Сезон солнца
Шрифт:
Зарабет стала тихо нашептывать ей что-то на ушко, не выпуская сестренку из объятий и искоса поглядывая на Магнуса, который сел на пол, скрестив ноги по-турецки. Он все еще тяжело дышал, но уже вполне владел собой и подтвердил с лукавой усмешкой:
– Да, мы боролись. Это всего лишь игра, как ты справедливо заметила. Но в этой игре тебя ждет поражение, Зарабет, поскольку я твой хозяин.
– Ты животное, – отозвалась она и сама подивилась тому, как спокойно и презрительно прозвучал ее голос. – Конечно, для тебя это вовсе не игра, а повод продемонстрировать свою власть. Ты сильный и считаешь себя вправе отнять
Магнус поджал губы и ощутил знакомое жжение в груди, как бывало всегда перед приступом ярости. Но сейчас это было крайне несвоевременно, и он заставил себя успокоиться.
– А что с девочкой? У нее с головой не все в порядке?
– Нет, просто она плохо слышит.
Магнус недоуменно приподнял бровь, сел на колени и хлопнул в ладоши над самым ухом у Лотти. Малышка не шелохнулась. Магнус нахмурился.
– Это с рождения?
– Нет, Олав ударил Лотти по голове, когда ей было два годика. Она несколько дней не приходила в сознание, а когда очнулась, выяснилось, что плохо слышит. – Зарабет замолчала, вспомнив, как испугалась тогда и как разозлилась на отчима. – Я готова была убить отчима за то, что он сделал. Лотти могла умереть, а его это совсем не трогало, и, чтобы оправдаться перед знакомыми, он стал говорить всем, что девочка слабоумная.
– Ты отомстила Олаву. Заставила заплатить его сполна, – сказал Магнус и поспешил добавить:
– Она выговаривает твое имя, но как-то нечетко.
– Да, Лотти уже начала говорить до того, как Олав ударил ее. И поскольку она знает некоторые звуки и названия вещей, ее можно научить говорить. Только надо запастись терпением.
– Тебе следовало рассказать мне об этом раньше. Зарабет удивленно посмотрела на него.
– Почему? Тебе нужно было знать это, чтобы придать своему жестокому плану еще большую изощренность? И получить дополнительное оружие против меня?
– Нет такого человека, против которого я стал бы воевать с помощью ребенка.
– Но я не просто человек, а женщина.
– Прежде всего ты рабыня и только потом женщина.
Зарабет опустила голову и ничего не ответила. Какой смысл спорить? Она гладила Лотти по волосам и утешала ласковыми словами. Казалось, она перестала обращать внимание на Магнуса. Это безразличие рассердило викинга.
– Если девочка не слышит, то как она оказалась здесь?
– Не знаю, – отозвалась Зарабет, не удостаивая его взглядом. – Возможно, видела, как ты вошел сюда. Она боится тебя. Лотти хотела всего лишь защитить меня, не сердись на малышку.
– Я уже говорил тебе, что никогда не обижаю детей.
– Это ложь. Во время набегов викинги впадают в настоящее безумие и уничтожают всех, даже детей. Вы убиваете безжалостно и беспощадно. Король Альфред вынужден постоянно воевать с вами, чтобы уберечь свои земли и подданных от ваших набегов.
Магнус молчал, потому что это была правда.
– Что поделать, мы такие. – Он пожал плечами. – Иногда мне самому становится стыдно, оттого что я принадлежу к племени викингов. Но я не в силах ничего изменить. А почему ты жалеешь Альфреда? Он всего лишь химера, сказочный персонаж, о котором несчастные саксы говорят у камелька долгими зимними вечерами. Закон и порядок вам дали викинги, а не саксонский король.
– По правде говоря, я ненавижу весь
– Что ж, значит, теперь ты рабыня дикого викинга. Смирись с этим и избавь меня от своих глупых рассуждений и обвинений.
– Я не хочу, чтобы ты насиловал меня.
– Я тоже не хочу применять силу, но что остается делать, если ты продолжаешь глупо сопротивляться. Если так и дальше пойдет, тебе будет очень больно, только и всего. Мне наплевать на твою боль, но, возможно, тебе самой это не безразлично. Так или иначе, я возьму тебя, Зарабет, запомни мои слова. А что ты об этом думаешь, значения не имеет. Ты все еще девственница, не так ли?
Магнус не ожидал, что Зарабет ответит на его вопрос. Просто высказывал свои мысли вслух.
– Я причинил тебе боль. Выходит, ни один мужчина не проникал в тебя. Ты вышла замуж за старика… возможно, ты догадывалась, что он не сможет стать тебе настоящим мужем и лишить тебя девственности? Ты стала подсыпать ему яд со дня свадьбы, чтобы не спать с ним? Чтобы лишить его мужской силы, да?
– Ты говоришь, как безмозглый варвар. Тебе хотелось бы верить, что дело обстояло именно так? Не можешь смириться с тем, что я предпочла тебе старика?
В ее тоне звучала откровенная издевка. Магнус стиснул зубы и пожалел, что завел об этом речь.
– Подумать только! Если бы я не сглупила, то получила бы в мужья… сильного мужчину, ласкового и нежного, который любит насиловать беззащитных женщин! Теперь я вижу, что все твои прежние обещания – ложь. Бессовестная ложь варвара! Магнус вскочил и угрожающе склонился над своей рабыней. – Я никогда не лгу! Я готов был всю жизнь любить и оберегать тебя, заботиться о тебе. Я собирался отдать тебе все, чем владею, но ты выбрала старика, а потом убила его. Это ты жестока и бессердечна, Зарабет, а не я. Я был на королевском суде и слышал свидетельства против тебя. Все как один твердили, что ты позарилась на богатство Олава и заставила его изменить завещание, пользуясь тем, что он любил тебя. Ты делала с отчимом что хотела! Но я не Олав! Не смей больше насмехаться надо мной!
И он вышел на палубу. А Зарабет сидела на полу, обнимая Лотти. Как ей хотелось умереть и разом положить конец своему унижению! Но рядом была Лотти, ее маленькая, храбрая и беззащитная сестренка. С палубы не доносилось ни единого звука. Вероятно, матросы догадались, что произошло. Зарабет прижала девочку к груди и стала медленно раскачиваться из стороны в сторону, успокаивая малышку. Сегодня своим спасением она обязана Лотти. А что будет в следующий раз? Магнус больше не допустит подобной оплошности, отступать он явно не привык. Так или иначе, а своего Харальдсон добьется.
Он вышел на палубу в дурном расположении духа, мрачный, со всклокоченной шевелюрой.
Магнус не задумываясь расправился бы с любым, кто осмелился бы насмехаться над ним или только бросил бы в его сторону двусмысленный взгляд. Остановившись у борта и задумчиво глядя на воду, викинг сказал матросам:
– Девочка плохо слышит. Если будете играть и возиться с ней, смотрите, чтобы чего не вышло.
– По-твоему, мы дураки? Всем давно известно, что она почти глухая, – отозвался Тостиг.