Шрифт:
Глава 1. Ворон и Звездочёт
Пурпурный бархат. Не самый удачный выбор для декорации стен в обычной гостиной, где люди встречаются по вечерам, сплетничают, читают газеты, ссорятся и мирятся, любят и ненавидят, мечтают о будущем и грустят о прошлом у мирно горящего камина.
Но мы с тобой, мой дорогой Читатель, находимся в необычной гостиной. По обоюдному согласию Чёрного Ворона и Белого Звездочёта на заре начала всех времен был выбран непроницаемый пурпур – цвет волшебства.
Как оказалось, это лучшее решение для бесследного поглощения непрерывных
Мягкий бархат приглушает адский грохот, звон и скрежет погибающих империй в Стране Вечных шахмат. Поэтому ужасы непрерывной войны не беспокоят двух шахматистов, увлечённых игрой.
В один из долгих вечеров затянувшейся зимы ничто не нарушало уютной атмосферы в жарко натопленной комнате. В комнате было светло, как днем. Точно по центру высокого потолка прямо над огромной шахматной доской во Вселенской люстре яркими всполохами мерцали сотни известных и неизвестных миров.
Тихо шуршали дрейфующие айсберги Земли, шелестела ледяная пыль Млечного пути, чуть слышно звенели хрустальные россыпи пока еще безымянных звезд и планет.
В громадном Вечном Камине ярко пылали синие языки пламени, жадно пожирающие только что поверженную Вороном прекрасную страну Лавландию. В огне беззвучно плавились сторожевые башни Дома первых свиданий. С тихим треском рвались розовые нити, соединяющие влюблённых в разных мирах. Рушились мосты Объятий и Поцелуев.
Через минуту агония закончилась. Понемногу огонь потух, и вскоре не осталось ничего от чудесной страны. Плотный дождь из мертвых бабочек тихо сыпался на ещё дымящийся пепел.
Звездочёт снял запотевшие очки, устало потёр слезящиеся глаза и вытянулся в кресле. В последнее время спина болела немилосердно. Три дня и три ночи он отчаянно отбивался от наступающих сил противника, но всё-таки проиграл этот ход.
– Сегодня древние Боги на твоей стороне, Ворон, – тихонько проворчал он.
Затем склонился к небольшому резному столику рядом с креслом и налил себе новую порцию кофе из серебристого кофейника. Долго и тщательно выбирал пирожное из десятка сладостей на ажурной вазочке и выбрал шоколадное с малиновой начинкой.
– Лавландия уже давно обречена. Любовь не спасёт мир. Я говорил тебе об этом сотни раз, – самодовольно ответил Ворон.
Он протянул тощее уродливое крыло к костяной табакерке и набил свою невероятных размеров курительную трубку душистым табаком. Щёлкнул хрустальной зажигалкой и сладко затянулся.
– Любовь бессмертна. Она всегда возродится из пепла. Так было, и так будет, – сказал Звездочёт, поглядывая на зияющий чёрной дырой камин.
– Ты прав. Духи потомков твоих Великих царей пока еще сильны, но Тёмные силы не дремлют. Поверь, ты не успеешь прикончить эту порцию пирожных, как моя партия будет выиграна, – сказал Ворон, выпуская замысловатые кольца дыма в сторону жизни, уже зарождающейся в Вечном Камине на ковре из мёртвых бабочек.
Сотни поколений духов Великих царей самоотверженно взялись за привычную работу. Да, им не привыкать. Тяжёлый и изматывающий труд, после которого целыми днями болели все мышцы и кости, которые могут быть у духов.
Духи
Таково было их предназначение в Книге Судеб – спасение гибнущих империй. Великая шахматная партия должна продолжаться, пока кто-нибудь из Тёмных или Светлых сил не будет достаточно силен, чтобы разорвать крепкие звенья цепи в Кольце Равновесия.
Пока этого не случилось, миллионы лет дымится серебристый кофейник Белого Звездочёта и кружатся, исчезая под потолком, кольца из трубки Чёрного Ворона.
Миллионы лет империи Тёмных Разрушителей и Светлых Мирозданцев сражаются и погибают, чтобы вскоре вернуться из огня и построить свой мир заново – уже на новой клетке волшебной шахматной доски.
– Принцессе Лии придется туго посреди твоих гниющих болот. Боюсь, её нежная кожа покроется зудящей чесоткой, если Бешеные Болотницы атакуют её во время утренней прогулки. Так жаль, ведь она такая красивая девушка, – озабоченно сказал Звездочёт, хмуро вглядываясь в очертания проявляющихся линий на шахматной доске.
В замечательной стране Лавландия жили очень милые жители – Светлые Мирозданцы, ответственные за любовь, сочувствие, милосердие и прочие нежные эмоции в многочисленных мирах во Вселенской люстре.
Маленьким островным государством в форме сердечка управляла королевская наместница Принцесса Лия. Каждый раз, когда Ворон наносил удар, мёртвые бабочки, как символ сгоревшей любви, покрывали выжженную землю.
Жители, привычные к периодической гибели своих с любовью выстроенных домиков, магазинчиков и мостов, пережидали апокалипсис в подземных пещерах. Затем духи потомков Великих царей подавали знак о спасении, и Лавландцы принимались за грандиозную стройку. За пару недель они восстанавливали посёлки и города на новой земле, где им суждено было жить, согласно правилам игры, вплоть до нового разрушения.
Сейчас страна снова медленно возвращалась к жизни в самом глухом углу игрового поля. Теперь вместо живительных соленых вод Моря радости, её окружали со всех сторон жуткие топи, пропитанные смертоносным воздухом и населённые весьма вредными тварями Бешеными Болотницами.
Лавландцам придётся хорошенько позаботиться о своем здоровье в этих болотных краях. Ведь без их участия люди на Земле перестанут влюбляться, в кольце Сатурна оборвется эстафета взаимопомощи, а в далёком спутнике Меркурия умолкнут песни матерей, пытающихся уложить спать своих непослушных детей.
Кто и когда придумал такие правила игры – никто не знал. Ворон и Звездочёт по старости лет уже и не помнили, с чего все началось, но хорошо знали эти правила. Они отлично понимали, что кофе всегда должен быть горячим, табак и пирожные свежими, а Вселенская люстра из сотен далеких миров всегда должна быть яркой.
Вселенская люстра миров должна хорошенько освещать для игроков поле великой битвы между теми, кто когда-то создал и поклялся вечно хранить эти миры, и теми, кто миллионы лет пытался их разрушить.