Шахтинск: Аномальная зона
Шрифт:
– Между прочим, у новой страны появилась и новая столица. Её перенесли из Москвы в Новосибирск. Ну, как лично я, Санек, понимаю, для того, чтобы столица находилась на более-менее равном расстоянии и от Востока, и от Запада. Страна-то, вишь, у нас какая огромная! Правда, половина министерств ещё осталась в Москве, но правительство СССР уже в Сибирь переехало. А почему название государства, говоришь, не изменилось? Нет, это просто прежняя аббревиатура сохранилась, дабы держать в тонусе те страны, у которых память короткой может оказаться. Мы сейчас являемся великой державой, и в будущем ею останемся. А СССР в XXI веке будет значить: Союз Свободных Суверенных Республик! Россия никого
– Эх, меня бы в помощники к Леониду Ильичу Брежневу! Знаешь, Саня, как обо мне товарищи по работе отзываются? "У Потапова не голова, а Дом Советов"! Недаром у себя в бригаде я за политинформацию ответственный. Постоянно читаю все газеты, вырезки делаю, когда встречается тема интересная. Мне даже наш парторг как-то сказал: "Вот, если б ты, Потапов, не пил, мы бы тебя уже давно в партию приняли! Ты ведь, Потапов, без всякого преувеличения, мужик сознательный!" Я-то нынче бросил пить, да теперь самому неудобно навязываться. А парторг об этих изменениях в моей жизни не знает. Но это-то ладно! Пусть я и беспартийный, а за родину шибко переживаю. Прямо-таки сердце кровью обливается, как представлю, что Советский Союз однажды развалится. Как бы мне встретиться с Леонидом Ильичом Брежневым? Ведь он, как руководитель государства, должен знать, какая нашей стране грозит опасность. Нельзя сидеть сложа руки. Нужно остановить эту гидру американскую, чтоб она не высовывалась из-за океана. Вот в Москву подумываю, Саня, съездить. Может, что и выйдет вдруг из моей затеи? Спасибо, браток, что выслушал. Хоть немного, а душу себе облегчил.
– Как я обратно вернулся, спрашиваешь? Опять-таки абсолютно случайно! На исходе второго дня затосковал я сильно по дому. Всю ночь ворочался. То о Родине нашей думал, то о своих детях. Да и устал, если честно, маленько. Ещё бы, столько впечатлений! Чуть свет вскочил с постели и отправился на берег той самой речки, где намедни я очнулся. Сам не знаю, почему меня туда потянуло? Как будто позвал кто-то. Присел на склоне. Над головой – небо безоблачное, за спиной лес шумит хвойный, передо мной речка течет. Как же хороша Россия-матушка, подумал я, и поднялся на ноги, чтобы вдохнуть всей грудью свежий воздух, а будёновка моя случайно упала в воду. Мне её жалко стало. Прыгнул за ней в речку. А на дворе утро раннее, вода – холодная. У меня даже перехватило дыхание.
– Что было дальше, сам не помню. Очнулся под деревом. Передо мной – заброшенный карьер, за ним – степь. Я понял, что домой опять вернулся. Вокруг ничего не изменилось. Авоська с гостинцами и початая бутылка пива на том же самом месте, где я их и оставил. Я уж было подумал, что мне моё путешествие в будущее просто приснилось, как вдруг обнаружил рядом с собой будёновку. Не доверяя собственным глазам, взял её в руки и развернул. Карта! Тогда я проверил год. Всё верно, 2043-ий! Хорошо, бумага – плотная. Только по краям, вишь, немного намокла, из-за чего краска в этих местах чуток поблекла? А так – в целости и сохранности. На радостях я домой пешком отправился. А пиво там же и оставил. Не поверишь, Санек, но с тех пор, как отрезало. Не то что пить, смотреть не могу в сторону спиртного! Ну, я пошел, Саня. А то Катя, небось, переживает. Да и утром на работу надо. Не опоздать бы!
Шахтинские аномалии.
– Вот такую невероятную историю рассказал дядя Леша моему папе полгода тому назад, – сказала Ира своим притихшим товарищам, закончив свой рассказ.
– А ты сама-то, Ира, эту карту видела? – скептическим тоном спросил Женя.
– Нет, только со стороны. Я ведь к столу близко не подходила, а то папа меня из кухни тут же выставил бы.
– Знаешь, Ириша, есть у меня один приятель. Учится в Ленинграде на художника. Так он такое нарисовать может, не отличишь подделку от оригинала! – в голосе Жени прозвучало явное разочарование.
– Жека, Ирочка, пожалуйста, не ссорьтесь! – взмолилась Маша. – История, конечно же, очень странная… Но зачем дяде Леше понадобилось обманывать дядю Сашу?
– Ребята, смотрите, что я нашел! – неожиданно раздался взволнованный голос Андрея Соколова.
Все тут же повернулись в сторону Андрея. Он держал в руках две бутылки пива марки "Жигулевское". Несмотря на то, что сумерки сгустились, можно было увидеть, что одна из бутылок была початой.
– Я встал, чтобы немного размять свои ноги, – заметно волнуясь, заговорил Андрей. – Подошел к сосне. Гляжу, что-то поблескивает на земле. Оказалось, что под деревом кто-то сделал небольшое углубление и вставил в него две бутылки. Наверное, для того, чтобы случайно не разлились, ведь одна из них початая.
– Всё правильно! – с жаром воскликнула Ира. – Помните, в самом начале своего рассказа дядя Леша сказал, что он захватил с собой в дорогу пару бутылок "Жигулевского"? Одну из них он откупорил, но не допил. А, когда возвратился обратно в наше время, то к этим бутылкам уже не притронулся.
– Но это ещё ничего не доказывает! – возразил Женя Клименко. – Мало ли, кто мог здесь распивать пиво? Место – хорошее, в стороне от дороги, ещё и дерево под боком! Почему бы тут не посидеть?
– Однако одна из двух бутылок, найденных Андреем, является початой, – заметила Ира. – А какой человек, будучи в здравом уме и трезвой памяти, оставит недопитым пиво?
– И я не думаю, что это – случайное совпадение, – задумчиво произнес Андрей. – К тому же, ты сам, Жека, слышал, что Потапов с тех пор бросил пить. Это может означать только одно: человек испытал сильный стресс. Причина для него должна быть весьма серьезной. Нельзя с ходу отрицать то, что наука пока не может доказать.
– Да ты просто начитался фантастики, Сокол! В природе нет и не может быть машины времени. Это всё выдумки писателей!
– Вообще-то, Потапов говорил о портале. Откуда он, по-твоему, такое слово знает? Эх, если б мы могли посмотреть ту карту!
– Кстати, Иринка, а чем сейчас твой сосед занимается? – вдруг спросила Маша.
– А его уже давно нет в городе, – ответила Ира. – Сразу же после Нового года дядя Леша взял отпуск и в Москву отправился. Потом тёте Кате позвонили на работу из московской психбольницы, и она вместе с сыном тут же уехала в столицу. По возвращении рассказала, что её муж загремел в больницу после того, как в течение нескольких дней ходил вокруг Кремля, пытаясь попасть на прием к Брежневу. Сначала он говорил, по личному вопросу. Затем сказал, что ему известна очень важная секретная информация, которую он не может доверить никому другому, поскольку она, дескать, касается безопасности нашей страны. А в итоге оказался в психбольнице.
– Ну, что я говорил? – обрадованно сказал Женя. – У твоего соседа, Иришка, на редкость буйная фантазия! В Москве-то работают серьезные специалисты. Сразу точный диагноз поставили! Ведь, если б не было достаточных оснований, кто бы его просто так держал в больнице?
– Да погоди, Жека! Я ещё не закончила. Вечно ты с выводами торопишься. Дядя Леша в больнице находился только два месяца. А потом его сотрудники госбезопасности оттуда забрали, – понизив голос, сказала Ира Тарасова.
– А ты об этом откуда знаешь? – растерялся Женя Клименко.