Шах белым конем от белой королевы
Шрифт:
– Зачем ему обманывать?
– Неужто такое сокровище еще никому не досталось? Чай, не мальчик, – хмуро сказала Вася.
– Ему сорок три года.
– И это уже выяснила? Хм, сорок три... Так он выглядит суперски, – не смогла не отметить Василиса.
– О чем я тебе и толкую все время!
– А чего ты так возбудилась? Боже! Да ты влюбилась в него! – ахнула Василиса.
– Я не влюбилась! Мне что, не может понравиться человек? – покраснела еще больше Антонина. – А он, кстати, и о тебе спрашивал. Очень удивился тому факту, что у тебя было три брака, и...
– Чего так? – перебила ее Вася. –
– Василиса, у тебя точно все в порядке... с головой? Ты почему стала такая агрессивная? Что с тобой?
– Извини, сама не знаю. Может, от боли?
– Сильно болит? – участливо поинтересовалась Антонина.
– Да ничего, уже терпимо. Таблетки помогают.
Василиса попрощалась с сестрой и поехала на дачу к отцу. Весь летний период тот с Тамарой жил за городом, руководя фирмой по телефону и изредка наведываясь в офис лично. У его молодой жены был «Ниссан» яркого золотого цвета, и на нем она тоже могла ездить каждый день в город – в салоны красоты, на встречи с друзьями, для нескончаемого шопинга и на прочие мероприятия. Вася иногда думала, что ее отец просто золотой человек и муж. А ей не везло в браке, потому что именно такой мужчина на жизненном пути не встретился.
Она с трудом забралась в свой старенький серебристый «Опель» и достала увлажняющие салфетки для лица. Вася хоть и храбрилась, но чувствовала себя плохо. Однако все равно ни за какие коврижки не вернулась бы в больницу. Она протерла лицо и попыталась унять дрожь в руках, а также надоедавшее в последнее время сердцебиение.
«Такая слабость... Наверное, от кровопотери. У меня вообще ощущение, что крови в организме совсем не осталось, и бедное сердце бьется в предсмертных конвульсиях, пытаясь хоть капельки прогнать по пустым сосудам. Ну, ничего... Лапина, возьми себя в руки! Не создавай аварийную ситуацию на улице. Поехали!» – встряхнула себя Василиса и тронулась в путь.
В дороге, как назло, сильно разболелось плечо, и, съехав с основной трассы, она решила передохнуть. Остановилась, открыла дверцу и вдохнула воздух, назвать который дачным можно было с большой натяжкой – чувствовалась близость города и трассы. Но свежий ветерок и приветливо кивающие головки полевых цветов на ковре неухоженной зелени дикого поля все равно успокаивали.
Василиса расслабилась и начала ровно дышать. Вдруг в голову закралась крамольная мысль: лучше бы ей было взять от красавцадетектива его царственный подарок – белый «Мерседес». Чего уж было ломаться! Сам сказал, что богатый, никто его за кошелек не тянул...
«Стоп! Что у меня за мысли? Тоже мне – героиня! Как же материальные ценности развращают даже мысленно! С какой такой радости я вдруг должна была принимать такой дорогущий подарок от незнакомого мужчины?» – одернула себя Василиса.
И неожиданно увидела: мимо по шоссе пронесся белый «Мерседес», за рулем которого сидел Кирилл Юрьевич Лавриков собственной персоной. Или по крайней мере мужчина, очень похожий на него.
У Василисы прямо рот открылся. Ее мысли буквально материализовались! «Куда он едет? И почему вообще на «Мерседесе» ездит? Купил машину
Она захлопнула дверцу своего «Опеля», в мгновение ока вернулась на трассу и припустила за «Мерседесом». Спроси ее – зачем, не ответила бы, так как сама не знала. Просто ее чтото подтолкнуло, вот и все.
Василиса не опасалась, что Кирилл Юрьевич ее заметит, – вряд ли тот ожидал преследования. Да и не знал, какая машина принадлежит ей. Ну а в случае обнаружения она может солгать, что увидела его и попыталась догнать, чтобы пообщаться. Или, например, сказать, что у нее здесь рядом дача и они встретились абсолютно случайно. Так что у нее были приготовлены оправдания на каждый «пожарный» случай. Но все же, что онто здесь делает?
Ездил Лавриков достаточно быстро и уверенно, но с другой стороны, как же иначе на такомто автомобиле. Конечно, с ветерком! Цвет у машины был достаточно заметным, и Василиса следовала за ним на безопасном расстоянии, не упуская из вида. Так как водила она очень хорошо (даже прошла курсы экстремального вождения в силу своего неуемного характера), Вася смогла на своей машине угнаться за «мерсом», но про себя отметила, что и Кирилл Юрьевич на большой скорости водитель не промах.
Они проехали поворот на дачу отца Василисы и помчались дальше. Остановился белый автомобиль в зоне отдыха для дальнобойщиков, рядом с турбазой «Лесная». На довольно просторной площадке, освобожденной от кустов и деревьев, располагались фуры и легковые машины. По периметру были разбиты три кафе с летними верандами, поодаль находилась автозаправка, которая плавно перетекала в ремонтную мастерскую с мойкой и магазином для автолюбителей, а затем в супермаркет с едой.
Кирилл Юрьевич уже припарковал свой автомобиль и твердой поступью направился к одному из летних кафе. Василиса уже продумывала план их «случайной» встречи, как взгляд ее остановился на милой золотой машинке, припаркованной рядом с двумя здоровенными грузовиками.
«Опа! – вздрогнула Вася. – Оччень интересно...» – Ее порыв кинуться к Кириллу испарился сам собой. Василиса вылезла из «Опеля», спрятав его за большой фурой от машины Тамары, и, крадучись, тоже пошла к кафе, стараясь не попасться детективу на глаза. Как назло, народу на веранде было не очень много, и затеряться в толпе не представлялось возможным. Поэтому Василиса заняла столик как можно дальше от уже сидевшего с меню в руках Кирилла Юрьевича. К тому же ее удачно укрывал от его взгляда шкаф с прохладительными напитками.
Подошла официантка, женщина средних лет с таким загорелым лицом, словно ее использовали как негра на плантации. Хотя ее работа в придорожном кафе – все время на ногах, с подносом в руках, на открытом воздухе, – ненамного отличается от труда рабов на плантациях.
– Что будете? – спросила она.
– Мне бы выбрать... Или – нет! Кофе и мороженое! Есть?
– Конечно, – пожала плечами официантка, словно говоря: «Что за глупые сомнения? Разве в нашем заведении высокой кухни может не быть кофе и мороженого?» И добила Васю дальнейшими вопросами: – Вам американо? Эспрессо? Повенски или потурецки?