Шаг к звездам

Ливадный Андрей Львович

…

— Теперь тебе понятно, что меня зацепило в этой статье? — Хмуро спросил Сергей. — Пройдет десять-пятнадцать лет и часть нашего мира измениться до полной неузнаваемости. Произойдет вспышка, взрывообразный рост развития технологий, но при этом кто-то из нас сделает шаг в будущее, а кто-то останется в прошлом. Навсегда. И крови будет много больше, чем предсказывает автор. — Давыдов говорил, все больше мрачнея, погружаясь в черные глубины собственной логики. — Я исхожу из реалий дня сегодняшнего, Антон. На войне легче было, — там хоть с грехом пополам можно было определить, вот свои, вот чужие,

а тут… — он махнул рукой — болото одно, где человек человеку волк. — Он выпил и добавил:

— Нет у меня ни времени, ни возможности, чтобы сесть тут в глуши и ждать грядущего… А пролезть сквозь игольное ушко хочется, понимаешь?

— Это я понимаю. — Кивнул Антон. — Но и ты не забывай, — я еще даже не включал привезенные тобой компьютеры. Не факт, что разберусь.

— А ты пробуй! Все мы лентяи и калеки вот тут, — Сергей выразительно похлопал себя по затылку, в который раз с горечью припомнив свое малодушное бессилие, испытанное много лет назад при виде незнакомых компьютерных программ. — Ну, а выбирать мне не из кого. — Признался он. — С тобой мы из одного котелка ели и для меня этого достаточно. Я просто хочу оказаться среди настоящих людей. — Сергей поднял взгляд на Вадима и тихо добавил: — Если доживу, конечно…

Извалов промолчал. Ему нечего было ответить на подобный монолог, который вызывал в душе лишь боль и чувство неодолимой горечи…

… Спустя четверть часа, Давыдову внезапно позвонили на мобильник и он, накоротко переговорив с неизвестным Антону абонентом, встал из-за стола, с явным намерением ехать.

— Уже?

— Дела… — Сергей спрятал мобильный телефон, потом вытащил из наплечной кобуры уже знакомый Извалову «Стечкин» и положил пистолет на стол.

— Зачем?

— На всякий случай. Сейчас по лесам разные «грибники» шатаются, а домик получился приметным. — Давыдов немного помедлил, а потом решительно встал и направился к выходу.

— Работай Антон, разбирайся, что к чему. — Обернувшись на пороге, произнес он. — И не пугайся нового, непонятного, — все в твоих силах.

— Когда приедешь?

— Не знаю. Как дела отпустят. Ты на меня не оглядывайся. Я справлюсь…

Затертая брошюра и пистолет системы «Стечкина» надолго остались для Извалова символами коренного перелома в жизни.

Две вещи символизировали для него переход из прошлого в будущее, резкий оборот судьбы, оставивший его в лесной глухомани наедине с компьютерами.

Несколько суток он так и не решался сесть за рабочий стол, — ходил по дому, придерживаясь одной рукой за стены, постепенно свыкаясь с протезами, которые ощущались им как статичные, непривычно-тяжелые, абсолютно чуждые организму приспособления.

Устав, он садился на диван и включал телевизор, бездумно глядя подряд все передачи, пока его не начинало неодолимо клонить в сон.

В тот роковой сентябрьский день, когда рухнули американские небоскребы, а тягучий бразильский сериал, транслируемый по каналу Общественного Российского Телевидения, был внезапно прерван экстренными выпусками новостей, Антон испытал очередной шок. Несколько минут он сидел с пультом дистанционного управления в руке, оцепенев от внезапности, а в голове крутилась одна и та же мысль: неужели все началось так скоро?!..

Несколько

дней он, не отрываясь, смотрел выпуски новостей, наблюдая, как катиться по информационным каналам ударная волна от прогремевших взрывов, ломая устоявшееся мировоззрение миллиардов жителей Земли, в одних странах щедро роняя семена страха, ненависти и паранойи, а в иных открывая глаза слепцов, не желавших видеть той глобальной угрозы, с которой он лично сталкивался еще много лет назад в Чечне…

А ведь боевики еще тогда пользовались сотовой связью, переносными компьютерами и другими достижениями технического прогресса. — Отчетливо вспомнилось Антону.

Отчаянно хотелось увидеть Сергея поговорить с ним, но он уехал, не оставив ни адреса, ни номера телефона, ничего.

Он прожил остаток осени в мучительном, бесполезном ожидании, пока первый снег не лег на стылую землю.

Ранним морозным утром он проснулся, долго лежал в постели, а в голове крутилась назойливая, неприятная мысль: он не приедет.

Мысль граничила с кощунством, но Антон чувствовал — это правда.

Не выдержав растущего морального напряжения, Извалов резко сел в постели, спустил на пол босые ноги, пытаясь на ощупь найти тапки, и вдруг поймал себя на этом неосознанном рефлекторном действии.

Похолодев, он опустил взгляд.

Пальцы на правом протезе шевелились.

Встав, он подошел к окну, и долго смотрел, как медленно падает, укрывая землю первый снег, а потом, не позавтракав сел в офисное кресло за расположенным тут же в спальне персональным компьютером и включил питание.

…

Первое, куда погружается разум человека при свободном доступе к мощной «персоналке» это, естественно, мир игр, — он наиболее доступен, понятен и впечатлителен, для любого пусть совершенно неподготовленного индивида, чей палец однажды щелкнет кнопкой манипулятора «мыши» открывая себе вход в иную реальность.

Жестокие грезы, которые открывают страницы фантомного бытия, иная реальность, поначалу не находящая ассоциаций в окружающем, ослепительный водоворот образов, затягивающий сознание в глубь электронных вселенных.

Кажется — чем глубже, тем страшнее, труднее выбраться оттуда тем тоньше связь с реальностью натуральной, физической, когда под утро скрюченные пальцы отпускают истерзанную «мышь», перед глазами плавает муть усталости, а в прокуренном воздухе чудятся, витают образы, принесенные оттуда… затем путь до кровати, провальный сон, больше похожий на калейдоскоп футуристических стоп-кадров, потом свинцовая тяжесть в голове из-за короткого отдыха в неурочное время, и неодолимая тяга назад, к заветному монитору, с чашкой крепкого кофе в руках… но это только поначалу.

Психика сильного, логичного человека быстро адаптируется к виртуалке, целостные личности не распадаются и не «тонут», но у них прогрессирует иная болезнь — скука.

Очень быстро исчезает восторг. Психика не ломается, но пластично принимает в себя некоторые фрагменты несуществующего, начинает обостренно работать логика, и процесс вдруг меняет свое направление, протекая от обратного, ровно, наоборот: в очередной раз встав из-за компьютера, ты смотришь вокруг и внезапно осознаешь — серая реальность будней ужаснее любой виртуалки…