Шаг в бездну

Шагаев Дмитрий

— Да причем тут… что?! — на мгновение ей показалось, что она потеряла дар речи.

— Я уже не говорю про не менее аппетитную задницу, — добавил он с самым серьезным видом, — но и в этом случае…

— Заткнись! — крикнула она. — Хватит! Все вы мужики одинаковые, только об одном и думаете.

Паша, улыбаясь, покивал и слегка поклонился, разведя руками.

— Циничный ублюдок, — процедила она сквозь зубы, — на кой черт я вообще трачу с тобой время? Я сама найду выход. А ты — делай что хочешь.

Кира развернулась и пошла прочь.

— Ну и проваливай! Не очень-то ты и нужна, — он самодовольно хмыкнул. — Я и без тебя управлюсь.

Посмотрев ей вслед, он повернулся в другую сторону и пошел вперед.

Вот

уже четвертый час он пытался дойти до стенки куба, но у него никак не получалось сократить дистанцию. Нет, стенка, до которой он хотел дойти, вовсе не отдалялась от него по мере продвижения вперед. Она просто не приближалась. Как будто он шел по гигантской беговой дорожке, запущенной на скорости его шага. Усталости он по-прежнему не чувствовал — лишь с тупым упорством продолжал передвигать ногами, ни о чем не думая. Думать здесь вредно, — так он для себя решил. И не думал. Во всяком случае, старался этого не делать, сохраняя голову пустой и незаполненной всевозможными вопросами. Если задавать себе вопросы об этом месте… этих местах… то рано или поздно можно просто свихнуться от окружающей алогичности и хаоса. Теперь Павел был твердо уверен: надо было остаться на корабле. Пусть там были эти чертовы мутанты, какой-то больной электронный придурок и кислотные дожди… но там, по крайней мере, все было просто и понятно. Он смотрел вперед, по сторонам. Вокруг по-прежнему была эта глупая мебель и бумажная еда. В попытке отвлечь себя он пробовал жевать ее, однако вкуса, даже бумаги, не почувствовал. Да. Ни вкуса, ни запаха, ни звуков — здесь не было ничего из этого, лишь давящая, ощущаемая почти физически пустота. Единственными звуками здесь было его дыхание и еле слышное шарканье ботинок по бетонной поверхности.

Проходя мимо очередного стола, Паша смахнул с него стопку чистых тарелок. Они рухнули на пол с каким-то глухим, неестественным стуком, будто опасаясь нарушить пустую, незаполненную тишину. Они не разбились — так и остались лежать целы-целехоньки. На вид и не скажешь, что они чем-то отличаются от нормальных: поблескивают себе на свету (который здесь исходил отовсюду, не имея прямых источников), молчаливо так ждут. А потрогаешь — самый обыкновенный картон. Как и все остальное вокруг.

Мир из бумаги, — подумал Павел. — Спички были бы здесь явно вне закона.

Оставив тарелки далеко позади, он продолжал плестись дальше. Мимо него проплывали все те же тумбочки, шкафы и столы. Он уже давно заметил, что все они в большинстве своем были одинаковыми, точно копии друг друга. Это однообразие действовало на нервы. И хоть физической усталости Павел не чувствовал, равно как голода или жажды, он испытывал усталость эмоциональную. Утомленный разум все дальше продвигался к тому состоянию, когда он будет готов отойти в сторону, дав волю непредсказуемым последствиям. Гонимые прочь мысли забирались в самую глубину, погружались в темные закоулки сознания, откуда изредка доставали колючими прутьями, усугубляя и без того плачевное состояние. Все окружение навевало мысли о том, что он провалился в вымышленную реальность, попал внутрь какой-то идиотской компьютерной игры, полной ошибок и недочетов. Или же он попал на самопальный уровень, созданный каким-нибудь подростком, впервые взявшимся за игровой редактор.

Откуда-то донесся глухой удар. Павел остановился и прислушался. Огляделся. Здесь было много шкафов. Гораздо больше, чем он видел ранее. Старые, потрепанные временем, они являли собой жалкое и унылое зрелище. Казалось, кто-то изрядно постарался, колошматя их чем попадалось под руку. Удар раздался снова, и Павел успел заметить, как один из шкафов слабо дрогнул. Осторожно ступая, он неслышно пошел к этому шкафу. Подойдя почти вплотную, он остановился. Кто-то изнутри снова ударил по дверце. Павел тихо достал из кобуры пистолет и снял с предохранителя. Свободной рукой он потянулся к дверце, взялся за ручку и открыл ее, держа под прицелом возможного гостя.

Из тесного пространства шкафа вывалился тощий человек в одних драных подштанниках и рухнул на пол. Его худоба имела явно нездоровый вид: выпирающие через кожу кости создавали впечатление, будто у него напрочь отсутствовала жировая и мышечная ткань. Он больше походил на скелет обтянутый дряблой мертвенно-бледной кожей, чем на живого человека. Его горящие глаза уставились на Павла, и он прохрипел что-то неразборчивое.

— Твою мать… — прошептал Павел с отвращением, продолжая держать "шкафного выходца" на мушке. — Господи Иисусе, да что с тобой случилось?

Выходец опять прохрипел и потянул к нему костлявые руки.

— Сгинь на хрен! — выкрикнул Павел и выстрелил тому в голову. Крови не было. Просто в черепе несчастного появилось небольшое отверстие, которое на его поведении никак не отразилось. — Не сдох?.. Что же… как так?

Труп продолжал на него смотреть и тянуть руки. Павел выстрелил еще раз. Опять никакого эффекта.

— Да что же это… — прошептал он, — к черту. К черту!

Он отошел от тощего тела на несколько шагов, осторожно обошел его и поспешно направился в прежнем направлении, опасливо озираясь назад. Теперь шкафы были повсюду: они вытеснили даже те многочисленные столы, которые так забавно ломались. Павел нервно поглядывал на каждый, ожидая, что услышит стук или что еще хуже — увидит раскрывающуюся дверцу. Пока он продолжал идти, ни один из шкафов таких сюрпризов ему не предоставлял. Пока что тишина нарушалась лишь его шагами.

Хотя он старался сохранять голову от роящихся, точно мухи над медом, мыслей, некоторая их часть все же прорывалась на поверхность сознания, атакуя многострадальный мозг не хуже молота. Что это за место? Как он попал сюда и что вообще тут происходит?

Совсем рядом раздался долгий, мучительный скрип несмазанных петель. Павел повернулся на этот ужасающий в полной тишине звук. Дверца шкафа, такого же, как и сотни других, приоткрылась. За ней не было никаких тощих трупов, жаждущих отмщения. Там вообще ничего не было — одна только тьма, наверняка скрывающая кошмарных чудовищ. Он вдруг услышал (или это ему казалось?) тихий нарастающий гул воздуха, потоком ускользавшего в необъятные недра шкафа.

По спине пробежал холодок.

— Что же за место такое, — простонал Павел. — Все неправильно. Все неверно. Неверно…

Шепча себе под нос, и не упуская из вида странный шкаф, он отошел назад. Обошел его по широкой дуге и двинулся в прежнем направлении.

Тем временем Кира шла через ряды библиотечных полок и картотек. Тут было множество книг, папок, гроссбухов… попадались даже чьи-то школьные тетради и учебники. Поначалу она этому обрадовалась: будет чем заняться, а не мучиться здесь от скуки. Но когда она взяла первую книгу, то лишь разочарованно бросила ее на пол. Все книги, да и все, что имело к ним отношение, оказались бесполезным мусором. Их нельзя было прочесть просто потому, что они представляли собой цельные куски не то бумаги, не то пенопласта, не то первого и второго сразу — она так и не поняла, что это за материал. В любом случае, что бы там ни было, книги являлись простой декорацией, как и все остальное вокруг.

Она шла через бесконечные ряды полок уже несколько часов. Хотя на самом деле правильнее было сказать не ряды — коридоры. Часто попадались перекрестки и развилки, образуя пестрый и замысловатый лабиринт. Под конец пятого часа ее это занятие утомило, и она остановилась, упершись руками в бока. Оглядела фальшивые корешки книг, пестрящие разными цветами — и яркими, и блеклыми — провела рукой по волосам и посмотрела вверх. Верхняя стенка куба была непомерно высоко. Пространство выше полок ничем не ограничивалось, что и навеяло ей запоздалую мысль. Девушка провела рукой по полке. Пощупала, проверяя на прочность. Вроде бы похоже на дерево. Критично оглядев полки, она решилась. Да и что с ней, собственно, могло случиться?