Сезон лжи
Шрифт:
— Зачем? — спросил он, словно рявкнув.
— Послушай, мы с Ларк вчера ходили регистрировать избирателей для предвыборной кампании.
— Разве это не ниже твоего достоинства? — со смехом спросил Корт.
— Это основа кампании. Это очень важно. Но когда мы были «в поле», разговаривали со многими избирателями. И по крайней мере дюжина людей вспоминала о тебе. Люди знают, что произошло. Им не нравится, как это отражается на имидже твоей матери, они не хотят избирать ее из-за этого. — Я глубоко вздохнул, прежде чем сказать: — А она нам нужна.
—
— Потому что она важна для этой роли.
— Она дерьмовая мать, — съязвил Корт.
— Да, но великий политик.
Корт вздохнул.
— Я понимаю, к чему ты клонишь. Я должен делать то, что она говорит, потому что город нуждается в ней. Даже если она никогда не заботилась обо мне, как мать о сыне.
— В тот день, когда тебя арестовали, она же позаботилась о тебе, ей было не насрать.
Корт промолчал на этот счет.
— Я не вправе обсуждать эту тему. У меня замечательные родители. Но… Я был во вражде с братом. Пару лет назад он совершил нечто ужасное по отношению ко мне. Какое-то время я обвинял своих родителей, когда они виделись с ним. Я отказывался приезжать, если он находился у них.
— Звучит знакомо. Мы с Пенном тоже долго не ладили.
— Да, но я понял, что наказываю своих родителей за то, что сделал он. Поэтому в какой-то момент остановился. Я встречаюсь с ним. Стараемся соблюдать цивилизованные отношения. Мы разные, но мои родители не виноваты, что Джейк облажался, и что я больше не хочу его видеть. — Я пожал плечами. — Не уверен, что твоя мать виновата в том, что она знает, что нужно городу больше, чем тебе. Особенно, если ты ей этого не говорил.
Корт долго молча смотрел вдаль. Я подумал, что он может послать меня к черту или что-то в этом роде. Но в конце концов он просто кивнул.
— Может, ты и прав. — Он взглянул на меня. — Похоже, этому учатся люди, которые не вынуждены подавлять свои чувства, выросшие в стабильных семьях?
Я фыркнул.
— Типа того.
Корт протянул руку, и я пожал ее.
— Ладно. Пойдем возьмем тебе пива. Сегодня вечером мне нужно быть в хорошем настроении, так как утром я должен быть абсолютно трезвым для журнальной съемки. — Он закатил глаза. — Если буду играть по правилам Инглиш, она говорит, что я буду чертовски хорошо выглядеть в том журнале.
Я рассмеялся, когда мы вернулись в дом и взяли пиво. Гэвин присоединился к нам, и мы все вернулись на террасу, смеясь и шутя, пока девочки занимались неизвестно чем.
27. Ларк
Дом был пуст.
Сэм уехал с Гэвином и Кэмденом играть в гольф. Уитли планировала встретиться с подругой и пройтись по магазинам в городе. Кэтрин заявила, что ей нужен спа-день и что она закончит его еще до вечеринки.
С минуты на минуту сюда должна была прибыть съемочная группа и фотографы, захватив дом, на подготовку этого события мы потратили все утро. Накануне Инглиш вызвала бригаду уборщиков, чтобы привести дом в порядок, но
Теперь Инглиш просто постукивала ногой и ждала, когда прибудет съемочная группа.
— Не могу поверить, что тебе удалось уговорить его на прическу и грим, — сказала я ей.
Она пожала плечами.
— Тоже не могу поверить. До сегодняшнего утра он был категорически против. Затем просто согласился, будто вложил всю свою энергию в то, чтобы раздражать меня, а затем щелкнул выключателем. Я не жалуюсь. Я рада, что он согласился. Он великолепен, но сейчас всем нужен грим на камеру.
— Великолепен, да? — спросила я, подталкивая ее локтем.
Она закатила глаза.
— Только не так, как Джош великолепен. Просто объективно красивый мужчина. Давай. Ты же спала с Кенсингтоном. Ты можешь оценить их по достоинству.
— О, я могу. Они похожи на идеальные образцы мужской половины. Но я больше не думаю о Пенне как о красавце. Для меня он просто... Пенн.
— Ну, Корт — тоже просто Корт для меня.
Нас прервал звонок в дверь. Инглиш поправила свой безупречный белый костюм и открыла дверь. Женщина, руководившая журналом, в котором должен был появиться Корт, обрушилась на Инглиша, представилась и тут же принялась за работу, обдумывая план действий.
— А где же Корт? — спросила женщина, представившаяся Эвелин.
А потом материализовался Корт. Каждый дюйм его тела был тем великолепным экземпляром, который мы описывали до появления команды Эвелин. Он был обжигающе сексуальным. Команда парикмахеров и гримеров только усилила его черты. Впалые скулы и точеная челюсть. Пронзительные голубые глаза, коротко подстриженные темные волосы, полные, идеальные губы. Инглиш одела его так, чтобы он выглядел сдержанно и непринужденно. Как школьник, но взрослый школьник.
— Привет, — сказала Эвелин после того, как несколько секунд ошеломленно смотрела на него. — Я — Эвелин Ротшильд. Сегодня я буду работать здесь с командой. Начнем с того, что ты проведешь нас по дому на камеру. Наши читатели умрут, увидев этот дом. Когда мы закончим, сделаем несколько фотографий. Все займет не больше нескольких часов.
Его взгляд метнулся к Инглиш, словно говоря: «Несколько часов?»
Но Эвелин он только улыбнулся своей очаровательной кенсингтонской улыбкой и сказал:
— Давайте начнем.
Эвелин потребовалась добрая половина дня, чтобы получить от Корта все, что она хотела. И хотя я не понимала, что именно, но не сомневалась в ее таланте. Инглиш говорила, что Эвелин гений в своем деле. И что она точно все сделает так, как надо.
— Большое спасибо, Эвелин, — произнесла Инглиш. Она вытащила, я могла бы поклясться, что-то похожее на пару стодолларовых купюр, и передала их Эвелин, когда они снова пожали друг другу руки. — Не могу дождаться, когда ты запустишь статью и фильм о моем клиенте.