Шаманка. Невеста слепого мага
Шрифт:
Восхищённый свист стал громче. Ведьма забрала камзол и, наверное, крутилась в нём перед зеркалом.
– На себя шил? Мне широк в плечах.
– Я потому и выдал тебе личину худенькой девушки. Будешь прятать его под платьем.
– Без проблем, – покладисто согласилась ведьма. – А что с убежищем?
– Я подумаю. Наверняка координаты точки выхода знает не только Кеннет.
– Сокол ещё должен, – рассуждала вслух Лианна. – Он из ближнего круга и вообще глава совета. Спроси у брата, не мучайся.
– Я подумаю, – повторил слепой маг.
Возможно, проще зайти через Дартмунда, а не через воинов клана. Или подстроить так, чтобы Кеннету срочно понадобилось спрятать в убежище самого Франко.
Глава 9. Сон, заслуживающий внимания
Над головой раскинулся купол шатра. Я не видела его, просто знала, что он есть. Там, за пределом клочка реальности, созданном для меня. Сон-видение, сон-послание. То, что не забудется даже через пару лет, но всё равно его нужно запомнить в мельчайших подробностях. Я попробовала оглядеться. Отвернулась от расплывчатых силуэтов передо мной и заметила деревянную колонну. Сверху её украшала бахрома. Нет, амулеты на тонких кожаных полосках. Роспись. Чёрная вязь незнакомых букв чужого языка.
«Юрта, – догадалась я. – Или что-то на неё похожее. Колонна – центральная опора».
– Дарга, – позвал кто-то из темноты.
Картинка смазалась, моё внимание вернули к главному. Фигуры отступили в темноту. Я поняла, что лежу на полу. Мне сухо, мягко и тепло. Рядом горит огонь. Свет в шатре-юрте золотой. Картинка снова плывёт. Я вижу мужчину. Его шею, голую грудь, сильные руки. Но не вижу лица. Зато чувствую, что мы оба раздеты. Я обнимаю его ногами.
«Брат, – вспыхивает воспоминание. – Дарга – мой старший брат».
Он ласкает меня. Гладит по груди и животу. Красивые у него руки. Невероятно, невозможно красивые руки. На плече что-то чёрное. Длинный росчерк, а под ним завитки и полосы. Я веду пальцем по чёрным линиям и замечаю свои ладони. На них тоже татуировки. Украшены средний и безымянные пальцы, тыльная сторона, запястье. На предплечье что-то есть, но я не вижу. Дарга наклоняется ко мне и целует. Низ живота наливается тяжестью. Я возбуждена, я хочу его. Родного брата.
– Ты должен взять её, – шепчут голоса. – Оставить силу рода у нас. Не хотим отдавать никому.
Я крепче обнимаю его ногами. Мне страшно, но совсем чуть-чуть. Дарга тяжело дышит, наши тела пропитываются жаром. Сейчас он войдёт в меня. Сделает своей. Навсегда своей. Как мы хотели.
Тени качаются над его головой. Смотрят, следят. Меня запоздало накрывает стыдом. Я толкаю брата в грудь, но получаю новый поцелуй.
– Здесь никого нет, кроме нас, – говорит он.
Тело пронзает боль. Я кричу, хватаю его за плечи, но становится только жарче.
Идеальная иллюзия. Я чувствую каждое его движение во мне. Мы становимся одним целым, соединяемся в нечто большее, чем были с рождения.
– Дарга, Дарга, – повторяю я. – Дарга.
Наслаждение накрывает волной. Тело дёргает судорогой уже наяву. Я просыпаюсь, успев почувствовать, как пульсирует во мне мужская плоть, отдавая семя.
Идеальная иллюзия. Максимально правдоподобная. Такая, что мне до сих пор жарко.
Сбрасываю одеяло и сажусь в кровати. Первая ночь в другом мире. Первая, и сразу же сон, заслуживающий внимания. Дома я уже тянулась бы к блокноту и ручке, чтобы записать его. Пока не забылся. Пока сознание не исказило детали и не заполнило пробелы логичными, по его мнению, связками.
– Чёрт, – сорвалось с языка.
Бумага здесь в дефиците. За весь день я не видела ни одного клочка, кроме записки от Франко.
– Сундуки!
Да, что-то было на дне зелёного с красной росписью. Вывернув одежду на пол, я счастливо выдохнула. Две стопки чистых листов, конверты и чернильница с перьевой ручкой. Почтовую шкатулку, как ценный артефакт, ещё с вечера поставили на мой комод.
«Пишите, София, – просил Франко. – По любому поводу. Даже если просто станет скучно и захочется поболтать».
Нет, скучно мне точно не будет. Я узнала татуировки на плече мужчины из моего сна. Дрожащей рукой зарисовывала самую яркую деталь. Чудом разобралась, что нужно повернуть колпачок ручки, и чернила польются. Там копыто с завитками. Татуировка обнимала плечо воина, покоившегося в другом кургане. Не знаю, сколько километров между ним и замёрзшей могилой шаманки. Плато Укок большое.
– Быстроногий конь, – шептала я, пытаясь вспомнить, как он выглядел.
Морда, шея и тело уходили на спину воина. Задние ноги и хвост не сохранились. Татуировка почти вся чёрная. Такие делали, прокалывая кожу пучком игл. Да, это намного больнее, чем одной иглой.
– Зараза! – шипела я от злости.
Нужно было тщательнее рассматривать рисунки, запоминать наизусть. Я знала, что левая рука женщины была забита от плеча до кончиков пальцев, но, кроме оленя с ветвистыми рогами, не смогла больше ничего вспомнить. Левая рука, да. Как у меня во сне. А у мужчины право плечо. Мамочки, всё сходится или мне хочется, чтобы всё сошлось?
Риль сшила точно такой же костюм, как у шаманки с плато Укок. Я впечатлилась, вот сознание во сне и отыграло.
– Нет, – сказала я себе, откладывая лист с рисунком в сторону. – Не торопись, София, подожди. Сон заслуживает внимания, но подожди.
Мало ли как он отыграется в жизни. Метафоры бывают настолько сложными…
– Да кого я обманываю?
Татуировок у меня на руках нет. Себя в образе другого человека шаманы видят только в одном случае. Когда к ним «стучится» история из прошлой жизни. Из моей прошлой жизни. Выходит, что я была той самой принцессой Укок?
– Нет.
Ну, нет. Эго сейчас рухнет в обморок. Это всё равно, что считать себя Наполеоном. Манией величия попахивало. Нет, присниться может что угодно. Я практически не разглядела татуировки. Руки чесались написать Франко письмо с просьбой открыть портал в мой мир и забрать книгу «Всадники Укока». Именно там я увидела рисунки татуировок на теле шаманки, жившей две с половиной тысячи лет назад.