Шалун в ее постели
Шрифт:
Шли дни, но в их отношениях ничего не менялось; более того, он видел Аннабел все реже и реже, поскольку она теперь гораздо больше времени проводила на пивоварне, где следила за производством светлого эля. А Лейк с Уолтерсом тем временем работали над составлением контракта — следовало все предусмотреть и составить его таким образом, чтобы он в полной мере устраивал обе стороны.
К счастью, у Джаррета еще имелась возможность видеть Аннабел вечерами — он проводил их в доме Лейков, куда приходил, как правило, к ужину. Поначалу их отношения с Хью не очень-то складывались, но вскоре, узнав друг друга получше, они
После ужина мужчины покидали дом и уединялись, чтобы пропустить по бокалу портвейна. Но Лейк, очевидно, чувствуя на себе пытливый взгляд гостя, пил немного. Через некоторое время они вновь присоединялись к дамам и проводили вечер за чтением и игрой в шарады.
Однако Джаррета эти вечера не очень-то радовали. Видеть Аннабел и знать, что он не может до нее даже дотронуться, — о, это было настоящей пыткой!
А сегодняшний день также не сулил ничего хорошего. Они с Лейком уже заканчивали работу над контрактом, и завтра предстояло обсудить последние детали соглашения. После чего у него не оставалось оснований для дальнейшего пребывания в Бертоне. Джаррет уже и так получил письмо от бабули, в котором она упрекала внука, — мол, совсем забросил дела в Лондоне. Так что послезавтра ему надлежало отправиться в обратный путь.
Но Джаррет не хотел уезжать! Ведь он так и не добился своего…
И именно сейчас, в этот вечер, Аннабел сводила его с ума. Сегодня она была в том же платье, что и на вечере в ратуше, и, глядя на ее обнаженные плечи, Джаррет вспоминал, как она выглядела в его постели. И ему ужасно хотелось привлечь Аннабел к себе и, обнимая, покрывать ее шею поцелуями — уж тогда бы она не сдержалась! Да, тогда бы она непременно выказала те чувства, которые на самом деле к нему испытывала.
Увы, он никак не мог этого сделать. И не только из-за миссис Лейк и ее мужа. Ведь сегодня с ними находились и дети, так как их няня получила выходной. И Аннабел, развлекая детей, устроила с ними в гостиной веселую кутерьму. Все они обожали свою тетю, и сегодня даже Джорди, считавший себя слишком взрослым для всяких «детских глупостей», весело играл с малышами и катал младшего братишку на плечах.
Глядя на эти домашние игры, Джаррет невольно вздыхал — он вспоминал детство, вспоминал, как жила его семья до того, как все рухнуло. И было странно наблюдать, как женщина, которую он столь страстно желал, исполняла роль няньки при стайке хохочущих озорников. В какой-то момент ему вдруг вспомнились слова Аннабел, произнесенные несколько дней назад. «А за чьими же детьми мне следует ухаживать? Может, за твоими?» — спросила она, глядя на него с вызовом.
Прежде он никогда не задумывался о том, что мог бы иметь детей. Ведь у него не было необходимости обзаводиться наследником. Что же касается жены, то ему и горничных хватало с избытком. И он не собирался менять привычный образ жизни ради какой-то визгливой мегеры, которой, возможно, пришлись бы не но душе его поздние возвращения домой, а также увлечение азартными играми.
Но при мысли о том, что он мог бы иметь детей от Аннабел, у него перехватило дыхание. Их с Аннабел дети были бы, наверное, похожи на эту веселую стайку — ясноглазые, краснощекие, смеющиеся… Только у них были бы его глаза или, возможно, нос, и они называли бы его отцом.
Иметь жену и детей?.. Какая неожиданная и пугающая мысль… Да, именно пугающая… Ведь он не был уверен в том, что смог бы оправдать их ожидания, сумел бы надлежащим образом заботиться о них.
— Все, хватит! — Аннабел со смехом упала в кресло. — У меня больше нет сил.
— Пожалуйста, тетя Аннабел, спой нам хотя бы еще одну песенку, — попросила Кейти, самая младшая девочка. — Только одну-единственную!
У Аннабел было чистое нежное сопрано, как нельзя лучше подходившее для детских песен.
— Вам всегда нужна еще одна, — вмешалась миссис Лейк. — Оставьте тетю в покое. Она из-за вас охрипнет.
— Может, попробуете уговорить лорда Джаррета? — сказала Аннабел с лукавой улыбкой. — Если он, конечно, умеет петь и знает песенки, подходящие для приличного общества.
— Знаю кое-какие, — ответил Джаррет. — Но уж попросите… например, рыбу сыграть на фортепиано. Поверьте, никому не нравится, как я пою.
— Не могу поверить, — заявила Аннабел. — У вас ведь очень красивый голос.
И в тот же миг Джаррета окружили дети, требовавшие песни. Он держался, сколько мог. Но тут малышка Кейти сунула в рот пальчик с таким видом, будто вот-вот расплачется. И Джаррет наконец сдался.
— Что ж, хорошо, спою — сказал он и, покосившись на Аннабел, добавил: — Но вы пожалеете об этом.
Поднявшись со стула, он с важным видом откашлялся, как обычно делают профессиональные певцы, готовясь к выступлению. После чего запел пришедшую на ум первую детскую песенку — «Горячие булочки».
Дети уставились на него, раскрыв рты. Аннабел же в изумлении захлопала ресницами, да и миссис Лейк явно смутилась. Но Джаррет, словно не замечая этого, продолжал свое выступление — в конце концов, он их предупредил. В его семье, много лет назад, когда был обнаружен этот его изъян — полное отсутствие музыкального слуха, — ему запретили петь прилюдно, и вот сейчас он снова запел. К счастью, «Горячие булочки» — короткая песенка, и он мучил детей и взрослых не более двух минут. Когда же умолк, в комнате воцарилось тягостное молчание. Все переглядывались, но никто не решался заговорить.
Наконец Аннабел, весело рассмеявшись, заявила:
— Худшего исполнения «Горячих булочек» я еще не слышала!
— Дорогая, как можно?! — возмутилась миссис Лейк. — Могла бы и помолчать…
— Поверьте, я нисколько не обиделся, — ответил Джаррет с улыбкой. — Я прекрасно знаю, каковы границы моих возможностей.
— Ваше пение, сэр, напоминало вопли дерущихся котов, — заметил Джорди.
— Скорее — кошачий вой. Так мне по крайней мере говорили, — со смехом ответил Джаррет. — А мой брат Гейб утверждает, что мое пение вызывает зубную боль.
— А мне понравилось! — закричала вдруг Кейти. — Спойте еще!
Джаррет с удивлением посмотрел на девочку. Потом присел перед ней, чтобы заглянуть ей в лицо.
— Тебе действительно понравилось, малышка? — Он с улыбкой взглянул на миссис Лейк. — Почему вы не предупредили меня, что у вас… столь необычная семья? Но не беспокойтесь, это безумие вполне безобидное.
Все рассмеялись, но Кейти не сдавалась.
— Я не знаю, что такое «умие», сэр, но ваше пение напоминает мне сову, которая ночами кричит за окном детской. А я очень люблю сов. Не могли бы вы спеть что-нибудь еще?