергию потомков Словена и Роса, мы же — могилу Перворожденного, а значит — весь остальной мир. И потом, включение в Круг такого сильного колдуна, как Изекиль, как минимум утроит нашу мощь. Даже если я решу уйти на отдых.

— Но выжрать энергию целой страны?! — не унимался Гарпий. — Это просто наглость! Изекиль — сильный

колдун и здорово поможет, если выпустит проклятие, но он должен принять нас в долю, хотя бы пополам. Иначе я не соглашусь!

— А я от своего имени согласился, — усмехнулся группенфюрер. — Энергию можно получить там или тут, ее бывает много или мало. Но уйти в сон, создав всемирную Германию — мне нравится такое окончание пути.

— Души — не самое главное, — согласился Агарти. — Главное — это завладеть могилой Перворожденного. Мы поднимем его из спячки, возродим расу ариев и сделаем ее могучей как никогда. Все остальное — мелочи. Ты сможешь получить свою энергию мертвых, когда мы станем зачищать землю для новой расы.

— Двое за, один против, — подвел предварительный итог Черный Ангел. — Похоже, решающее слово остается за Легионером. Что скажете, мой фюрер?

— Души или Германия? — Гитлер перевел взгляд на сияющее Копье, огладил его древко, словно спрашивая совета. — Энергия или будущее? За все нужно платить, Гарпий. Будущее Третьего Рейха — это ценность, за которую можно отдать все.

— Сделка принята! — рассек воздух хлыстом группенфюрер. — Две самые храбрые из земных рас, проклятие и Копье против могилы. Самые сильные заклинания и самые могучие из народов сойдутся в этой битве! Это будет величайшее зрелище в истории человечества. Воистину, ради того, чтобы увидеть подобное, стоило появиться на свет. Я рад за тебя, Легионер. В самый важный момент истории ты не сплоховал.

— Постой, — вскинул руку Адольф Гитлер. — Когда Изекиль хочет вскрыть могилу?

— Ты недооцениваешь силу проклятия, Легионер, — покачал головой Ангел. — Оно предвещает войну, а значит, могила будет вскрыта именно в тот момент, когда ты решишь начать битву.

— Я верю в силу проклятия и в свое Копье, — вздохнул фюрер, — но без доблести воинов они все равно не смогут ничего изменить. Я хочу получить время на подготовку к этой войне. Немецкие войска должны быть сильны как никогда. Речь идет о будущем нашей расы!

— Сколько ты хочешь времени?

— Хотя бы год!

— Мы сделаем проще, — кивнул Черный Ангел. — Просто назови дату, мой фюрер.

— Дату? — Гитлер задумался. — Год. Это должно случиться летом — наш амулет, символ вечности и жара, наиболее силен летом. Мы должны разгромить русских до холодов, когда сила переходит к их пентаграмме. Значит, начинать следует в начале лета. Пусть это будет день летнего солнцестояния, день нашей наибольшей силы, главный праздник наших предков. Двадцать второго июня сорок первого года.

* * *

Санкт-Петербург, набережная реки Монастырки,

21 сентября 1995 года. 12:05

— Отче наш, иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должникам нашим…

Мужчина в черной рясе заворочался на столе, застонал, дернул руками, словно проверяя узы на прочность, приподнял голову, оглядывая сводчатый подвал.