Шах и мат
Шрифт:
— Надо же, как ты меня разгромил, — сказал он. — Как ребенка. Ну хорошо, вот твой выигрыш.
Мы остановились на площадке. Ширков протянул мне деньги, я взял купюры, положил в карман. Ты погляди-ка, это же неплохой заработок. Можно таким способом зарабатывать.
Почему бы не объехать другие шахматные клубы столицы и не устроить пари с их мастерами? Так можно поправить свое финансовое положение.
Правда, нужно учесть, что подобного рода предприимчивость вряд ли будет одобрена партийными органами. А это может повлиять на мое стремление к чемпионству. Впрочем, если все сделать грамотно и ловко, то этих проблем можно избежать. Главное — подход.
К чести Ширкова, он нашел в себе силы пожать мне ладонь. Крепко и глядя мне в глаза.
— А в тебе есть что-то, — сказал он. — Что же ты раньше прятал свои таланты?
Отвечать на это было невозможно, потому что в правду он все равно не поверил бы. Поэтому я просто пожал плечами. Что тут еще скажешь?
Потряся мне ладонь, Ширков ушел. Я остался на лестнице и некоторое время раздумывал, как быть дальше.
Почему бы не зайти в общагу? Я хотел познакомиться со своими товарищами поближе. Узнать, какие завтра занятия и чего вообще ожидать от института. И вообще, как они отнесутся там к моему фанатизму в шахматах.
Так, где же находится эта общага? Я напряг память.
На ум сразу пришли образы большого вытянутого здания, с лоджиями по всему периметру, с молодежью, сидящей на лавочках вокруг и бренчащей на гитарах. Также сразу вспомнилась пожилая тетка, баба Вера, боевитая и крикливая, в халате и с головой, повязанной косынкой. И узкие затемненные коридоры, с множеством дверей, за которыми слышались веселые вопли, смех и иногда задорное пение.
Хм, образы неплохие. Мне это нравится. Жаль, что в прошлой жизни я почти не жил в студенческой общаге. Так, а как же теперь выглядит Лиза, которая так нравилась Стасу? Или Матвею? Кажется, он очень сокрушался, что девушка выбрала меня.
Ладно, нечего гадать. Я вышел из дворца культуры, оглянулся и отправился в общагу.
Погода сейчас стояла не очень приветливая. С утра светило солнышко, а вот теперь на небе хмурились тучи. Из-за этого Москва тоже казалась мрачной и раздраженной.
Народу на улицах немного. Все еще холодно. Я поежился в легкой курточке. Пожалуй, я слишком рано избавился от шарфов и пальто. Надо было еще поносить.
Между прочим, сейчас я ясно видел, что климат в нынешней Москве отличался от окружающей среды моего времени. Нынешний воздух гораздо чище и свежее. И еще холоднее.
Я всегда считал, что огромное количество машин в Москве двадцать первого века влияет не только на экологию, но и на климат. От испарений бензина и дизеля снег зимой таял быстрее.
А здесь я еще видел сугробы, оставшиеся с зимы. И до сих пор еще крепкие и твердые.
До общаги я доехал за сорок минут. Сначала минут пять задержался на остановке. Выяснял, какой маршрут ведет к нужному месте. Потом дождался автобуса и поехал.
Та самая женщина, чей облик я уже видел в мыслях, оказалась, конечно же, вахтершей. Баба Вера, ну конечно же.
— Ты куда навострился? — настороженно спросила она. Как будто я пытался взрывчатку протащить в здание. — Куда надо? Опять к Лизке шастаешь? Да что это за наказание такое? Повадились тут ходить, кавалеры фуфловые. Проходной двор, что ли, тебе?
Я предвидел такой оборот событий. Та же самая цепкая память Архарова услужливо подсказала мне, что баба Вера всегда так встречала чужаков. Общежитие она считала собственной вотчиной и всячески ограждала от нашествий.
Поэтому я протянул ей новый головной платок, купленный в магазине на углу и завернутый в бумагу. Недорогой и с красивым рисунком цветов посередине.
— Это чего это? — насторожилась бабка. — Я не собираюсь ничего передавать. Что я тебе, почтальон, что ли?
Я покачал головой.
— Это вам. Подарок. Носите на здоровье.
Баба Вера развернула нехитрый гостинец и заохала:
— Ох, какая красота. Давно хотела купить, но все руки не доходили. Спасибо, милок.
Кажется, лед растаял. Барьер разбит.
— Можно я ненадолго зайду? — спросил я, кивая на коридор. — Лизе пару слов передам и выйду.
Баба Вера кивнула. Злобный цербер укрощен.
— Ладно, иди уж. Только ненадолго.
Я поблагодарил и отправился было дальше. Потом остановился.
— А какая у Лизы комната?
Баба Вера почти не обращала на меня внимания. Любовно укладывала платок обратно в сверток.
— Триста третий, конечно же.
Ладно, понятно. Я пошел на третий этаж. Предвкушал знакомство с Лизой. Как, интересно, пройдет встреча с моей обожательницей?
Но все оказалось по-другому. Дверь в комнату номер триста три оказалась не заперта. Я вошел внутрь и увидел, что на кровати целуются парень и девушка.
Парнем оказался Матвей, а девушкой Лиза.
Глава 8. Верный друг и любимая девушка
Вот это сюрприз! Какой, однако, удар в сердце. Уж чего-чего, но такой ветки развития на древе событий я не ожидал. Хорошо еще, что не так уж сильно влюблен в Лизу. Да и мой предшественник, истинный Архаров, не считал ее главной своей страстью.
Мой преданный друг и влюбленная девушка, не заметив меня, продолжали целоваться на кровати. К счастью, они не успели раздеться, но, судя по всему, дело успешно шло к этому. Матвей, как я заметил, весь уже изнывал от страсти.
— Кгхм! — пришлось сказать мне, приложив кулак ко рту и слегка кашлянув.
Влюбленная парочка наконец соблаговолила обратить на меня внимание. Лиза взвизгнула от неожиданности, а Матвей вскочил с кровати.
— Э, дружище, ты не подумай, я вовсе не хотел… — залепетал он.
У него еще осталась совесть, потому что приятель покраснел, как рак. А люди, которые сохранили привычку краснеть, как мне кажется, еще способны исправиться. Вот я в прошлой жизни вообще не умел вгонять себя в краску.