Шаг в бездну
Шрифт:
— Как раз об этом… — врач устало вздохнул, — вы полностью здоровы и можете покинуть палату карантина. Мы не обнаружили каких-либо следов заражения.
— Вот как? Отлично! Тогда я сразу направлюсь в столовую.
— Сожалею, но это невозможно.
— То есть? Вы же сказали, что я здоров и могу идти.
Врач замялся, подбирая слова.
— Дело не в вас, поймите. У нас возникли серьезные неполадки с энергосистемой, к тому же станция получила повреждения…
— Какие повреждения? — Невод недоверчиво посмотрел на врача.
— Этого я не могу сказать.
Не можешь или не хочешь? — мысленно спросил себя Невод.
— А столовая… видите ли, по стечению обстоятельств повреждена именно та часть станции, в которой и находится
— Что ж… постараюсь никого не съесть по дороге. А сейчас откройте эту дверь, доктор. Она мне уже порядком надоела.
Следующие несколько дней прошли относительно спокойно и без происшествий, не учитывая того факта, что ремонт корабля затянется на месяц. Сказался недостаток необходимых деталей и материалов (ремонтная бригада станции долго потешалась над устаревшей моделью посудины, на которой перевозили грузы), ко всему прочему частично была повреждена электроника. Этого можно было бы избежать, будь корабль быстрее и маневреннее — в той системе, где они забирали груз, процветает пиратство. Опасный маршрут, за который хорошо платят разные люди, желающие оставаться инкогнито.
Хорошо еще, что им дали возможность завершить ремонт — благо, их корабль никого не стесняет. За это Невод мог бы сказать спасибо. Но отсутствие новостей о состоянии второго пилота команду не вдохновляло. Врачи ограничивались фразой "состояние стабильное, но улучшения пока не наблюдается" и более ничего конкретного от них получить было нельзя. Складывалось впечатление, что администрацию станции совершенно не волнует присутствие посторонних, кем, собственно, дальнобойщики здесь и являлись: они имели такое же отношение к научным разработкам, как слон к балету.
О поврежденной части станции почему-то весь состав персонала умалчивал. Некоторые говорили, что это якобы из-за попавшего в станцию небольшого метеорита. Другие просто пожимали плечами и уходили от темы. Впрочем, что же в действительности произошло, мало кого волновало — основной интерес был в скорейшем завершении ремонта и возможности покинуть это место.
Время шло, ремонт приближался к завершению, улучшения ситуации со вторым пилотом так же не было. А спустя еще несколько дней, команду грузового судна ошарашили заявлением о смерти пилота. Тело не показали, сославшись на соображения безопасности, исходя из которых, его кремировали. Это действие сразу усилило и без того нарастающее волнение и недоверие к администрации. К тому же появилась необходимость в новом пилоте, а на станции выделять важные кадры никто не торопился. На удивление управляющий русского сектора выказал гостеприимное отношение ко всему составу экипажа, предложив остаться на время пока на станцию не прибудет новый пилот с ближайшей планеты.
А позже Невод совершил самоубийство.
Человек в темно-синей форме молча стоял у большого иллюминатора и смотрел на планету, на орбите которой находилась станция. В ней не было ничего примечательного, в этой планете. Серо-зеленые краски и более темные оттенки ландшафта, почти черная пелена облаков, закрывавшая большую часть поверхности.
Однажды ему приходилось там бывать. Отвратительное и отталкивающее место. Сплошные болота и плотные заросли каких-то странных растений, обладающих поистине удивительной силой регенерации. По большей части это создавало трудности для экспедиций — люди успевали прорываться вперед сквозь заросли, но путь назад тут же перекрывался вновь срастающимися лианами и прочей растительностью. В меньшей же степени они были интересны для исследований в области медицины, но особого успеха не возымели ни у одних ученых всех трех секторов станции. Было слишком сложно отделить полезный эффект чуждой растительности от ее смертоносных свойств.
На этой планете было еще множество вещей, которые вызывали просто маниакальный интерес всего научного отдела, но в эти подробности он не лез — это вне его компетенции. У него всегда был принцип: делай свою работу четко и профессионально, но не суйся туда, куда не следует.
Человек этот носил имя Грегори Уилсон и занимался вопросами безопасности как научных сотрудников, так и объектов исследований. Через него проходили все "особые" объекты, которые чаще всего оказывались в американском секторе, в котором он и работал, однако, парни из русского сектора никогда не упускали свой кусок пирога. Между секторами всегда шло соперничество, кто ухватит самый большой и лакомый кусок. Как правило, все, что было связано с медициной, шло к русским. В этом они, несомненно, лидировали в гонке. Японцы занимались электроникой, и, разумеется, больше всех рвались к новым материалам для своих драгоценных детищ — андроидов. Что же касалось американского сектора, то это было программное обеспечение и энергоносители. Последние — в большей степени.
Сколько еще они будут работать с этим навозным шаром, которому кто-то удосужился дать статус планеты, он не знал. Но в научном отделе было принято называть это место "окном в будущее технологии и медицины", даже не смотря на то, что экспедиции гибли там с завидной регулярностью. Чего только стоит кислотный дождь, который смывает в буквальном смысле все, что было принесено людьми, но никогда не наносит вреда ни флоре, ни фауне этой мерзкой планеты. О последних двух факторах разговор особый, но сейчас не это главное.
Главным было то, что случилось три недели назад в общей столовой. Сначала все почувствовали сильную вибрацию, которая перешла в настоящую симуляцию землетрясения. Затем все стихло. А спустя мгновения прямо посреди просторного помещения из воздуха выпала какая-то девица и рухнула на пол в проходе между столов. Она именно выпала, как… как из какого-то люка. Она странно выглядела, неадекватно реагировала на окружающих и явно не понимала, что происходит. Как впрочем, и все остальные. Весь научный отдел лишь разводил руками.
Проведенный допрос только добавил неразрешенных вопросов, чем ответил на поставленные. Выходило, что она до появления на станции находилась на Земле, причем в двадцатом столетии. Само по себе звучит дико, учитывая немалое расстояние до Солнечной системы и подходящий к концу двадцать пятый век.
Грегори вздохнул и покачал головой.
Использование аппаратуры перемещения она отрицала полностью, добавляя тот факт, что даже не понимает о чем идет речь. Все это было само по себе странно: в момент ее появления не было засечено ни одного корабля, который мог бы находиться в непосредственной близости к станции. Основная проблема систем перемещения заключается в их малой мощности и, как это не печально, дальностью действия. В условиях планетарного масштаба эта технология себя вполне оправдывала как альтернатива длительным перевозкам грузов, но в условиях открытого космоса годилась лишь для бесконтактной передачи небиологических объектов на малых расстояниях.
После того, как девушке это вкратце разъяснили, она привела не менее фантастическое объяснение своего появления — она воспользовалась неким переходом, дырой в пространстве и времени. Конечно, многие ученые теоретически допускали существование этого феномена, но… в действительности эти пространственные дыры никто и никогда не находил.
После допроса девушку определили в "белую комнату" — палата карантина, — где над ней начали колдовать врачи. Как и предполагалось, девушка была полностью здорова. Но на этом странности не кончились: предметы, которые были изъяты перед помещением в карантин, обладали весьма необычными свойствами. Один из них девушка (свое имя она назвать отказалась) требовала назад, но его ей не вернули. Через три дня после появления ее здоровье резко ухудшилось. Она стала часто терять сознание, отказывалась от еды и проявляла повышенную агрессию к окружающим.