Сезон гроз
Шрифт:
Матрос на носу предупредил их криком. А через миг кричали уже все. Глядя на прогнивший, обросший лианами и водорослями корпус. Тот самый, что видели час назад.
– Мы плаваем по кругу, – подвел итог краснолюд. – Это петля. Лиса поймала нас в ловушку.
– У нас есть лишь один выход. – Геральт указал на левый рукав и кипевший там водоворот. – Проплыть сквозь это.
– Сквозь этот гейзер? – рыкнул Фиш. – Вы совсем сдурели? Разорвет нас!
– Разорвет, – подтвердил Пудлорак. – Или перевернет.
– Именно. Видно. Потому как это, полагаю, иллюзия. Скорее всего, очередная иллюзия агуары.
– Думаешь? Ты, ведьмак, различить не в силах?
– Более слабую иллюзию я бы распознал. Эта – необыкновенно сильная. Но кажется мне…
– Кажется тебе. А если – ошибаешься?
– Нет иного выхода, – рявкнул Пудлорак. – Или через водоворот, или будем плавать по кругу…
– До смерти, – закончил вместо него Аддарио Бах. – Причем до засранной.
Дерево, которое крутилось в водовороте, то и дело выставляло из воды корни – будто раскинутые руки утопленника. Водоворот кипел, волновался, вздымался и брызгал пеной. «Пророк» задрожал и рванулся вперед, всасываемый в кипень. Влекомое водоворотом дерево с шумом ударило в борт, брызнула пена. Шлюп заколыхался и завертелся, все быстрее и быстрее.
Люди орали на разные голоса.
И вдруг все стихло. Вода успокоилась, стала гладкой – что твое зеркало. «Пророк Лебеда» медленно дрейфовал меж поросшими болотной травой берегами.
– Ты был прав, Геральт, – откашлялся Аддарио Бах. – Это все же была иллюзия.
Пудлорак долго смотрел на ведьмака. Молчал. Наконец стянул шапку. Темечко у него оказалось лысым, словно яйцо.
– Я перешел в речное судоходство, – прохрипел он наконец, – потому как жена просила. На речке, говорила, безопасней. Безопасней, чем в море. Не будет переживать, говорила, сколько б раз я ни поплыл.
Надел шапку снова, кивнул, крепче ухватился за румбы штурвала.
– Это все? – застонал из-под кокпита Кевенард ван Влит. – Мы уже в безопасности?
Никто на его вопрос не ответил.
Вода была густой от ряски и водорослей. Меж деревьями по-над рекой начали явно преобладать таксодии, из трясины и прибрежного мелководья густо торчали их пневматофоры – дыхательные корни, некоторые высотой в сажень. На островках водорослей грелись черепахи. Скрекотали жабы.
На этот раз они услышали ее раньше, чем увидели. Громкое резкое тявканье, словно произносимая угроза или предупреждение. Появилась она на берегу в лисьем облике, на поваленном сухом стволе. Тявкала, высоко запрокидывая голову. Геральт уловил в ее тоне странные нотки, понял, что, кроме угроз, есть в нем приказ. Но приказывала не им.
Вода под стволом внезапно вспенилась, оттуда вынырнула тварь: огромная, покрытая зелено-бронзовым узором слезоподобных чешуек. Забулькала, захлюпала, послушная приказу лисицы, поплыла, пеня воду, ровнехонько на «Пророка».
– Это тоже… – сглотнул Аддарио Бах. – … тоже иллюзия?
– Не думаю, – покачал головой Геральт. – Это водяной! – крикнул он Пудлораку и матросам. – Она зачаровала и натравила на нас водяного! Багры! Беритесь за багры!
Водяной вынырнул подле самого корабля, они увидали плоскую, поросшую водорослями башку, выпученные рыбьи глаза, острые зубы в огромной пасти. Тварь яростно ударила в борт: раз, другой, так, что весь «Пророк» задрожал. Когда прибежали матросы с баграми, водяной ушел, нырнул, чтобы с плеском через миг-другой вынырнуть за кормой, у лопасти руля. За которую он и ухватился зубами, дернув так, что затрещало.
– Оторвет руль! – надрывался Пудлорак, пытаясь ткнуть тварь багром. – Оторвет руль! Хватайте линь, поднимайте лопасть. Отгоните мерзавца от руля!
Водяной грыз и рвал руль, игнорируя крики и тычки баграми. Лопасть треснула, в зубах твари остался кусок доски. Затем то ли водяной решил, что этого достаточно, то ли чары лисицы утратили силу – но он нырнул и исчез.
Слышно было, как лисица тявкает с берега.
– Что еще? – орал, размахивая руками, Пудлорак. – Что она нам еще сделает? Господин ведьмак!
– Боги… – стонал Кевенард ван Влит. – Простите, что я в вас не веровал… Простите, что мы убили девочку! Боги, спасите нас!
Внезапно они почувствовали на лицах дуновение ветерка. До той поры печально висевший, гафель «Пророка» затрепетал, заскрипел бом.
– Делается шире! – крикнул с носа Фиш. – Там, там! Разлив, наверняка река! Туда держи, шкипер! Туда!
Русло и вправду начало расширяться, за зеленой стеной камыша замаячило нечто вроде разлива.
– Удалось! – орал Коббин. – Ха! Мы выиграли! Вырвались из трясины!
– Первая марка! – заорал матрос с лотом. – Первая ма-а-а-арка!
– Руль на борт! – зарычал Пудлорак, отталкивая рулевого и лично выполняя собственный приказ. – Ме-е-ель!
«Пророк Лебеда» отвернул нос от ощетинившегося пневматофорами рукава реки.
– Куда? – надрывался Фиш. – Что ты делаешь? На разлив держи! Туда! Туда!
– Нельзя! Там мель! Сядем! Доплывем до разлива рукавом, тут глубже!
Они снова услыхали тявканье агуары. Но саму ее не увидели.
Аддарио Бах дернул Геральта за рукав.
Из входа в ахтерпик появился Петру Коббин, волоча за шиворот едва державшегося на ногах Парлаги. Шедший следом матрос нес завернутую в плащ девочку. Остальные четверо встали перед ними стеной, лицами к ведьмаку. Держали топорики, остроги, железные крюки.
– Хватит, милсдари, – протянул самый высокий. – Мы жить хотим. Пора уже что-то делать.
– Оставьте ребенка, – процедил Геральт. – Отпусти купца, Коббин.
– Нет, господин, – покачал головой матрос. – Труп вместе с купчишкой пойдет за борт, это тварь подзадержит. А мы тем временем успеем сбечь.