Шаг из тьмы 3
Шрифт:
Окрылённые успехом отряды на правом фланге бросились добивать оставшихся суздальцев, оставив огнемёт в одиночестве. После такого выстрела, следующий они смогут сделать ещё не скоро, пока баллон накачается, плюс эти дурацкие сани, сколоченные мужиками под окрики «быстрей, быстрей», на которых можно двигаться только вперёд. Расчёт и сама машина остались без защиты, ни отбиться, ни убежать. Странно, на совете озвучивали другой план, может очередное изменение? Как с дымовой завесой? С ней кстати, получилось просто замечательно. Под прикрытием дыма, удалось скрытно подвести большой отряд кавалерии, который теперь с азартом рубил оставшихся в лагере противников. Этот манёвр тоже не озвучивали на совете.
Очень странно, он точно знал,
Нет, всё же зря они оставили огнемёт без прикрытия. В центре дела у словен развивались от плохого к худшему. Вопреки мнению подполковника о неспособности средневековых армий совершать сложные манёвры на поле боя, ещё на подходе центр суздальского войска перестроился в плотный клин и вломился в новгородский строй. Пробил его насквозь и развернулся в направлении огнемёта. У тысяцкого получилось развернуть часть сил, организовав заслон у них на пути. Но какого-то внятного противодействия не получилось. Клин, возглавляемый воином в позолоченном шлеме, уничтожал всех и всё на своём пути.
Больше всех, естественно, доставалось идущим на острие атаки, удары градом сыпались на них со всех сторон, прикрывающие предводителя воины уже сменились по нескольку раз. У него самого, через несколько минут боя, от щита ничего не осталось и он был вынужден заменить его вторым мечом. Но это ни сколько не задержало его продвижение, воин шёл вперёд как заговорённый. Шёл к поставленной цели, словно плазменный шнур прожигая любое препятствие на своём пути. Шёл прямо на огнемёт, который теперь прикрывала жидкая цепочка новгородских бойцов. В середине которой, стояла легкоузнаваемая по характерным доспехам и оружию фигура Олега. Прямо на пути предводителя суздальцев.
И они, как в пафасном кино, нашли друг друга. Строитель всегда казался ему парнем не простым, сегодня он увидел, на сколько. Он смог задержать, а потом и вовсе остановить этого средневекового терминатора. Когда тот упал, даже подумал, что всё закончилось, но нет. Через секунду тот вновь на ногах и покинув строй погнал попаданца к огнемёту. Олег почуствовав, что отступать некуда, встал намертво. Крутился, извивался в немыслимых позах, но не отступил ни на шаг. Оба противника вели бой на таких скоростях, что Рябушев просто не мог ничего разобрать в происходящем. Оба двигаются, значит вроде как пока ничья. Не зря Олег сходил с ума по поводу своего ушу-мушу, стал силён даже по местным меркам. Алебарда его почти три кило, каждый меч на вскидку где-то кило триста, сам доспех килограмм шестнадцать точно, но скорей всего ещё больше. И он во всём этом умудряется не просто долго и быстро двигаться, а на равных вести бой с человеком которого не остановила вся новгородская армия.
Пока хирург наблюдал за поединком своего соотечественника ситуация на поле боя начала выравниваться. Войска правого фланга, кинувшиеся добивать оставшихся в живых после огнемётной атаки, начали возвращаться назад, с ходу вступая в сражение. Тысяцкий сумел восстановить разрушенный строй и направить несколько отрядов на ликвидацию прорыва. Общими усилиями они почти остановили атаку. Именно что почти. Бронированный клин атакуемый со всех сторон уже потерял примерно треть воинов от своей первоначальной численности, вот закачалось и рухнуло их знамя, но онпродолжал двигаться вперёд. Туда, где рубился с Олегом их предводитель, прямо на сопло закончившего разворот огнемёта. Наверное им не хватило пары минут и пару десятков метров для написания своей истории. Вот, ещё чуть-чуть дожать и всё. Но в этот момент Олегу удалось срубить воина в позолоченном шлеме.
Сразу несколько человек рванулось сквозь новгородские ряды на помощь своему предводителю. Один протаранил Олега щитом, сбив того с ног, второй попытался зарубить лежачего, но попаданец сумел повалить его. Завязалась борьба исход которой решили ещё двое суздальцев подскочивших сзади и забивших связанного борьбой попаданца. В довершение, наконец-то заработал огнемёт выплюнув горящую огнесмесь точно в разрыв новгородских рядов, естественно накрыв и Олега с его противниками. Рябушев в сердцах выругался. Кажись строитель всё. Жаль, очень жаль. Хороший был парень, будет его не хватать.
Между тем, на поле боя основные события закончились. Не выдержав струю пламени в упор клин из суздальских дружинников, чуть не не вырвавший победу у новгородцев, прекратил своё сопротивление. Одни пытались спастись бегством, другие бросали оружие отдавая себя на милость победителей. Довершая разгром, в дело вступила новгородская конница, обрушившаяся на бегущих и оставшийся без защиты лагерь. Прошла его насквозь и ударила по коннице которая резвилась в лагере с самого начала сражения. Опрокинула её и вместе с ней исчезла за дымовой завесой, туда же развернулся левый фланг и центр словенской пехоты. Правый фланг бросился на окончательную зачистку вражеского лагеря. Оставив на поле сражения десятки тел лежащих изломанными куклами и неподвижный огнемёт. Умом Рябушев понимал всю глупость использовать неповоротливую махину там где необходимы скорость и манёвр, но по приобретённому за годы жизни цинизму, не мог не отметить некий символизм картины. Вон они, машина и её расчёт сегодня подарившие республике победу. Стоят брошенные и забытые, в то время как все остальные делят лавры победителей и барахло из вражеского лагеря.
А Олегу, вообще всё равно. Владимир закрыл окуляры бинокля, посмотрел на застывшую соляным столбом девочку. Человек подаривший ей новый мир больше не вернётся домой. Хотел сказать ей что-то ободряющее, но не смог найти подходящих слов. Да к лешему, она не Ассоль, и Олег ни разу не прекрасный принц. Для неё так скорей наоборот, кто знает, что он намутил с её обучением, но Рябушев уже давно наблюдал, как первоначально милая и добрая девушка, медленно но верно превращается в циничную суку. Достаточно взглянуть как она вертит поклонниками. Развернулся и пошёл к лестнице, в городе его ждала клиника, сегодня у него будет много работы.
Как ни странно, хитрый манагер выкрутился и в этот раз. Через час в клинику его притащил крестоносец, о появлении которого Владимир узнал задолго до того как он ворвался в операционную, по отчаянной ругани на смеси из нескольких языков. Естественно, на правила по сортировке раненных ему было плевать, но его никто и не пытался остановить, по понятной причине. Когда хирург оторвался от пациента которому обрабатывал разрубленное бедро и хотел высказать будущему родственнику всё что он думает по поводу мудаков врывающихся в операционную, то слова застряли у него в глотке. Поляк был воистину ужасен, хоть сейчас на полотно Верещагина, в качестве апофеоза войны он смотрелся бы много лучше, чем куча скучных черепов. Его, ещё с утра, сияющий доспех, сделанный по чертежам Олега в их кузнице, превратился залитый кровью в хлам. Лицо тоже всё в крови, но вроде не его. Увидев, что наконец то достиг цели, сообщил радостную новость. Племянник жив и ему надо всё бросить и немедленно того лечить.