Шаманские техники личностных изменений. Опыт превращений

Перкинс Джон

Шаман сидел на табурете в центре своего огромного жилища. Освещенный пламенем костра, полыхавшего перед ним, он раскачивался из стороны в сторону, как будто под порывами невидимого ветра. Внезапно все замерли. Наступила тишина. Даже дети замолчали. Это было очень странно. Не было никакого сигнала, однако все молчали и не двигались.

Цуканка подозвал нас к себе. Он указал на меня, затем на стул рядом с костром. Я сел. В свете огня я мог видеть в его руках маленький камень, похожий на тот, который дал мне Вьехо Ица. Он подышал на него и тихо запел. Затем передал камень мне. Я заговорил с ним по-английски,

прося помочь превратиться в шар энергии, подобный тем, которые я видел на вершине пирамиды на Юкатане и рядом с хижиной Тампура. Я вернул камень ему. Он кивнул, как будто все понял.

Он бросил камень в небольшой сосуд и снова запел глубоким, утробным голосом. Это было наполовину рычание, наполовину мурлыканье. Мне представилась любовная встреча ягуаров. Он поднес емкость двумя руками к своему сердцу. На мгновение пение стало громче, затем замолкло. Он передал мне сосуд.

Я выпил темной жидкости. О мои зубы стукнулся камешек. Я позволил ему остаться в этом положении и прикоснулся к его гладкой поверхности языком.

Глава 16

СКВОЗЬ ВРЕМЯ И ПРОСТРАНСТВО

Я бродил снаружи. Ночь была необычайно темной, на небе не видно ни одной звезды.

Я знал, что я принял аяхуаску в небольшой концентрации. Вкус отличался от аяхуаски, которую я несколько раз пробовал у шуаров, — не такой горький и насыщенный. Я был уверен, что меня не вырвет, как происходило при больших дозах.

Рауль присоединился ко мне. — Другая, — сказал он. Мы молча стояли на границе темной массы деревьев, за которой простирались джунгли. В доме Цуканка начал петь. Затем я услышал шипение змеи. Я отпрыгнул назад, только потом поняв, что этот звук издавал Рауль. Он показал на небо.

Проследив за его пальцем, я увидел звезду. Она была очень яркой, и казалось, что кроме нее на небе нет других звезд. Она притягивала меня. Я почувствовал его руку на моем плече. Звезда пульсировала, переливаясь разными цветами — зеленым, синим, красным.

— Удивительно! — Рауль сжал мое плечо. Казалось, звезда движется в нашу сторону. Мы долго стояли и наблюдали за ней.

— Она будто бы говорит с нами, — сказал он. — Как будто у нее есть лицо. Чуть позже он спросил, напоминала ли она чем-нибудь синие шары.

Я мог ответить только, что внешне — нет. Я потерял счет времени и ничего уже не замечал, кроме звезды, которая продолжала пульсировать. Наконец, она приблизилась к нам, а затем снова ушла назад и больше не притягивала наши взгляды, став одной из миллионов других звезд, освещавших эту ночь.

Эхуд вышел из дома к нам. Мы втроем стояли под ночным небом. — Это была прекрасная песня, — сказал Эхуд. Только тут я осознал, что Цуканка замолчал. Скорее всего, шаман отдыхал. Эхуд предложил прогуляться вдоль реки. Он сказал, что Хайме заснул.

Мне захотелось вернуться в дом. Я не хотел вместе с ними идти к реке, но настоял, чтобы они шли без меня.

— Я не думаю, что кто-либо из нас нуждается в няньке. Эта аяхуаска по крепости примерно равна половине стакана чичи.

Мы рассмеялись. После того, как они ушли, я остался один на небольшой поляне около дома. Я смотрел на верхушки деревьев. На фоне звездного неба они были похожи на гигантские головы с растрепанными волосами. Возможно, подумал я, усмехнувшись, они прибыли сюда с синими шарами много веков назад. Цуканка снова запел, и казалось, что через него говорят деревья. «Мы здесь, чтобы помочь тебе, — казалось, говорили они. — Когда тебе понадобится энергия или совет, приди к нам». Я вспомнил Китиара и разговор с ним о духах деревьев. Не говорил ли он чего-либо об инопланетянах? Затем на память пришли слова Тампура о Китиаре: «Другие планеты. Духи джунглей. Китиар».

Я вспомнил об аяхуаске, однако осознавал свое присутствие в материальном мире так отчетливо, как никогда прежде. Я повернулся и вошел в дом. От огня остались только раскаленные угли. Я остановился у двери, чтобы дать возможность глазам привыкнуть. Уловил какое-то движение. В нескольких ярдах от того места, где тлел огонь, что-то медленно колебалось, как будто поднималась и опускалась чья-то рука. Я направился в ту сторону.

Цуканка все еще сидел на табурете. Хотя его лицо покрывала тень, я знал, что он улыбается. «Ляг», — казалось, беззвучно говорит он. Я подошел к соломенной циновке, лег на спину, на плотно утоптанную землю. Подумал, что чувствую, как в меня втекает энергия земли. Цуканка снова начал тихо напевать.

Пронеслось дуновение теплого ветра. Я был полностью расслаблен. Меня окутывало чувство благополучия. Шаман положил руку мне на глаза. Через его пение пришли слова: «Твои предки были шаманами, все люди на Земле происходят из шаманских культур». Я стал размышлять об этих словах. Действительно, если мы заглянем глубоко в прошлое, то обнаружим, что все происходим из шаманских культур. Не имеет значения, откуда мы родом — из Африки, Азии, Европы, Ближнего Востока, — у каждого в роду были шаманы. Это является частью нашего генетического наследия.

В голове возник вопрос. Я знал, что должен задать его, однако медлил, поскольку требовалось обратиться на английском или испанском. Затем вспомнил ночь с Китиаром и удивительное психонавигационное путешествие, которое, как я думал, совершал один, и только наутро узнал, что все это время он был со мной. Это казалось невероятным, однако его подробное описание нашего совместного путешествия не оставляло никаких сомнений.

Позднее я написал об этом в книге «Мир таков, каким вы видите его в своих мечтах» и получил много писем, подтверждающих, что другие люди, работавшие с шаманами в Тибете и Индонезии, переживали сходные совместные путешествия. Если такое возможно, то возможно все. Я чувствовал руки Цуканки на своих веках и решил спросить:

— Если мы все происходим из шаманских культур, то что с нами случилось? Почему мы отказались от своей мечты? Почему променяли блаженство на стремление к власти и обогащению?

Я почувствовал прикосновение его губ. Он пел прямо мне в ухо. Звук походил на шелест листьев на ветру. Когда он надавил на мои веки, я увидел один из синих шаров. Он парил надо мной.

Я испытал настоящее потрясение. Однако в глубине души ждал встречи и знал, что этот момент настанет. Чувства переполняли меня, и в то же время я абсолютно спокойно принимал все происходящее, хотя оно не поддавалось никакому описанию. Этот опыт был настолько не похож на все, что я переживал до этого, что мне и по сей день трудно облечь это в слова.