Сезон браконьеров
Шрифт:
– Я сам решаю, как мне поступать, – ответил Ник.
– Решаешь? Ты? Насколько мне известно, за тебя все решают слуги, – Наргис даже не повернул головы, по-прежнему разглядывал появившиеся на небе облака. – А сейчас, когда тебя выпустили из дворца, ты даже не смеешь отстаивать свои права на личную каюту.
– Это не так!
– Не хочешь силой доказать свое превосходство? – Наргис приподнялся, забыв про облака, он с презрением смотрел на Ника.
На палубу поднялись Кристина с Ольдой, они спокойно разговаривали, но, заметив происходящее, умолкли.
– На состязаниях, – ответил Ник. – Уже осенью,
– Зачем же тянуть? – Наргис встал, глаза его заблестели, рука потянулась к рукоятке меча. – Мы можем сразиться прямо сейчас.
– Только не на моем корабле, – прогремел чей-то голос.
Ник обернулся. Возле люка, ведущего в трюм, стоял юноша в капитанском мундире с начищенными пуговицами и белой фуражке с золотыми нашивками. Из-под прямых светлых бровей смотрели спокойные темно-карие глаза, что совсем не сочетавшиеся с бледной кожей. Глаза казались бы добрыми, если бы не узкие губы, изогнутые в едва заметной иронической усмешке.
– Имею честь быть капитаном «Шепота ветра», – он чуть склонил голову.
– Врешь, – когда Темка появился на палубе никто и не заметил. – Тебе лет-то сколько? Ты, наверное, юнга.
И в самом деле, не смотря на мундир и всякие регалии, подошедший выглядел лет на семнадцать, что скорей всего и являлось его настоящим возрастом.
– При обращении ко мне следует говорить «Капитан», думаю, вы легко сможете это запомнить. Как указано в «Кодексе магического судоходства» капитан корабля не обязан сообщать пассажирам свой возраст. Я воспользуюсь этой привилегией, – продолжил человек в мундире. Говорил он спокойно, заранее уверенный в повиновении. И это выглядело очень странно, не сочеталось с юношеской внешностью.
– Ну и ладно, – Темка почесывая макушку, отступил, похоже, перед ними и вправду стоял капитан корабля.
– Темный или светлый? – резко спросил Наргис, словно находился у себя в замке и отдавал приказ одному из своих слуг.
– Я судья. Как всем известно, судьи не светлые и не темные, мы храним равновесие сил, – пояснил Капитан, даже казалось, он ждал этого вопроса. Отвечал он удивительно безэмоционально, как будто зачитывал хорошо знакомый скучный текст.
Ник с Темкой переглянулись. Может, перед ними и вправду капитан корабля, сложно сказать, какие там законы выписаны в «Кодексе магического судоходства», возможно капитанами назначают всех, кто старше пяти лет. Но вот то, что он еще и судья, верилось с трудом. Быть судьей, это привилегия, и ее нужно заслужить, этого добиваются годами. Судьи – самые уважаемые маги во всех Искривлениях пространства.
– Когда вы стали судьей? – спросил Ник.
– Светлый принц задал правильный вопрос, – небрежным жестом Наргис указал на Ника, перстень в форме черепа сверкнул. – В таком возрасте невозможно стать судьей. Это ложь!
– Я стану судьей через десять лет, – ничуть не смутившись, ответил Капитан. – Я пока еще только готовлюсь к этому. Но уже сейчас считаю себя судьей и веду как судья, это поможет мне преодолеть весь путь.
Все сказанное звучало разумно, слишком разумно. Может, скажи эти слова любой другой человек такого же возраста, Ник бы ему не поверил, но в Капитане было что-то необъяснимое. Идеально отглаженный мундир, аккуратные точно выверенные жесты, темно-карие глаза, казавшиеся такими удивительно мудрыми на его бледном лице, и самое главное спокойная уверенность в происходящем. Как будто он с самого рождения знал весь свой жизненный путь и теперь равнодушно продвигался по нему. К такому человеку должно быть обращались на вы даже его родители.
– Полагаю, что привел достаточно доказательств моей компетенции. И, как мне кажется, вам это не по нутру, принц Наргис, но пока находитесь на борту моего корабля, вам придется меня слушаться.
– Только если указания будут разумными, – нахмурился Наргис, резко развернувшись, он направился прочь.
Капитан никак не отреагировал на его уход.
– Капитан, и никакого имени? – спросила Кристина.
– И никакого имени, – узкие губы Капитана чуть изогнулись в улыбке. – Я не люблю имен. Имя не отражает человеческой сущности. Важно лишь звание и положение в обществе.
Золотая гавань отдалялась. «Шепот ветра» скользил по волнам. Голубая поверхность воды, становилась все более синей, вскоре уже было невозможно разглядеть дно, покрытое белым песком.
– После выхода из гавани находятся нужные нам ворота. Разумеется, это водные ворота, которые в другом Искривлении откроются тоже над водной поверхностью. Гроза, которая скоро разразится над Реальным миром, нас уже не застанет, – сказал Капитан, голос его звучал размеренно, он ни к кому определенно не обращался, будто просто размышлял вслух. – Главный судья, Генрих Эдмундович, решил, что сообщить вам цель Круиза будет разумней через день, после выхода в море. Так что наслаждайтесь морской прогулкой. Пока у вас есть такая возможность.
Не потрудившись объяснить, что означают его странные слова, Капитан покинул палубу.
– Чего это он имя свое скрывает? – Темка почесал макушку. – Такие люди мне не нравятся. Вот он Капитан и все тут. Подозрительно!
Из-за плеска волн никто не услышал, как за их спинами вновь появился Капитан, он достал из кармана подзорную трубу и стал разглядывать что-то впереди по курсу. На его бледном лице не отразилось ни одной эмоции.
– Капитан просто верит в древнюю магию имени, – сказала Кристина.
– Ну, конечно, нас же учили на первом курсе, – вспомнила Ольда. – Как же там было? А, когда другие узнают твое настоящее имя, то смогут получить власть над тобой. Только это глупости.
– Нет, – покачал головой Ник.
– Ой, ну только не надо говорить о магии, – протянула Ольда и сощурилась, ослепительно яркий луч попал ей прямо в глаза. – Мы тут отдыхаем. И о темных магах тоже не надо. Можно говорить только об одном из них… Кристина, пошли уже, а. Сколько можно тут на солнце стоять.
– Чего это она? – спросил Темка, как только девочки ушли. – О ком это она?
– Наверное, про Катара, – пожал плечами Ник.
– Ну, да она же теперь постоянно про него говорит. Смотри!
Впрочем, нельзя было не заметить происходящее. Несколько ярких лучей заметались по палубе, затем они собрались в один слепящий поток, который стремительно стал разрастаться, пока не охватил весь корабль. Пространство завибрировало, и вдруг все исчезло. «Шепот ветра» как и прежде, скользил по волнам, высоко в пронзительно-синем небе светило солнце. Вот только за кормой корабля больше нельзя было разглядеть берег. Он неожиданно исчез. Вокруг была только морская гладь.