Сейчас и навсегда
Шрифт:
— Только моя — после.
Дарио теперь стоял в одних боксерах, а я была обнажена. Вчера мне бы показалось неловким оказаться перед ним обнаженной. После прошлой ночи мое отсутствие одежды казалось почти естественным.
Он подошел ближе и притянул меня к своей твердой фигуре, включая выпуклость, не скрытую под трусами. — Не позволяй старушкам беспокоить тебя.
Вдыхая его запах, я подняла глаза. — У меня нет выбора – ни в чем. Именно так я проживаю свою жизнь.
Он поцеловал меня в губы. — У тебя есть выбор. Ты думала, что вчера вечером у тебя не
Я покачала головой. — У меня был выбор, и я выбрала тебя.
Звук голосов за пределами спальни заставил нас обоих повернуться к двери.
— Она заперта, — сказал Дарио, поднимая мой подбородок. — Они хотят шоу.
— Шоу? — у меня не было времени сказать больше, как губы Дарио коснулись моих. В уединении спальни я вспомнила, как его поцелуи заставляли меня чувствовать и заставляли мое тело реагировать. Я наклонилась к нему, мои соски затвердели на его твердой груди. Мое кровообращение начало гудеть, когда он отстранился.
Его губы изогнулись в улыбке, когда он провел большим пальцем по моим. — Вот у тебя губы опухли. — он подмигнул. — Пусть шоу начнется.
Кивнув, я поспешила в ванную. В зеркале я посмотрела на свои губы. Они были розовыми и воспаленными. Мне нравились поцелуи Дарио. Я не ненавидела секс. Будет лучше. Вот что он сказал.
Несмотря на стуки, Дарио не спешил открывать дверь. К тому времени, когда я вышла из ванной, с умывшимся лицом и телом, покрытым ночной рубашкой, которую я никогда не надевала прошлой ночью, и настоящим халатом, Дарио был одет в синие джинсы, к его обнаженной груди был приставлен нож, а к груди - пистолет, когда он открыл дверь.
— Доброе утро, — сказала Арианна, переводя взгляд с Дарио на меня. — Завтрак будет готов внизу. Я подумала, что тебе может понадобиться помощь.
Что?
Мать Дарио была не одна. Две тетушки Дарио были на шаг позади нее. Одна была матерью Джорджии, а другую я не могла вспомнить.
— Сначала мне следует принять душ.
Ее взгляд скользнул по кровати и поврежденному корсету, все еще валявшемуся на полу, а затем вернулся ко мне, когда выражение ее лица смягчилось. — Мы можем тебе что-нибудь предложить?
Мать Джорджии подняла корсет, а другая тетя осмотрела мое свадебное платье.
Не обращая на них внимания, Дарио накинул рубашку на широкие плечи, прикрывающую оружие, и подошел ко мне. — Я собираюсь спуститься вниз, — его темный взгляд встретился с моим. Он как будто, не говоря ни слова, извинялся за поведение женщин. — Я вернусь и приглашу тебя на завтрак.
Я напряглась, когда он коснулся моих губ своими.
Арианна подождала, пока он уйдет, прежде чем потянуться за моей рукой. — С тобой все в порядке?
— Да, — ответила я кивком.
— Становится лучше.
— Так мне сказали.
— После того, как примешь душ, спустись вниз, и я поручу горничным позаботиться о кровати. Никто больше не должен это видеть.
Нет. Только вы трое.
У итальянцев дикие традиции.
Глава
Одиннадцать
Дарио
Каталина
Бросив последний взгляд на мать и теть, я почувствовал необходимость защитить жену. Если бы я мог избавить Каталину от их вторжения, я бы так и сделал. Я напомнил себе, что настоящей опасности ей не грозит, и что есть другие дела, которыми нужно заняться.
Я хотел закончить встречу с мужчинами внизу до того, как Каталине придется страдать от их непристойных комментариев. Женщины были бы достаточно плохими. Я посетил достаточно свадеб, чтобы знать, о чем будет разговор. Мужчины, вероятно, уже обсуждали, как я воспользовался добродетельностью Каталины. Ожидалось, что мужчина с моей репутацией предъявит свои права на нее, независимо от ее желания. Половина мужчин, особенно мои дяди, проглотила бы историю об изнасиловании.
Черт, тетя Аврора всю мою жизнь пряталась от дяди Сальваторе. Она бледнела, если он хотя бы повышал голос. Форс не был осужден. Во всяком случае, это поощрялось.
Я бы не стал заставлять Каталину. Это не тот, кто я есть. Я сказал ей, что у меня есть запасной план на случай, если у нее не пойдет кровь. Кровь была бы моей. Разрез внутренней части бедра, и никто не заметит разницы.
Я никогда не уклонялся от убийства другого мужчины, но причинение вреда женщинам не было тем, чем я стремился. Мои мысли на мгновение обратились к Джози. Представление о том, что она подверглась насилию со стороны подонков, с годами исчезло, уступив место ее улыбке и сильной воле.
Я не должен думать о ней, во всяком случае на следующий день после моей свадьбы.
Я убил людей, которые издевались над Джози. Возможно, я думал о том, чтобы сделать то же самое, если кто-нибудь причинит Каталине вред, не только физически, но и если мужчины внизу каким-либо образом унизят ее. Если бы мы были на территории Роригеса, моя семья вела бы себя наилучшим образом. Мы не были. Мы были на своей территории — в замке отца. Если бы кто-нибудь с обеих сторон сказал что-нибудь против моей жены, это было бы последнее, что они сказали.
Стойкость Каталины прошлой ночью стала приятным сюрпризом. Мне не нужна была съежившаяся и покорная жена. Мысль о том, что она защищает свою добродетельность ножом брата, заставила меня усмехнуться. Прежде чем я добрался до лестницы, появился Данте. Учитывая количество алкоголя, которое он выпил прошлой ночью, он, тем не менее, выглядел как обычно.
Его брови затанцевали при виде моей улыбки. — Посмотри на себя. Как невеста? Она может ходить?
Засранец.