Шаг за грань
Шрифт:
– Шестьдесят, – спокойно ответил серб. – Меньше трети.
Штабс-капитан крякнул:
– Эх, увлеклись! Что ни один не ушел – это хорошо. Но…
– Не думаю, что вторая атака будет такой же, – заметил Смирнов.
– Чего же нам следует ждать? – спросил штабс-капитан.
Начальник разведки задумался.
– С чисто военной точки зрения – бросить сюда ядерный заряд, но я не думаю, что Чужие пойдут на это. Этот космодром нужен им для высадки тяжелой техники, так что разрушать его они не станут… Так что, скорее всего, бросят сюда сторков, чтобы раскатать нашу оборону с воздуха. Да и с земли у этих товарищей найдется чем нас поджарить.
– Пусть попробуют, – усмехнулся Шахматов. – Наша противовоздушная оборона вполне надежна.
– А это как сказать, Петр Прохорович. Нэйкельские штурмовики – для серьезной армии не противник, они предназначены для борьбы с пехотой. Сторки – совсем другое дело. Они много веков били джаго, да и с нэйкельцами и даже с дайрисами сцеплялись вполне на равных. Техника у них – не самая мощная, да, но все
– Сторки сильны своим планированием, – заметил штабс-капитан. – По сравнению с их Штабным Комитетом старинный германский Генеральный Штаб показался бы сборищем анархистов. Если мы дадим им провести операцию по ИХ плану, они почти наверняка нас разобьют.
– Что же вы предлагаете? – с интересом спросил Смирнов.
– Неожиданность. Импровизацию. Вот в чем мы, несомненно, на голову или на две выше всех Чужих: в способности найти нестандартный подход, неожиданное решение. ТАМ, – штабс-капитан ткнул рукой вверх, – все давно друг друга знают, как облупленных, знают, что на действие «а» всегда будет ответ «бэ». Чужие привыкли воевать по шаблону, тактики как таковой у них нет. А вот мы для них – пока что неизвестная величина. Но они не в силах этого понять, подходят к нам со старыми шаблонами, да еще и со своими для каждой расы. Сторки, например, принимают нас за еще одну разновидность «грязных дикарей», вроде джаго, даже не считают нужным тщательно планировать свои атаки – пока что. Понятно, что это может измениться в любой миг. Но пока преимущество на нашей стороне.
– Нельзя ли конкретнее, Петр Прохорович? Как бы сторки к нам ни относились, но если они пошлют сюда, скажем, полсотни штурмовых челноков, то просто задавят нас количеством. Тут никакая неожиданность не поможет.
– Смотря какая, Семен Михайлович. Чего они от нас ждут? Позиционной обороны, зенитных орудий, ракет… Все это у нас есть, и было бы глупо отказываться от этого… Но этого может оказаться недостаточно.
– И что же вы предлагаете?
– Я договорился с генералом Трофимовым об авиаподдержке – если сторки и впрямь бросят в бой штурмовики, он поднимет истребители с лесных баз и нанесет по ним удар – само собой, если позволит обстановка… Конечно, это полумера – лучше всего было бы уничтожить их носители, авианосцы, не дожидаясь, пока они атакуют, но такой возможности у нас пока что, к сожалению, нет. Наш флот еще не подошел к планете, и нам придется держать оборону наличными силами. Поэтому мы должны очень хорошо думать, как их использовать, – подкреплений в ближайшее время не будет. Это не значит, конечно, что мы должны садиться в глухую оборону и дрожать над каждым стволом. Нет. Единственная возможность отразить вторжение – это нанести Чужим как можно большие потери, и нужно использовать каждую возможность для этого. Но без авантюризма – бить расчетливо и наверняка.
– В городе не хватает людей, – вмешался Степанов.
Офицеры задумались – это было правдой. Гарнизон столицы не понес потерь в отражении этих атак, но очень многие огневые точки молчали просто потому, что их некому было обслуживать.
– Ладно, – подполковник поднялся с кресла. – Пойду за добровольцами. Мужиков там нет почти, какие есть – раненые все… а вот парнишки постарше прибегут, только свистну!
Неизвестно, что сторки думали о поражении своих, так сказать, союзников, но действия их оказались и впрямь достаточно легко предсказуемыми – всего минут через пять радары космопорта засекли целую армаду устремившихся к нему штурмовых челноков. Их было сорок восемь – четыре эскадрильи, полный боевой наряд сторкадского ударного авианосца, – если не считать эскадрилью разведчиков и эскадрилью истребителей. Каждая из этих тяжелых двухсоттонных машин несла до двух взводов пехоты и четыре мощные плазменные пушки – в носу и под крыльями.
– Это полная десантная бригада, Петр Прохорович, – предупредил Семенов. – Если они высадятся, хотя бы частично – они нас сомнут.
– Не высадятся, Семен Михайлович. – Штабс-капитан кивнул на другой угол бункера, где конопатый авианаводчик азартно передавал уже дежурившим в воздухе эскадрильям координаты целей. – У нас в воздухе сейчас эскадрилья «МиГ-240» и эскадрилья «ягуаров» – с полным боекомплектом. Да и мы сидеть без дела не будем…
Сторки шли к цели кучно, плотным строем – со стороны это смотрелось, наверное, устрашающе. Но здесь, в штабном бункере, никто не стал устрашаться – люди работали, им было не до таких глупостей. Никто не толкал пафосных речей, никто не бегал кругами, выпучив глаза от страха, – враг поставил перед ними сложную задачу, и они решали ее. Вот и все.
Первым в бой на этот раз вступил «Рокот» – этот уникальный миномет мог стрелять не только минами, но и управляемыми ракетами, в данном случае – зенитными. Калибр у них был побольше, чем у обычных земных зенитных ракет, и первая из них устремилась к цели на скорости четыре Маха. Для задуманного штабс-капитаном лучше всего подошел бы ядерный заряд – более того, такие у него были. Но Шахматов не любил ядерного оружия – как и почти любой профессиональный военный, он предпочитал драться рапирой, а не дубиной. Кроме того, не стоило сверх меры дразнить гусей, ибо соблазн ответить «грязным дикарям» тем же был очень велик, а превращение Китежа в радиоактивную пустыню в планы штабс-капитана не входило.
Все в бункере замерли, неотрывно глядя на экраны. В начале Экспансии никто, разумеется, не знал, с чем именно придется столкнуться землянам. Поэтому было изготовлено множество разного рода экспериментальных моделей оружия, и сейчас еще одна из них держала суровую проверку боем – чтобы победить или бесславно сойти со сцены. Если не повезет, то вместе с теми, кто ее применил…
На первый взгляд, земная ракета летела совершенно неправильно – по слишком крутой траектории, проходящей высоко над курсом сторков – те даже не обратили на нее внимания. Но в десяти километрах над ними корпус ракеты полыхнул желтым огнем и развалился, выпустив на свободу десяток пятидесятикилограммовых вольфрамовых стрел; бодро пыхнув выхлопами реактивных двигателей, они понеслись вниз, каждая уже к своей цели. Эту систему вообще-то разработали для поражения танков – но, как оказалось, она вполне могла бить и воздушного врага – по крайней мере, на учениях. Как она покажет себя в настоящем бою, сейчас и предстояло узнать.
Нельзя сказать, что сторки совсем уж не были готовы к подобным неожиданностям – воевали они уже очень давно и, как правило, успешно, так что системы радиоэлектронного подавления на их челноках вполне даже имелись, как и инфракрасные ловушки, специально предназначенные для отвода ракет. Однако в данном случае помочь им это не могло, потому что земные «стрелы» наводились в оптическом диапазоне на любую цель, движущуюся на фоне земной поверхности.
Само собой, чувствительные сенсоры штурмовых челноков сразу же заметили угрозу, а их верхние автоматические турели открыли по ним огонь. Но скорость сближения была слишком большой, а радиус огня плазмометов – слишком малым. Пилоты начали маневры уклонения, но их челноки были слишком тяжелыми, они не предназначались для маневров. Их назначением было сойти с орбиты и сесть, высадить десантников, забрать груз, а потом подняться на орбиту. Тем не менее, опытные пилоты клали свои «утюги» в вираж с предельной перегрузкой. Глупые надеялись на силовые поля – за тысячи лет войн силовая защита у сторков достигла совершенства, щиты штурмовых челноков могли противостоять плазменному огню и даже аннигилирующим пушкам нэйкельцев, – но на летящие с огромной скоростью тяжелые вольфрамовые «стрелы» они рассчитаны все же не были. Два челнока сразу превратились в огненные шары, остальным удалось уклониться, но вслед за первой ракетой летели новые и новые.
Красивый и угрожающий строй мгновенно рухнул, тяжелые машины шарахались туда и сюда, уворачиваясь от летящей в них сверху смерти, эфир был забит руганью в адрес разведки, которая не предупредила их о таком сюрпризе, – и именно в этот миг, когда ни о какой координации сил уже не могло быть и речи, появились горбатые, похожие на хищного зверя в прыжке, «МиГи» и стреловидные стремительные англосаксонские «ягуары». Они начали с массированного ракетного залпа, но их ракеты были более традиционными, и сторкам кое-как удалось отбиться – они потеряли всего три машины. Однако потом земляне оказались уже на расстоянии прицельного огня – и вот тогда сторкам пришлось кисло. Штурмовые челноки менее всего предназначались для воздушного боя, этим должны были заниматься истребители, но те сейчас прикрывали авианосец, да никто и не подумал, что они могут быть нужны здесь. А земляне, как выяснилось, отлично подготовились к битве с, казалось бы, неуязвимым врагом. Они уже хорошо знали, что силовые поля прекрасно защищают от высокоскоростной кинетики, но с падением скорости снаряда их эффективность тоже быстро падает. Поэтому в ход для начала пошли двухсотпятидесятикилограммовые управляемые бомбы – попасть ими в воздушную цель, конечно, удавалось нечасто, но когда все же удавалось, от нее оставалось лишь огненное облако, из которого во все стороны, кувыркаясь, разлетались обломки. За какие-то секунды сторки лишились еще пяти машин, а потом их накрыл огонь пушек. Стандартная тридцатимиллиметровая шестистволка каждого истребителя-бомбардировщика выбрасывала шесть тысяч снарядов в минуту – пробить защиту это не могло, но пилоты в упоенной, бешеной карусели заходили на цель снова… и снова… и снова, пока защита не рушилась и снаряды не разносили вдребезги керамическую, рассчитанную на огонь плазменных пушек и атмосферный нагрев броню. Да, землянам тоже не везло, кто-то из них то и дело попадал в перекрестье плазменных трасс и вспыхивал, но они атаковали вновь и вновь, со страшной, методичной безжалостностью – выбирали себе цель и били ее, заходя на нее раз за разом, выбивая ее силовое поле непрерывным огнем, пока она не разваливалась. В эфире стояла злая ругань обреченных, помочь им никто не мог – выйти «в хвост» вертким, как черти, земным истребителям было невозможно. И, когда уже половина челноков была сбита, сторки, наконец, не выдержали – все разом врубили маршевые двигатели и дружно рванули вверх, за пределы атмосферы, куда чокнутые враги с их воздушно-реактивными двигателями не могли последовать. Разгром был полный – в сбитых челноках погибла половина десантно-штурмовой бригады – со средствами усиления, с киберстрелками, – в то время как защитники Китежа потеряли только пять машин. Сторки очень не любили сюрпризов – особенно неприятных, – и потому командующий их эскадрой распорядился прекратить боевые действия, пока новые сюрпризы землян не будут как следует изучены и не будет разработана тактика, способная нейтрализовать их. В который уже раз Сторкад тихо отходил в сторону, предоставляя пальму первенства своим заклятым «союзникам» – джаго и нэйкельцам.