Северный танец
Шрифт:
Талхан
– Ну, и где она? – спросил я, когда Галя вошла в столовую.
– Талхан Алиханович, наша девочка отказалась от обеда.
– А причину ваша девочка не озвучила?
– Не сказала, – пожала плечами Галя.
– Иди и передай, чтобы пришла. Ты меня поняла? – тяжелым взглядом посмотрел на работницу.
– Конечно, как же не понять, – она заторопилась из столовой, зная мой нрав и бубня себе под нос. – Ой, девка-девка…
С хмурым настроением убрал крышку, открыв свое блюдо. «Хрен поймешь этих женщин», – думал я, набирая
– Сядь за стол, обед стынет.
– Я не голодна.
– Марина… не испытывай мое терпение… Сядь.
Она опустила свой взгляд и, не вынимая рук из карманов, присела за стол. Облокотилась на спинку стула. Но даже так читается ее напряжение.
– Лоб болит?
– Нет.
– Хорошо. Что за капризы? – приступив ко второму блюду, поинтересовался я.
– Никаких капризов, просто я не голодная. Могу я быть не голодной?
– Нет. Не можешь, – поглощая омара в сырном соусе, безапелляционно ответил. – Поэтому давай, открывай блюдо и приступай.
Она неглупая и понимает, что в этом случае не стоит спорить со мной.
– Угу, – пережевывая, одобрительно кивнул. – Умница. Это болгарский гуляш, очень вкусный. Попробуй, думаю, ты такой не ела.
– Хм… – помешивая ложкой бульон, хмыкнула с сарказмом.
– Ну…
– Что «ну»? – передразнила она меня.
Я на грани, но сдерживаюсь… пока.
– Продолжай… я же чувствую, как тебя распирает.
– Да… распирает… может я и не ела этот ваш «болгарский гуляш» и… и всяких там омаров в какой-то жиже…
– Это сырный соус.
– Да все равно, со стороны это просто жижа!
– Так-так… не отвлекайся, продолжай.
– Не буду. Я все сказала, – понизила она тон.
– Хоть ты и не договорила, я понял, что ты пыталась изначально донести. Прекрати играть с едой и ешь. Я люблю вкусно покушать, в этом нет ничего плохого, могу себе это позволить. А раз ты сидишь за моим столом, ешь то, что стоит на столе, и не выделывайся.
– А я и не выделываюсь.
– Да… а что же ты делаешь? Готова выдвинуть нелепые обвинения, и прячешься от самой себя за ними. Комфортно тебе так?
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Все ты понимаешь. Почему не пришла на обед? Молчишь… Мы оба знаем почему, да, Марина? – ее щечки стали розоветь… – Ешь.
Прислушавшись ко мне, придвинулась к тарелке и стала маленькими порциями кушать.
Странная девочка… Мясо пощипала, немного бульона – наелась она. Ко второму так и не притронулась. На мой вопросительный взгляд ответила так:
– Если съем, место для кофе не останется.
– Ладно… – улыбнулся я, немного расслабившись.
Галя занесла на подносе кофе с маленькой, плетеной корзинкой,
– Пирожки с вишней, горячие, только из духовки, – улыбаясь, презентовала нам Галя, скорее даже Снегурке. Нравится ей девчонка… Да… и вот мне она тоже нравится.
– Спасибо… – немного заторможено ответила она, глядя на них.
Галя разложила все на столе. Собрала использованную посуду и удалилась, оставив нас одних.
– Снегурка, как ты любишь, пирожок с вишенкой, ешь.
Она сверкнула глазами на меня.
– Избавьте меня от ваших намеков.
– Поточнее, пожалуйста. Говори как взрослый человек. Не надо неуверенно мямлить себе под нос, – сказал, сложив руки на груди, и исподлобья посмотрел на нее.
– Вы все опошливаете, я на минутку подумала, что вы вполне себе можете быть нормальным, но я ошиблась! А знаете, что я думаю?
– Очень интересно, будь любезна изложить свою мысль.
Она встала, одергивая юбку, тем самым подчеркнув свою грудь, но это было не специально, а скорее нервное. Ее соски выделялись через ткань халата. Нахмурив брови, снова опустил свой взгляд на грудь, чтобы исключить свою озабоченность Снегуркой. Чтоб я сдох… ее соски аккуратно, но очень четко выделялись. А она продолжала, жестикулируя:
– Вы не просто пошляк… вы извращенец!
– Девочка, ты даже не представляешь какой. Думаю, ты тоже… пирожок… а кстати, он у тебя сейчас сочный? Ты так распалилась, у тебя щеки так и горят… потекла?
– Ах, ты ж сволочь! – буквально взвизгнула она, взяла пирожок, разломала и швырнула в меня со словами. – На тебе, ешь извращенец, как раз сочный! – и выбежала из столовой, чуть не сбив с ног Галю, прибежавшую на ее истеричный крик.
И действительно оказался очень сочным. Я поднялся из-за стола, с тяжелым вздохом посмотрел на себя, по всей футболке были вишневые брызги. Направился на поиски истеричной стервы.
– Талхан Алиханович, она же совсем еще девочка…
– Ни слова больше, отправляйся на кухню, и не дай бог я тебя увижу! Чтобы оттуда не выходила, и помощницам своим передай!
– Что вы с ней сделаете? – испуганно спросила Галя.
– Если скажу, что убью, поверишь?
– Нет.
– Ну, тогда рот закрой, успокойся и иди на кухню.
Поднялся, подошел к ее комнате, дверь закрыта. Заперлась, сучка! Думает, ее это спасет.
– Открывай, – стукнул я в дверь кулаком.
– Нет… уходите… я не открою, просто оставьте меня в покое.
– Если не откроешь, вынесу дверь.
– А потом будете чинить ее? Она очень дорогая… уходите, пожалуйста.
– Признателен, что беспокоишься о моем кошельке… Последний раз говорю, открывай.
– Нет… ну, пожалуйста, уходите, я была неправа, признаю.
– Как у тебя лихо получается, натворила дел, и в кусты. Ну, уж нет, одними извинениями здесь не обойдешься.
Чуть отклонившись, навалился плечом со всей силы, пришлось несколько раз ударить, пока дверь с треском не открылась. Переступив через щепки, прошел в комнату. Как только она меня увидела из укрытия, завизжала. Я был зол и не только оттого, что мое плечо болело.