Шаг вперед
Шрифт:
Глава 6
Мягкий полумрак помещения окутывал сидящие за длинной стойкой фигуры. Чуть сгорбившись, два силуэта сидели на высоких барных табуретах напротив друг друга. Перед каждым из сидящих, на стойке, на специальном подстаканнике, стояло по невысокому, но широкому стакану с янтарной жидкостью. Жидкость заполняла стаканы едва на четверть, и могла бы стоить просто сумасшедших денег. Где-то там. Далеко на Земле.
Здесь, на Айне она не стоила ничего. Ещё и потому, что никак не могла справиться с той задачей, с которой на Земле справлялась с легкостью.
Эти черные омуты глаз девушки, из которой по капле вытягивают жизнь. Они никак не хотели тускнеть в моей памяти. Стоило на секунду перестать контролировать свои мысли, и страшная картина вставала перед глазами. Бедная девушка! По внешнему виду аватара сложно сказать, сколько лет его владельцу, но от сестер я знал, что Олли шестнадцать. Она ровесница Катюши, учится в школе и собирается дальнейшую жизнь связать с медициной.
Я снова в раздражении бросил взгляд на стакан с янтарной жидкостью. Это был уже третий стакан. Первый я опрокинул в себя, даже не заметив вкуса. Второй – пытался что-то почувствовать. Третий же меня просто раздражал.
Сестер, после быстрого восстановления и беглого опроса — всё ли нормально, как они себя чувствуют и прочее, я отправил домой. Время было много, скоро школа, времени всё разбирать в деталях — не было. Договорились, что они всё как следует обдумают, за школьный день прогонят в памяти всё не по одному разу и вечером мы всё обсудим. А так же они вечером попробуют обойтись без шлема. Надежда у меня была. Хоть и не так как планировалось, но за границы возможностей обе сестренки были вынуждены выйти, при интенсивном использовании пространственных способностей.
Сейчас же мы с Виктором сидели в баре, оказалось даже такое есть в Энриувойре, и я только закончил рассказывать ему в деталях события прошедшего рейда. Мне нужно было, что бы он понимал что происходит. И почему мы так внимательно следим за всем, что происходит вокруг. Особенно на Земле. Любые слухи, любые странности.
— Ещё раз. Шурги нашли способ обойти механизм возрождения аватаров? – Виктор был предельно сосредоточен.
– Если грубо и упрощенно, то да, — подтвердил я опасения друга.
— А если не грубо и не упрощенно? — Виктор был не на шутку удивлен моим ответом, – из того, что ты мне рассказал, такой вывод напрашивается сам собой. Что не так?
– Всё не так, – я задумался, вспоминая маркеры событий, которые вызвали у меня сомнения и вопросы, – это больше похоже не на отработку способа обойти механизм возрождения, а на изучение нас вообще.
Я снова с раздражением глянул на стакан, стоящий передо мной, потом не выдержал, и резким движением смел его с барной стойки. Стакан, пару раз перевернувшись в воздухе и красиво выплеснув жидкость, его наполнявшую, с хрустом вмялся в стену, разлетевшись на тысячи мелких, абсолютно не имеющих острых граней осколков.
– - Это как ребенок изучает леденец, который ему дали взрослые, – легкий спазм отвращения пронзил меня от затылка до поясницы, – он его засовывает в рот и обсасывает до самой палочки. При этом получая кроме удовольствия от вкусовых ощущений ещё и понимание того, как этот леденец устроен. Но он не стремится уничтожить леденец, это получается само собой, параллельно, в процессе его изучения и получения максимума удовольствия. В общем, это не технология уничтожения. Слишком долго, слишком много сопутствующего. Слишком нетехнологично.
Виктор покивал на моё сравнение и уточнил:
– То есть в процессе изучения шурги нас уничтожают полностью? И для этого у них есть специальная особь?
– Существование такого типа особи до настоящего момента не зафиксировано, но не противоречит известным данным о возможностях шургов, – реплика Контролера несла в себе следы горечи.
– Что значит, не зафиксировано! – взвился я, – уже две записи я тебе притащил! ДВЕ! Я дважды столкнулся с этой тварью и оба раза чудом остался жив! Чуть сестер не угробил! Не зная, что любая ошибка – фатальна! Никакого возрождения и никакой больше вечной жизни!
– Спокойствие! Ник, не кипятись, всё же обошлось! – попытался успокоить меня мой друг
– Какое обошлось! Какое, в халупу, обошлось! – я завелся ещё сильнее, – Дружище, ты разве не понимаешь, что это значит? Что значит встреча с этой новой тварью? Которая обсасывает нас как леденцы, что бы понять, что мы из себя представляем?
Во, вижу до Виктора дошло. Проняло, аж отшатнулся.
– Ты уверен?
– Данное предположение достоверно, – вместо меня ответил Контролер.
На несколько минут в помещении воцарилась тишина. Даже тени стали немного гуще и спины сгорбились чуть сильнее. О чем думал в этот момент Виктор, я не знаю, мои же мысли крутились вокруг шансов. Шансов выжить тут и шансов выжить там. На Айне или на Земле.
Выходило, что тут – всё равно шансов больше. Хоть и испытывать свою удачу мы начнем раньше. Пока же мы выбивали «старых юнитов». Всё то, что было рождено для противостояния с нурнами и осталось существовать после победы над ними, сейчас противостояло нам. Но мы – совсем не те, против кого они создавались. В целом, конечно, мы с нурнами схожи. Нурны – человекоподобны. Или мы – нурноподобны. Две руки, две ноги, одна голова на вертикально ориентированном позвоночнике. Пальцев у нурнов на руках, правда, три. Один из них противостоящий. А на ногах их нет вообще, эволюция сформировала нижние конечности в виде мягкой монолитной стопы. Мы немного более шустрые, координация у нас лучше. Поэтому нурны предпочитали более громоздкую технику или доспехи и старались давить силой.
Шурги же, в основном, были представлены шустрыми особями. Мощных, медленных и силовых типов было совсем не много. И так получалось, что мы, в аватарах, превосходили шустрые типажи шургов по скорости и ловкости. Это было удачно и обеспечило нам неплохой старт.
Сейчас же, с появлением этих «научно-исследовательских желе», у меня возникает стойкое ощущение, что грядет большое «обновление». Новые шурги будут специально «заточены» на противостояние именно с нами. С Землянами.
С нашим разумом, упакованным в аватара, экипированного в ЗК. На борьбу с нашими сильными сторонами. На особое внимание к нашим слабостям.