Северянин. Трилогия
Шрифт:
От удара его повело в сторону, он едва не упал, лишь благодаря тому, что вовремя выставил руки, он удержался от того, чтобы растянуться на земле.
Он не успел подняться, хоть и пытался.
Одновременный удар моими топорами по спине заставил его дернуться, руки проскользили по холодной земле, и он все же распластался на ней.
Противник все еще был жив, но добивать его я не стал – он уже не представляет опасности, а терять на него время мне жаль. Появившаяся легкая пульсирующая боль в виске давала понять, что в данном режиме
Я вспомнил ту адскую головную боль, которую испытывал, и содрогнулся. Нет, только не это еще раз!
Неимоверным усилием воли я заставил себя отказаться от внезапно пришедшей мысли немедленно выйти из «боевого режима». Мысль эта или, скорее, желание, было настолько сильным, что я чуть не поддался ему, чуть не совершил глупость.
Потеря нескольких секунд на вынужденную борьбу с самим собой привела к тому, что один из моих союзников вдруг рухнул на колени, в его грудь вонзил свой топор противник, а затем, оглядевшись по сторонам, сосредоточил взгляд на мне.
Он лихо махнул топором справа, то ли рассчитывая напугать меня, то ли всерьез думая, что сможет единым ударом отрубить мне голову.
Я присел, и уже своим топором ударил его в ногу, прямо под коленку.
Противник завопил, его нога подогнулась, и он рухнул на колени, тут же получив удар вторым моим топором под подбородок.
Я не рассчитал силы, и вместо того, чтобы топор перерезал шею, он оказался свободен, его лезвие застряло между челюстью и перебитым горлом. Я рванул топор, но не освободил его.
Вместо этого вместе с топором я поднял труп.
Рядом появился противник. Чуть справа.
Я резко повернулся, моя рука не выпускала топор, а тело так и продолжало «висеть» на нем.
Тело врезалось в нового противника, а за счет этого топор смог пройти дальше, смог перерубить шею.
Новый противник, совсем еще юнец, с удивлением и отвращением наблюдал, как голова его союзника, чье тело он чисто машинально схватил, вдруг упала вниз. Буквально в нескольких сантиметрах от его лица проскользнуло лезвие моего топора, и он, словно зачарованный, следил за ним глазами.
Спустя миг мой второй топор опустился ему на голову, расколов ее.
Я замер. Звуки битвы изменились, что-то шло не так. Но что?
Несколько мгновений вслушиваясь в творившийся вокруг ад, я понял, что там, метрах в десяти за дерущимися, есть еще один берсерк. И прямо сейчас он убивает моих людей.
!Спасибо, что читаете, и лишний раз напомню о важности лайков. Буду благодарен, если вы не поленитесь поставить его и на текущей, и на первой книге серии – многие сомневаются, стоит ли вообще начинать серию. А и кстати, скоро у гг будет свою ютуб канал – так что у кого есть идеи и пожелания (как пример – греческий огонь, собачьи повозки(забыл кто предложил – напомните) смело кидайте.
Заранее
Глава 11 Битва берсерков
Я продирался сквозь сражающихся. С каждым шагом запах крови в воздухе становился все более насыщенным. Где-то совсем рядом берсерк убивает моих людей. Где-то тут.
Я увернулся от внезапного удара топором, оттолкнул от себя сражающегося, которого тут же убил кто-то из наших.
Еще один противник, рискнувший броситься на меня, был тут же сбит с ног моими псами, и сейчас три тела возились на земле.
Я заметил, как слева машет своим здоровенным мечом Торир. У его ног уже лежало четыре трупа и, похоже, совсем скоро появится еще один. Неподалеку от него орудует копьем старик. Он, конечно, менее эффективен, но дело свое знает: сзади него лежит труп с пробитой копьем грудью, метрах в трех от него еще один противник зажимает рану на животе, из которой обильно идет кровь.
Дикий рык заставил меня направить взгляд вперед, и как раз вовремя, надо сказать. Над толпой вдруг появилось извивающееся тело. Я сразу узнал одного из воинов с Йорма. Его на вытянутых руках, прямо над своей головой держал здоровяк. Нет, не так: эдакое воплощение «Шварца».
Воплощение было под два метра ростом (что тоже не мало, но по сравнению с тем гигантом, что мне довелось видеть в самом первом своем бою, он был просто высоким), с огромными буграми мышц по всему телу. Этот качок легко бы выиграл любое соревнование культуристов, уверен.
Он был столь здоров, что на нем была не обычная кольчуга, а скорее какая-то рвань – лишь часть торса была закрытой, вторая половина была перетянута ремнями, благодаря которым то подобие кольчуги, что на нем было, и удерживалось на теле.
Здоровяк вновь издал свой рык, который я слышал несколькими секундами ранее и, как мне показалось, не особо прилагая для этого силы, швырнул противника, которого держал над головой, в сторону рогатин.
Естественно, бедолага приземлился крайне неудачно – рогатины в трех местах пробили его грудь и живот. Но он не мучился, можно сказать, ему повезло – еще одна рогатина, угодив куда-то в основание шеи, прошла насквозь, выйдя через рот. Йормец сразу умер, лишь иногда его тело вздрагивало в предсмертных конвульсиях.
Здоровяк довольно ухмыльнулся и огляделся, словно бы пытаясь найти новую жертву. Но такой не было. Судя по всему, пока я спешил к нему, он перебил всех, кто пытался с ним сражаться. Тот, чье тело осталось на рогатине, был последним.
Здоровяк остановил свой взгляд на мне, спокойным шагом направляющегося к нему. Он радостно оскалился, молниеносным движением поднял свою секиру, казавшуюся в его руках легкой и миниатюрной, и бросился на меня.
Я крутнул топоры в руках, стал в стойку и замер, ожидая, пока он приблизится.