Шаг в небо
Шрифт:
— Ну что, увидела? Так что давай, кончай с этим безобразием. А то развела слякоть. Ишь какая! — ворчливо затараторил дед. С его пальцев ко мне тянулись голубоватые нити магии, вливаясь в резерв и восполняя то, что иссякало из-за магии электричества.
Сделав рваный пасс рукой, я оборвала все потоки, закрывая резерв. Как я могла не заметить протечку?
— Ладно тебе, не смотри на руки так обречённо, чай не отвалятся.
— Спасибо. — тихо поблагодарила я, пытаясь вспомнить, когда могла не закрыть резерв.
А ведь в любой момент.
— На. — Рика тем временем протянула мне какой-то порошочек на старом куске пергамента. — Смесь для восстановления магии.
На ригрин не действуют практически никакие отвары, настои, яды, лекарства — они имеют иммунитет ко всему этому. Но Рика нашла какой-то свой особый способ приглушать невосприимчивость тёмных эльфов к таким вещам, поэтому её снадобья (как правило успокаивающие) действовали, хоть и без явно выраженного эффекта.
Я приняла из рук подруги чашку с водой, зелёный травяной порошок, который во рту отдавал тошнотной горечью, сделала глубокий глоток и расслабилась. Резерв не спеша начал своё восстановление.
— Ну что вы, куда путь держите? Рейкона, Рика и… Элика. Правильно помню? — завёл разговор Хронерик. Он улыбался нам морщинистым старческим ртом, и было в этой улыбке что-то такое обворожительное и родное, что я не смогла не улыбнуться в ответ.
— В Хлад. — спокойно ответила Элика. По ней до сих пор нельзя было ничего понять. Она сидела, ровная, застывшая, словно статуя, и смотрела куда-то в малюсенький квадрат заколоченного окошка.
— В проклятые земли? — старик помрачнел. — Вы что, рехнулись, милые? Да что вы там забыли?
— Её мать. — Элиарна слегка небрежно кивнула в мою сторону. Мне этот жест не понравился.
— Как это… — Хронерик вдруг запнулся. — А как её зовут? — обратился он уже ко мне.
— Рейкона де Лагора. — не отводя взгляда от Элики, отчеканила я. Да, причин скрывать не было, но и говорить правду я не видела смысла. Почему-то мне было за эту правду стыдно.
— О, Превеликие! — мужчина схватился за грудь. — Ты дочь проклятой…
— Бастард я! — подскочив с кровати, выкрикнула это, словно, чем громче это произнести, тем меньшей правдой это окажется. Но к сожалению, так не бывает. — Подкидыш. — очередное слово резануло по ушам, угодив в сердце острой иглой. Почему мне так обидно? — Она бросила меня в детстве тем, кому я оказалась вовсе не нужна!
— Ложь! — мой голос по звучности явно уступал Эликиному. — Матушка тебя любила не меньше чем меня!
— Она меня избегала! И ты тоже! Пряталась от меня со своими дружками, хихикала где-то за углом.
— Я же тебе уже говорила, что это не так.
— И она так же поступала. Она боялась меня! Избегала, в глаза не хотела смотреть. Почему!? Ответь мне! Почему я!? — на глаза наворачивались слёзы.
— Почему ты что? Почему ты была спасена матушкой в тот день? Почему она тебя подобрала?!
— Успокойтесь… —
— Да, наверное, сдохнуть там под порогом в младенчестве было всё-таки лучше, чем сейчас не иметь хоть какой-то нормальной семьи. Приёмная — и та неполноценная!
— У тебя всё и всегда неполноценное, но проблема не в окружении, а в тебе, потому что неполноценная именно ты. А подобное притягивается к подобному, слышала? — обида в голосе Элиарны могла своей тяжестью топить корабли.
— Неполноценными станете вы, заносчивые людишки, когда я перешагну через ваши трупы! — почти сквозь зубы прорычала я. От ярости и обиды меня уже буквально трясло.
— Ты дура что ли? — очень недоброжелательно поинтересовались у меня за спиной. Я с удивлением повернулась к Рике. Та сверкала на меня сузившимися кошачьими зрачками. — Ты никогда не была неполноценной. И те, кто тебя окружают — с тобой не просто так. То, что с тобой поступили жестоко — не повод желать смерти другим. Мои родители погибли на войне против Неорна. Ваш с Эликой отец тоже. Даже Касседи остался без опеки и защиты благодаря ему. И если тебе хочется перешагнуть через чей-то заносчивый труп — сходи на могилу к Неорну Даргу, отведи душу.
По лицу Рики текли слёзы. Она стояла, смотрела на меня, и плакала. Молча, без единого звука, ни один мускул на её лице не дрогнул. Просто немые слёзы, ровный тон, и кристально чистые изумрудные глаза.
— Я ведь, Рейко, тебя никогда не брошу. Видишь же — мы пошли за тобой. Наверное, это должно многое для тебя значить. — рыжая рукавом вытерла слёзы и снова уселась за освещённый оплавленной свечкой столик у кровати. — Наверное… — очень тихо.
Весь мой запал куда-то исчез. Мне вдруг стало как-то тоскливо.
— Прости, Элика. Я действительно просто неполноценность. Обычный бастард. Таких как я, наверное, тысячи. Я слишком себя жалею. — я грустно улыбнулась. Лика смотрела на меня долгим, задумчивым взглядом. Её ресницы дрожали, она слегка покусывала нижнюю губу, и теребила ткань одежды.
— И ты меня… прости… — прошептала сестра, слабо обняв меня и положив голову на плечо.
— Ух, и в цирке такого не увидеть! — выдохнул Хронерик, молчавший до этого. — Вы уж и поссорились тут, и помирились. Удивительные существа — женщины. Но в Хлад идти… — старик поцокал языком и покачал головой. — Чокнутые девицы.
— Нам пора. — я взглянула в щёлочки окна на сгущающиеся сумерки. — Надо до ночи успеть дойти хоть до какой-нибудь деревеньки.
— Через Дельмис пойдёте? — поднявшись спросил сторож.
— Пока ещё пропуска для эльфов в Гриммо не ввели. — криво пошутила я.
— Если идти аккурат по границе ригриньего государства, то через пару часов выйдете на небольшой городок у тракта. Мимо точно не пройдёте. — напутствовал нас у двери дед.
— Спасибо вам за всё. — я даже слегка поклонилась. Хронерик махнул рукой.