Шальная мельница
Шрифт:
(невольно поморщилась от страха и жути, нервно сглотнула слюну)
Свернуть на небольшую улочку, а затем, и вовсе, смело направиться в сторону какой-то церкви, кирхи. Черт, это же они здесь - все католики? Надо вспомнить, как там креститься. Если не ошибаюсь, "навыворот" по сравнению с православными. Етить-колотить, будто я помню, как православные крестятся! Последний раз я была в церкви... тьму-тьмущую лет назад, на Пасху, вроде даже, еще с бабкой нашей. Помню, Аня тогда уже в школу ходила, а вот я - еще нет, дома на шее у нерадивых родителей сидела (ну, или
Напряжение нарастало с каждым шагом - однако повезло: свернули раньше болезненного, отчего демоны мои теперь могут спать спокойно.
Небольшой коридор, а затем вышли в просторную залу. Часть кроватей (койки, ведь, судя по всему, это был госпиталь) стояли вряд, образовывая громадный длинный настил на нескольких пациентов, а остальные - отдельно, около колон или вдоль стен, или по углам. Практически, в центре - деревянный темный стол, за которым сидела молодая женщина, девушка (того же примерно возраста, что и "Доктор"), что-то толкла в маленькой глиняной миске. Забавный чепчик темно-серого цвета был на ней. Да и одежда, как и у Врача, - опрятная (все так же бедная, невзрачная, но чистая и свежая). Испуганный, с колким интересом взгляд на меня, нахмурилась.
– Прошу, садитесь, - ткнул рукой Доктор на одну из коек, что была дальше ото всех, но, что еще лучше, рядом с окном (это так, на всякий случай, если ночью я, все же, решусь бежать). И снова этот пугающий немецкий, но хоть элементарное - да я уже узнавала, различала, а посему впредь не столь сильно впадала в панику. Покорно следую указу. Сколоченная из досок кровать, твердая в меру: поверх, если не обманывают ощущения, солома, обмотанная льняным полотном и веревками, и сверху - еще одна серая простыня. Чистая, свежая, хоть и не глаженная.
Киваю головой в знак благодарности.
Странное чувство дежавю: я вторю своему верному учителю подобного жуткого поведения, Ани. И сейчас... будто в шкуре ее, где то ли они - сумасшедшие (мир, вокруг меня), то ли... я.
Украдкой, с опаской взгляд (на косящуюся все это время на меня девушку за столом) и снова на Доктора. Выжидаю, что дальше. Присел рядом, неспешно стал осматривать мои руки, ноги - невольно айкнула от прикосновения. Только теперь заметила на себе ссадины. Вдруг встала недоверчивая особа и, мотая на ходу бинты (тряпичные светло-серые повязки), приблизилась к нам; изучающий взор на места, которые ощупывал мужчина.
– Что случилось?
Коротко, быстро метнул тот на нее взгляд и пробормотал нечто подобное:
– Да вот, упала в реку. Вовремя заметили рабочие с мельницы, успели спасти. Принесешь ей сухую одежду, а мне - воду, мазь и тряпки?
Нервно дернулась я чуть в сторону, вырывая ногу из его рук.
Удивленно, резво уставились мне в глаза.
– Что-то не так?
– Мне бы в город, в больницу, - охальное коверканье чужого языка (но, вроде, поняли).
Хмыкнул вдруг, а затем и вовсе странно усмехнулся Доктор. Девушка лишь удивленно округлила очи.
– Вы и так уже здесь. В Цинтене.
– Германия?
Удивленно переглянулись оба. И снова взор на меня.
Немного помолчав, отозвался мужчина:
– Ordo domus Sanctae Mariae Teutonicorum.
Хотя... все равно ничего толкового мне это не дало.
– Вы ничего не помните?
– удивилась "Помощница".
Не знаю даже, что и сказать, и что теперь из себя строить. Уж лучше я бы молчала и дальше. Но, поздно. Поздно теперь отступать, когда бой уже начат...
– Совсем мало.
– А имя?
– удивился Врач.
Взволнованно перевести на него очи и вновь замереть в рассуждениях.
Минута для храбрости - и выстреливаю:
– Не помню.
Закивал (неожиданно) головой, соглашаясь.
– Тогда,...
– немного помедлил, - будете Анной.
– Анной?
– похолодело всё внутри от таких жалящих совпадений.
– Да, в честь Святой Анны. Наш приют находится рядом с Кирхой Святой Анны.
– Ладно. Я сейчас буду, - бойкий разворот и торопливо пошагала от нас девушка (невольно провела ее взглядом).
Вдруг встает, несколько шагов в сторону Доктор, а затем живо возвращается обратно, принеся с собой пару темно-коричневых покрывал, тут же кладет их рядом.
– Смените одежду - и набросьте это, - тычет пальцем.
– Беата обработает раны. А мне нужно к другим пациентам, - и снова жестикуляция.
– Хорошо?
– пристальный взгляд в глаза.
Несмело, покорно киваю.
Коротко склонил на миг голову, в немых рассуждениях, изучая мое лицо, а затем, все же, разворот - и стремительно пошагал восвояси.
Не долго пришлось ждать Помощницу: спустя несколько волнительных минут, как и обещала, вернулась обратно. Милая улыбка, несмелое касание моего плеча (последовала я взором за ее движением): сжала на мгновение мою рубаху.
– Мокрая еще. Давайте помогу, - махает рукой, подначивая встать - поддаюсь.
– Снимайте, - вдруг шепчет, стягивая плащ, а затем и вовсе, слегка присев, ныряет под низ сорочки, желая содрать оную с меня через голову.
– Стойте!
– живо отдергиваю ее обратно. Глаза в глаза.
– Прямо здесь?
– растерянный взгляд около. И пусть никто еще (или уже) не пялился из мужчин-пациентов на меня, однако стало жутко от мысли, что останусь при всех полностью голая (это даже не касаясь темы, почему я в этой рубахе, и где вся моя одежда, в том числе белье).
– А что-то не так?
– А они?
– обвожу взмолившимся взглядом около.
Засмеялась девушка в момент, хоть и добро так, понимающе.
Бойко хватает меня за плечи, заставляя проделать стремительный разворот (лицом к стене, к себе и остальным спиною), - и тотчас нагло, ходко сдирает с меня одежину (мигом прикрылась я руками). Еще секунда - и набросила сверху на меня свежую, сухую рубаху, ... спешно подчиняюсь и натягиваю, надеваю ее.
Кротко опуститься на кровать, с опаской взор на Помощницу. Уверенное движение Беаты - и влёт укутала та меня в покрывала, словно ребенка. Присела у ног, подняла полы одежины, да принялась осматривать колени.