Шалопаи и волшебный перстень
Шрифт:
– А чой-то Шалаш вдруг специалистом заделался по местной фауне? – вскинул голову Лёшка. – Всё-то он о них знает, всё-то предусмотрел, гуслями запасся, советы раздаёт… А, Шпулька?
Димка собрался уже запустить в Василису булкой с досады, раздумывая, какую бы полуправду рассказать другу, чтобы не выдать главный секрет, но погода вдруг испортилась. Откуда-то набежали тучи, по воде пошли волны. Русалки испуганно замолкли и сбились в кучу.
– Только не это! – Димкин шёпот раскатился по озеру подобно грому.
Глава 3. Когда семейные тайны выходят
Самая крупная волна вдруг встала на дыбы, и над берегом появилась внушительных размеров мужская фигура. «Надо же… На актёра какого-то похож… из старинных… Его голосом ещё Винни-Пух разговаривает в любимом мамином мультике», – подумала Василиса, обернувшись на пацанов, когда фигура пророкотала:
– Кого это вы тут опять себе в командиры собрались брать? А меня спросить не забыли, случаем, нужен ли Подводью новый жилец?
Обращался водяной тип исключительно к русалкам, на Димку он лишь изредка бросал презрительные взгляды и совершенно, абсолютно не замечал ни Лёшку, ни Василису.
Приосанившийся было Лёшка, услышав про жильца, спал с лица и стал оглядываться в поисках не то укрытия, не то дружеской поддержки. Василиса стояла, скрестив руки на груди с удовлетворённой усмешкой, всем своим видом говоря: «Ну что, съел?» «Да ну вас! Сам справлюсь! – мысленно разозлился Лёшка и ударил по струнам. – Музыка меня ещё никогда не подводила».
– Среди миров… 3 – только и успел вывести он, как горло ему словно сдавило невидимой рукой.
– Так-так-так! А вот и нахал себя показал, – водная фигура отвлеклась от русалок и развернулась к берегу. – Ты, глупыш, и впрямь думал Водяного гуслями задурить?
3
Из песни «Моя звезда» (муз. Александра Вертинского, сл. Иннокентия Анненского, 1901—1909 гг.)
Обращался Водяной как будто к Лёшке, судорожно глотающему воздух, но смотрел при этом исключительно на Димку. И взгляд его с каждой секундой становился всё холоднее. Вот уже Василисе почудились колючие кристаллики льда, и она решила – пора!
– Дяденька Водяной, вы простите нас! Это я виновата. Очень хотелось с русалками подружиться. А Шалаш, то есть Дима, сказал, что видел их тут пару раз. А что они музыку любят, всем известно, а Лёшка, то есть Шум, он известный музыкант у нас, вот я и заслушалась. А русалки со мной даже говорить не стали… А я и подумать не могла, что они в него втрескаются…
Лицо Водяного сначала разгладилось, потом брови поползли вверх, но с последними словами опять собрались в тяжёлую складку над ставшими ледяного цвета глазами.
– Ты ещё кто? Силы не вижу. Это с тобой, что ли, Дмитрий наш непутёвый время теряет?
– Когда это я вашим стал, Вода? – подал возмущённый голос Димка. – И вовсе я не…
– А ты помолчи! Пока не с тебя спрос, – Водяной только зыркнул своими колючими полупрозрачными глазами, а у Димки перехватило дыхание, и он захлопал губами прямо как рыба, выброшенная на берег.
– Да перестаньте же над ними издеваться! – с вызовом закричала Василиса. – Не стыдно вам? Нашли, тоже мне, себе соперников по росту. Хорош владыка воды – двух обычных мальчишек победил!
– И то верно, – неожиданно согласился Водяной, и парни мгновенно расслабились и задышали ровно. – Однако надо нам поговорить, чтоб не мешали. – Водяной поднял левую руку вверх, развёл пальцы тремя лучами и вдруг оглушительно щёлкнул. Василисе даже показалось, что среди туч сверкнула молния.
– Ну вот. Так-то лучше, – удовлетворённо кивнул Водяной. – Пусть пока постоят. А ты послушай, пигалица! Как там тебя?
– Василиса, – растерянно пробормотала Василиса, озираясь на застывших будто ледяные фигуры спутников. В голове роилась сотня мыслей одновременно и ни одной дельной.
– Хм… Василиса… А может, на что и сгодишься, – задумчиво удивлялся непонятно чему Водяной. – Да не вертись веретеном! У меня прялки не в чести. А наше родство ещё заслужить надо, и за тем, чтобы сказочность не растворять, я лично тут слежу, раз уж прочим дела нет.
– Какое родство? Да вы о чём, дядя? Вы, что ли, меня сватать за своего Шалаша драгоценного собрались? Очнитесь, мы ж ещё дети! И вообще, я, может, вон с Шумом тут, а Димка – просто проводник до русалок, – от страха, что её тайные мысли каким-то образом стали известны этому прозрачному, у Василисы утроилось нахальство и речь стала совсем как у Лёшки, с явными нотками бахвальства.
Водяной нахмурился ещё больше. Глаза его стали серыми, словно осенние грязные тучи.
– Говори, да не заговаривайся, Василиса! – пророкотал он далёким громом. – Что бы ни было, а уважения к старшим не теряй. Сегодня – дети, завтра – женихи с невестами. И Дмитрию из своих, из наших пара нужна. Так что даже и не думай! Прекращай эти шуры-муры, пока не поздно.
Его взгляд не предвещал ничего хорошего. Василиса сжалась от накатившей тревоги, но тут внутри неё будто распрямилась невидимая пружина, и девочка вскинула голову:
– Ах вот как? Я, значит, по-вашему, волшебностью не вышла? А вот дедушка Леший меня похвалил и нашу дружбу тоже одобрил. Так что почему бы и нет? Кто это мне теперь запретит, вы, что ли?
В глазах Водяного теперь плескалась болотная тьма и гниль. Глянув на Василису и на мгновение задержав взгляд, он исчез, растекаясь по родной стихии. Миг – и зеркало пруда опять стало прозрачным и гладким. Но душа Василисы как ушла в пятки после сгоряча сказанных слов, так и не собиралась возвращаться: «Блин, да кто ж меня за язык-то тянул?»
Мальчишки всё ещё стояли позади, скованные волшебством. «Что мне теперь с ними делать? Не целовать же, в самом деле, тем более их вон двое…»
– А? Что тут…
– Куда делся Вода?
Оба друга зашевелились одновременно. «Может, и хорошо, что он их заморозил. А то вообразили бы ещё невесть что…»
– Исчез, – сказала Василиса вслух и, разведя руками, покрутилась вокруг себя. – Нету. Зыркнул на меня болотами своими и просто слился с прудом. Ну что, к русалкам – купаться, пока тепло, или сразу домой? – она изо всех сил старалась придать голосу беззаботности, хотя тревога не отпускала.