Северус
Шрифт:
— Ты утрируешь!
— Нет? Тогда в чем смысл подобного распределения?!
— Снейп! – Люциус смотрел на первогодку. У старосты появилось ощущение, что у него будет очень много проблем с этим ребенком, и чтобы в них не увязнуть, ему стоит на время учебы забыть про происхождение и социальное положение мальчишки, иначе ему просто грозит нервный срыв.
— Что?
—
Ворон упал, не раздеваясь, на постель, рядом с которой стоял его сундук.
«Что за странное место? Что за странная школа? Чему здесь учат? Почему семь лет? Демиург, может, школа – это вообще прикрытие для чего-то другого?» — Ворон вскочил, почувствовав, как к его плечу кто-то прикоснулся. Повернувшись, он увидел стоящего рядом соседа по комнате.
— Эй, Снейп, ты бы в душ сходил, что ли? Да и переодеться в пижаму не мешало бы.
— Да, сейчас, — Ворон покосился на мальчика, который был облачен в свободные штаны и курточку. Его волосы были влажными после водных процедур. Вытащив из сундука нечто похожее на одежду Мальсибера, только гораздо более низкого качества, валет направился в ванную, дверь которой была приоткрыта.
Быстро разобравшись в системе водоснабжения, Ворон долго стоял под горячим душем.
Выйдя из ванной, он забрался в постель. Некоторое время Ворон лежал, разглядывая тяжелый зеленый балдахин, а затем вскочил и принялся рыться в сундуке. Там он видел книги и надеялся, что хотя бы одна из них поможет ему приблизиться к пониманию происходящего.
Среди учебников Ворон нашел «Историю Хогвартса». Над кроватью висел ночник, а опущенный балдахин не мешал спать Мальсиберу.
Ворон не привык спать по ночам, но Северус был еще совсем юным мальчиком, поэтому привычки сущности и тела вошли в конфликт, и Ворон уснул во втором часу, уронив большой том себе на грудь.
Прочитать валет смог совсем мало, но и того, что он успел, хватило, чтобы понять: Хогвартс – это действительно школа, и действительно здесь нет даже намека на определение родственных магам стихий. Также не было ни слова сказано про определение объема доступных способностей волшебников. Программа была в основном по общим предметам, причем, если чары – то все. Если зелья, то опять-таки все. И так далее. Более детально Ворон не смог разобраться – уснул.
Утром он с трудом проснулся. Посмотрел на пергамент с расписанием, выбрал учебники по нужным предметам, а также положил в специальную сумку несколько пергаментов, перья, чернильницу-непроливайку, и, наконец, палочку.
Все утро староста косился на странного первокурсника, но тот сосредоточенно шел вместе со всеми и не задавал больше непонятных вопросов.
Ворон старательно запоминал дорогу. Практически все стены замка украшали портреты. Проходя мимо, валет заметил, что изображенные на портретах люди шевелятся, разговаривают и с любопытством посматривают на первокурсников с зелеными галстуками на шее.
У входа в Большой зал Ворон притормозил и оказался среди слизеринцев последним.
— Северус, — Лили догнала его у дверей. – Ты не расстроился, что меня распределили в Гриффиндор?
— Нет, а почему я должен был расстроиться? – говоря откровенно, Ворон уже забыл про свою соседку по купе в поезде, на котором они приехали в школу.
— Не знаю, — Лили растерялась. По дороге в школу и сейчас у нее создалось впечатление, что ее верный рыцарь напрочь потерял к ней какой-либо интерес. – Просто ты всегда говорил, что было бы хорошо, если бы мы на одном факультете оказались.
— Я вообще никак не могу сообразить, зачем это разделение на факультеты нужно, — пробормотал Ворон.
— У тебя какой первый урок? – Лили не расслышала последнюю фразу и попыталась немного сгладить неприятный эффект распределения.
— Зельеварение.
— О, у нас тоже. Может быть, сядем вместе?
— Лили, давай поговорим после завтрака. До кабинета зельеварения идти далеко, вот когда пойдем, тогда и определимся, кто, с кем и как будет сидеть.
— Ну хорошо, — девочка быстро пошла к столу своего факультета, а Ворон - к столу своего.
Сев за стол, он опустил в карман металлические шарики, с помощью которых пытался привить своим пальцам нужную подвижность.
Глава 3
День Ворон посвятил исследованию замка - точнее, его обитаемой части. Еще в Большом зале он заметил странную неприязнь между студентами разных факультетов, хотя с чем это связано, он так и не понял.
Чтобы нормально функционировать в замкнутом пространстве школы, Ворону нужно было понять, что здесь творится. Нет, воровать в Хогвартсе он ничего не собирался, во всяком случае, пока, но неявное ощущение вражды между учащимися заставляло его чувствовать себя неуютно. А это, в свою очередь, не давало сосредоточиться.
Во время перемены он забрел в туалет и долго изучал свое отражение в зеркале. Ребенок, которым он сейчас являлся, не был классическим красавчиком, но огромные черные глаза под густыми, прямо-таки девичьими ресницами могли при умелом использовании произвести впечатление на кого угодно. Северус пользоваться этим своим преимуществом явно не умел, а вот Ворон, жизнь и благополучие которого часто зависели от того, сможет ли он втереться в доверие к самым разным людям, сумел в первый же день извлечь из своей довольно милой внешности максимум преимуществ.