Шаг вперед
Шрифт:
— Что случилось дальше?
— Я смог выяснить правду и пришел в дом моего друга Джеймса, но их там не оказалось. Только моя крестница Геральда Поттер и рваные тряпки на полу. Я вынес ребенка и отдал ее Хагриду, которого послали вы, Альбус Дамблдор. — Сказал он. Директор чуть напрягся. Это можно расценивать по — разному, и намек ему не понравился. Вопрос — понял ли кто? Что он тоже знал местонахождение дома. — Я передал ребенка Хагриду и отдал ему свой мотоцикл, а сам отправился на поиски Питера. Я нагнал его в магловском районе и у нас завязался бой. Затем, когда почти победил его, он закричал, что я предатель и использовал взрывное заклятие. Меня отбросило и контузило.
— Да, вы были невменяемы и мы не смогли провести всех процедур. — Попытался спасти ситуацию директор. Он не рассчитывал, что Поттеры тогда выживут, поэтому и засадил Сириуса без суда. Но сейчас нельзя терять лояльность Блэка, слишком он может быть полезен. — Можете идти. Вызовите второго обвиняемого.
На помост поставили перебинтовогого Петигрю. Он был страшно избит и его с трудом опознали. Директор внутренне скривился, дурак так легко попался, что разрушило часть планов.
— Дайте ему Сыворотку правды. — Заключённому передали флакон, который его заставили выпить. — Назовите ваше имя.
— Питер Кевин Петигрю. — Дрожа выдала крыса.
— Это вы выдали местонахождение дома Поттеров?
— Да.
— Вы были Хранителем тайны?
— Да.
— Вы убили двенадцать маглов?
— Да.
— Хорошо. Вы…
Но тут в разговор встряла Амелия Боунс.
— Как вы выжили и где прятались десять лет? — Спросила она.
«Черт, теперь репутация Артура будет убита». — Подумал Альбус.
— Я отрезал себе палец и устроил взрыв, а затем превратился в крысу и убежал. Я незарегистрированный анимаг. Десять лет я скрывался в семье Уизли в качестве домашней крысы. — Поведал он. Народ возмущенно заговорил. Мысль, что сотрудник Министерства укрывал преступника, многим не нравилась.
— Вы Пожиратель Смерти?
— Да.
— Вы убивали и мучали людей?
Он замялся, но ответил.
— Да. Темный Лорд требовал послушания, и я боялся ему перечить.
— Почему вы стали Пожирателем смерти?
— Я всю жизнь был ничтожеством. А они предложили мне власть и силу, я не смог отказаться от соблазна.
— Ясно. — Скривилась глава Аврората. — Осталось выслушать последнего свидетеля. Сына потерпевших. — По рядам прошел удивленный шепот. Не каждый день тут бывает такое. — Прошу.
На помост вышел седоволосый мальчик с серыми глазами и мрачным лицом.
— По правилам, мы не имеем право давать Сыворотку правду несовершеннолетним, так что… — Попытался Альбус завершить все дело как можно быстрее. Черт его знает, что может сказать, этот маглорожденный выкормыш.
— Но если свидетель сам захочет, мы можем сделать исключение. — Опять встряла Амелия.
— Я согласен. — Ответил мальчик.
Ему дали уменьшенную дозу, как ребенку.
— Назовите себя.
— Луксиния Бриз Гримхольд.
— Поведайте суду, о том дне, когда вы задержали Питера Петигрю.
— Первым уроком у нас была История магии, крайне бесполезный предмет, который ведет призрак. Если бы он умел вести урок, было бы интересно, но слушать только о Восстаниях гоблинов неинтересно. Я решил прогулять урок, потому как учитель почти не в курсе о том, что его кто — то слушает. — Некоторые чуть усмехнулись, вспоминая Бинса. — Я прогуливался по коридору, когда увидел крысу Рональда Билиуса Уизли, по имени Короста и решил над Шестым пошутить. Оглушил его крысу. Но когда присмотрелся, то увидел, что у нее нет одного пальца. А так же вспомнил, что крыса у них живет целых десять лет. Что для крысы невероятно долгий срок. Почему — то мне вспомнился эпизод с пальцем Петигрю. И я применил на нем Финиту. Подействовало, крыса превратилась в человека. И пусть я тогда был меленьким полуторогодовалым ребенком, но лицо этой крысы запомнил. — Мальчик поднял свои серые глаза, которые почему — то напугали всех в зале. — Я видел смерть. Я заставил крысу выдать мне все. А затем обезумел от ненависти, и избил его. Остановился я только после того, как у меня кончились силы… Я не смог убить его… Палочка дернулась и я промахнулся… — Заявил он. Что вызвало трепет у слушателей. Но мальчик не заплакал, хотя казалось, был близок к этому. — Я оттащил его к учителям в Большой зал и ушел. Это все…
— Мы понимаем. Вопросов больше нет. Дайте ему антидот.
Мальчик ушел. А присяжные обсуждали услышанное. Через полчаса был готов вердикт, который не нравился Альбусу.
— По решению Верховного Суда Визенгамота, мы готовы озвучить вердикт подсудимым. — Начал директор. — Сириус Орион Блэк, с вас снимаются все обвинения, вы восстановлены в рядах магов, а Министерство выносит вам компенсацию за десять лет тюрьмы в размере одного миллиона галеонов. — Сказал Альбус. Сириус облегченно вздохнул, он свободен. — Питер Кевин Петигрю, вы обвиняетесь в предательстве, убийствах, пытках, содействии Темному Лорду Воландеморту и скрытия от правосудия. Вас приговаривают к Поцелую дементоров. На этом суд окончен.
Все встали и разошлись. Сириуса освободили, Питера увели, а Альбус поспешил поговорить с Сириусом. Да, с Питером теперь ничего не получится. План придется менять, но новых пешек найти не трудно. А ждать Альбус умеет…
Сириус Блэк был поистине счастлив. Он свободен, жив и свободен. Азкабан позади и он теперь может быть свободен. Но перед тем, как идти, он захотел поговорить со своим спасителем.
— Эй, подожди! Луксиния! — Сириус подбежал к уходящему одинокому ребенку.
— Да, мистер Блэк? А я думал, что вы будете кататься по полу в приступе неудержимой радости. — Мальчик слабо улыбнулся.
— Может быть потом. — Улыбнулся он. — Я хотел поблагодарить тебя.
— Не стоит. Я делал это ради себя и моих родителей.
— Понимаю. — Кивнул он. — Я хотел бы отблагодарить тебя. Возьми все эти деньги, которые мне присудило Министерство.
— Вам не стоит разбрасываться деньгами, мистер Блэк. Лучше отдайте их тем людям, которые пострадали в тот день. Тем семьям, что потеряли родных. — Сказал он. Сириус задумался, мальчик прав. — И еще, никогда не называйте людей маглами. Это неуважение, по крайней мере, к самому себе.
Сириус улыбнулся, парнишка ему нравился. Добрый и честный.
— Так и поступлю. Но ты ведь тоже из этих людей.
— Ну, я же не отказывался. — Усмехнулся он. Сириус рассмеялся, парнишка ему действительно нравился. С чувством юмора. — Что теперь будете делать?
— Не знаю пока.
— Вы простите своих друзей? После всего пережитого.
Вопрос мальчика заставил Сириуса задуматься. Если бы Джеймс в тот день не выступал на суде против него. Он бы простил его. Но Сохатый лично обвинил его в предательстве. Именно этот день ему постоянно снился в Азкабане. День, когда его лучший друг, почти брат, предал его, не поверил ему. Шрам на сердце никак не мог зажить. Римуса в тот день до суда не допустили, но он помнил своего друга, пытающегося прорваться через авроров и что — то кричащего. Джеймс в те годы будто обезумел. Ведь когда думали о предателе, именно Джеймс обвинил Римуса, даже после слов Сириуса. Неужели его друг уже перестал им быть.