Сезон гроз
Шрифт:
– Я не стану с тобой сражаться.
Мужчина с медальоном кота вылетел из-за стола в рывке столь стремительном, что взгляд не успел за ним уследить. Сверкнул подхваченный со стола меч. Мужчина дернул одну из жриц за капюшон, стянул ее с лавки, бросил на колени и приставил клинок к шее.
– Ты станешь со мной сражаться, – холодно произнес он, глядя на Геральта. – Выйдешь на площадь прежде, чем я досчитаю до трех. В противном случае кровь жрицы забрызгает стены, потолок и мебель. А потом я стану резать остальных. По очереди. Никому не двигаться! Даже не шевелиться!
На корчму опустилась тишина: глухая
– Я не буду с тобой сражаться, – спокойно повторил Геральт. – Но если ты обидишь эту женщину – умрешь.
– Один из нас умрет, это точно. Там, на площади. Но, пожалуй, не я. Ходят слухи, что твои славные мечи украдены. А о новых, как я вижу, ты не успел побеспокоиться. Полагаю, нужно иметь немалую гордыню, чтобы отправляться красть у кого-то награду, предварительно не вооружившись. А может, прославленный Белый Волк настолько хорош, что и сталь ему уже не нужна?
Скрипнул отодвигаемый стул. Светловолосая девушка встала. Вытащила из-под стола продолговатый сверток. Положила его перед Геральтом и отступила назад, садясь подле урядника.
Он знал, что это такое. Еще до того, как развязал ремень и развернул войлок.
Меч из стали сидеритовой, полной длины в сорок с половиной дюймов, клинок – длиной в двадцать семь с четвертью. Вес тридцать и семь унций. Рукоять и эфес простые, но элегантные.
Второй меч, сходной длины и веса, серебряный. Частично, конечно; чистое серебро слишком мягкое, чтобы хорошо его наточить. На клинке – магические глифы, по всей длине вытравлены рунические знаки.
Эксперты Пираля Пратта не сумели их прочесть, тем самым вызывая сомнение в своих знаниях. Древние руны складывались в надпись: Dubhenn haern am glandeal, morch am fhean aiesin. «Сверканье мое разорвет тьму, свет мой – мрак разгонит».
Геральт поднялся. Вынул стальной меч из ножен. Неторопливым и слитным движением. Не смотрел на Брегена. Смотрел на клинок.
– Отпусти женщину, – сказал спокойно. – Сейчас же. В противном случае – умрешь.
Рука Брегена дрогнула, по шее жрицы потекла струйка крови. Жрица даже не охнула.
– Я в нужде, – зашипел Кот из Иелло. – Эта награда должна быть моей!
– Отпусти женщину, я сказал. Иначе я убью тебя. Не на площади, а здесь, на месте.
Бреген сгорбился. Дышал тяжело. Глаза его зловеще блестели, губы мерзко кривились. Белели косточки стиснутых на рукояти пальцев. Внезапно он отпустил жрицу, оттолкнул ее. Люди в корчме вздрогнули, будто пробудившись от кошмарного сна. Раздались громкие вздохи.
– Придет зима, – с усилием проговорил Бреген. – А мне, в отличие от некоторых, негде зимовать. Уютный и теплый Каэр Морхен – не для меня!
– Нет, – ответил Геральт. – Не для тебя. И ты хорошо знаешь, какова причина.
– Каэр Морхен – только для вас, добрых, честных и справедливых, верно? Лицемеры засранные. Вы такие же убийцы, как и мы, ничем от нас не отличаетесь!
– Уходи, – сказал Геральт. – Покинь это место и отправляйся своей дорогой.
Бреген спрятал меч. Выпрямился. Когда шагал через комнату, глаза его изменились. Зрачки заполняли всю радужку.
– Это ложь, – проговорил Геральт, когда Бреген его миновал, – будто Весемир к чему-то там приговорил тебя. Ведьмаки не сражаются с ведьмаками, не скрещивают с ними мечи. Но если когда-либо повторится то, что случилось в Иелло, если дойдет до меня слух о чем-то подобном… Тогда я сделаю исключение. Отыщу и убью. Отнесись к этому предупреждению всерьез.
Глухая тишина царила в зале корчмы еще несколько минут после того, как за Брегеном затворилась дверь. Полный облегчения вздох Лютика показался в этой тишине подобным грому. И сразу после началось движение. Местные выпивохи потихоньку смылись, даже не допив водку. Купцы остались, хотя притихли и побледнели, однако же приказали выйти из-за стола челяди, как видно повелев тщательно охранять возы и коней, при такой-то сомнительной компании поблизости. Жрицы осмотрели рану на шее своей подруги, поблагодарили Геральта молчаливыми поклонами и удалились на отдых, должно быть в сенник, поскольку вряд ли корчмарь предоставил им постели в спальной комнате.
Геральт поклоном и жестом пригласил к столу светловолосую деву, благодаря которой получил назад свои мечи. Она воспользовалась приглашением с явственной охотой, совершенно без сожаления оставив своего прежнего товарища, урядника, который сидел теперь с надутым видом.
– Я – Тициана Фреви, – представилась она, подавая Геральту ладонь и по-мужски ее пожимая. – Рада познакомиться.
– С полной взаимностью с моей стороны.
– Слегка поволновалась кровь, да? Вечера в придорожных корчмах бывают скучными, нынешний же оказался интересным. В какой-то момент я даже испугалась. Но полагаю, это были своеобразные мужские состязания? Тестостероновый поединок? Мерились причиндалами – у кого длиннее? Реальной угрозы ведь не было?
– Не было, – соврал он. – Главным образом, из-за мечей, которые получил благодаря тебе. Спасибо за них. Но не могу не задаться вопросом: каким образом они к тебе попали.
– Это должно было остаться секретом, – пояснила она легко. – Мне поручили подбросить тебе мечи тихонько и скрытно, после чего – исчезнуть. Но внезапные обстоятельства вынудили скорректировать условия. Мне пришлось, поскольку так сложилась ситуация, отдать тебе оружие явно, с открытым, так скажем, забралом. Не объясниться теперь было бы невежливо. Поэтому от объяснений я отказываться не стану, принимая ответственность за раскрытие тайны. Мечи я получила от Йеннефер из Венгерберга. Произошло это в Новиграде, две недели назад. Я – двимвеандра. Встретила Йеннефер случайно, у госпожи наставницы, у которой я как раз завершала практику. Когда она узнала, что я отправляюсь на юг, и когда моя наставница поручилась за меня, госпожа Йеннефер попросила меня об этой миссии. И дала мне рекомендательное письмо к знакомой магичке из Марибора, у которой я намеревалась практиковать.
– Как… – Геральт сглотнул. – Как она себя чувствует? Йеннефер? У нее все в порядке?
– Полагаю, все прекрасно. – Тициана Фреви взглянула на него из-под ресниц. – Чувствует она себя чудесно, выглядит на зависть всем. Я, например, завидую, если говорить откровенно.
Геральт встал. Подошел к корчмарю, который едва не свалился в обморок от страха.
– Не нужно было… – скромно сказала Тициана, когда через минутку корчмарь поставил перед ними графин «Эст-Эста», самого дорогого белого вина из Туссента. И несколько дополнительных свечей, воткнутых в горлышки старых бутылок.