Северный ветер
Шрифт:
– Рад видеть тебя, Ян,- тепло улыбнулся старик.
– И я вас, Мастер Эдвин!- вскочив со стула, низко поклонился юноша.
– Сколько раз просил не называть меня так величаво, а? Ну да ладно. Вижу ты так и не бросил мое ремесло... Даже и не знаю, правильно ли ты поступаешь...
– О чем вы говорите, Мастер?!- изумился молодой лютнист.
– Не обращай внимания,- отмахнулся старый бард.
– Эй, Эдвин!- донеслось из зала,- Хорош трепаться! Пой давай!
–
– Хех,- усмехнулся старик,- Прости, Ян, публика ждет! Поговорим позже!
Эдвин уселся на высокий стул недалеко от барной стойки и, нежно обняв лютню, ударил по струнам. Зал мигом стих, приготовившись слушать своего любимого певца. Бархатный голос вмиг накрыл весь трактир:
Однажды крестьянка в поле гуляла,
Серпом махала, рожь собирала.
Ну а магистр мимо скакал,
Увидел ее, на колено припал:
«Как же вы меня поразили,
Словно вепря копьём сразили!
Я никогда никого не боялся -
Троллей рубил! Но и не влюблялся!
Я вас прошу, пойдемте со мною!
Будьте для всех, моей женою!»
Ну а крестьянка ему в ответ:
«Слышь, красавец! А че бы нет?»
Вот привез он ее в столицу,
Гостей собрал, давай веселиться!
На свадьбе на той герцог гулял,
Невесту увидел и ей прошептал:
«Как же вы меня поразили,
Словно вепря копьем сразили!
У меня по соседству замок огромный,
Живу я в нем уж очень не скромно.
Давайте вдвоем уедем туда,
И буду с вами я навсегда!»
Ну а крестьянка ему в ответ:
«Слышь, красавец! А че бы нет?»
Резвятся они в замке огромном,
Вассалы слушают стоны нескромно.
Приехал внезапно в гости король:
«Эй, кузен, мне дверь открой!»
Пока хозяин гостей развлекал,
Король крестьянку уже приласкал.
Крутится рядом он только с ней
И шепчет на ушко ей дребедень:
«Как же вы меня поразили,
Словно вепря копьем сразили!
Нет в королевстве подобных вам,
Припаду хоть сейчас я к вашим ногам!
Давайте скорее уедем отсюда!
В моем дворце нам будет не худо!»
Ну а крестьянка ему в ответ:
«Слышь, красавец! А че бы нет?»
Король с крестьянкой любили друг друга,
Дни напролет, им и правда не худо...
Но королева едва вернулась,
Жизнь крестьянки перевернулась:
Ее голова на пике висит!
Король королевы прощенье молит.
Герцог нескромно в замке живет.
Магистр давно в земле гниет!
Тролли ему кости ломали,
Руки рвали, зубами кусали!
Все потому, что зря встретил ее...
Беду принесет то, что не твое!
– Браво, Эдвин!!!- разразилась публика восторженными овациями.
– Твое лучшее творение!
Толпа аплодировала стоя, гремела кружками и восхваляла старого барда, бросая к его стулу медные монеты. Эдвин, поднявшись на ноги, несколько раз поклонился, а после поднял обе руки, призывая слушателей успокоиться:
– Дорогие мои друзья! Я бескрайне рад, что, даже слушая балладу «О магистре и крестьянке» в тысячный раз, вы все так же ликуете, точно я представил ее впервые,- народ одобрительно рассмеялся,- Выступать перед вами честь для меня! Однако, с вашего позволения, я хотел бы предоставить этот чудесный стул моему ученику Яну, только что вернувшемуся в город! Послушаем же чему он научился!
– Да! Давай!
– Не подкачай, парень!
– Не опозорь Эдвина!
Ян изумленно завертел головой, прижимая лютню к груди:
– Вы уверены, Мастер? Я могу выступить?
– Конечно,- кивнул Эдвин,- Залазь быстрее на стул!
Удобно устроившись, юноша провел пальцами по струнам, глубоко вздохнул и закрыл глаза. Публика вокруг стихла в ожидании новой баллады. Ян набрал полные легкие воздуха и затянул:
Уж сотни лет у реки лежит
Печальный серый камень.
Теченье времени быстро бежит,
Нам оставляя лишь память.
Камень... Камень!
Грустно тебе у реки!
Камень... Камень!
Летят на огонь мотыльки!
Ты помнишь, был берег пустой,
Вблизи и нет человека!
Теперь же здесь город густой,
Торгует камнями полвека!
Камень... Камень!
Грустно тебе у реки!
Камень... Камень!
Летят на огонь мотыльки!
Вокруг все меняется, жизнь идет,
Лишь ты лежишь неподвижно!
Вода под тебя совсем не течет...
Просвета никак не видно!
Камень... Камень!
Грустно тебе у реки!
Камень... Камень!
Летят на огонь мотыльки!
В трактире повисла мертвая тишины. Тяжелый вздох Мастера Эдвина в ней казался мушкетным выстрелом.
– Что за ерунда?!- взорвался зал.
– Какой к черту камень?!
– Ты сам-то понял, о чем пел?!
– Эдвин, скажи, что твои слова об ученике - шутка?
– Из-за твоих завываний у меня в кружке пиво скисло!
Все топали ногами, стучали кружками по столу, неистово ругались и без умолку поливали грязью молодого барда. Ян медленно поворачивал голову из стороны в сторону, до белизны сжимая кулаки. На дне его ясных голубых глаз зарождалась настоящая буря.