Шанхайская головоломка
Шрифт:
В уголках глаз Гу Яна, казалось, заблестели слезы. Он медленно поднял голову и задумчиво посмотрел в потолок.
4
Дабы сократить объем текста, я намеренно опустил многое в масштабном повествовании Гу Яна и упростил его до нижеследующей версии. Я старался как можно точнее передать услышанное, но человеческий мозг – не компьютер, и если я допустил какую-то ошибку, прошу читателя великодушно меня простить.
Гу Юнхуэй родился в 1959 году в Ханьчжоу. В молодости он служил в Нанкине, а спустя семь лет службы в армии его повысили до командира взвода, и он поступил в военную академию. После окончания академии решил поступать в университет на специализированный партийный курс, после чего его карьера сделала новый виток: он был назначен на должность заместителя главы аппарата правительства. Но у него был честолюбивый характер, и он любил рисковать. В 1989 году он оставил службу, встал у руля компании, занимающейся жилищным строительством, и прилично заработал на проекте реконструкции трущоб. Ему потребовался всего год, чтобы превратить ранее убыточный проект в прибыльный. С тех пор его бизнес пошел в гору, и он стал эталоном для всех предпринимателей страны.
В тысяча девятьсот девяносто третьем, чтобы осуществить мечту своего сына, Гу Юнхуэй приобрел у американского хуацяо [19] по фамилии Тан здание под названием «Обсидиановый особняк». Оно располагается на северной оконечности Шанхая. Это здание представляет собой трехэтажный дом, выполненный в классическом европейском стиле и стоящий на отшибе. Самое необыкновенное то, что наружные стены здания глубокого черного цвета и издалека напоминают Темную башню Мордора из «Властелина колец» Толкиена. Относительно того, кто именно соорудил Обсидиановый особняк, нет единого мнения. По самой распространенной версии, его строительство было заслугой богатого еврейского бизнесмена Элиаса Виктора Сассуна.
19
Хуацяо – китайцы, проживающие за пределами Китая.
Семья Сассуна была частью еврейского клана, бежавшего в Средние века из Испании в Багдад, клана, известного как «Ротшильды Востока». Основатель семьи, Элиас Дэвид Сассун, подвергся антисемитским гонениям со стороны нового градоначальника и в 1832 году бежал в Индию, в Бомбей. Впоследствии он основал компанию, занимавшуюся международной торговлей, а также учредил подразделения в Бирме, Малайзии и Китае. Виктор Сассун был внуком Элиаса Дэвида Сассуна. Он возглавлял подразделение семейной компании и стал одним из самых известных богачей Шанхая.
В юном возрасте Виктор Сассун вступил в ряды Королевских военно-воздушных сил. Война отняла у него правую ногу, и он был вынужден передвигаться с помощью пары тростей, и из-за этого всякие охотники до чужих дел дали ему прозвище «хромой Сассун». Он начал строительство этого дома на двадцатом году существования Китайской Республики и завершил спустя пять лет. На второй год после окончания работ Япония развернула широкомасштабное наступление на Китай, опираясь на свои корабли и иностранные суда, пришвартованные у берегов реки Хуанпу. Вспыхнула битва при Шанхае и на реке Сучжоухэ. Обсидиановый особняк перешел в руки японской армии. Поговаривали, что в то время там тоже разыгралась серия трагедий. Но это были лишь разговоры, по ним нельзя ни о чем судить однозначно.
Вернемся к делу. 16 декабря 1994 года состоятельный бизнесмен Гу Юнхуэй пригласил посетить свой особенный дом знаменитостей из всех сфер. Среди приглашенных был многообещающий молодой режиссер Хэ Юань. Его фильм «Китайско-японская война» стал вершиной нового китайского кино, снискав огромный художественный и коммерческий успех; можно сказать, он был на пике признания и славы. Присутствовала популярная актриса Ло Сяолин, всего двадцати трех лет от роду, уже ставшая обладательницей кинопремии «Сто цветов»; она впервые сотрудничала с Хэ Юанем. Удачно дебютировав в кино, актриса тут же начала этим кичиться. Прибыла и писательница Ци Ли; ее новое произведение «Красный прилив» вышло в финал четвертой международной литературной премии Гринцане-Кавур, проиграв с небольшим отрывом только «Африканскому путешественнику» американского писателя Ричарда Росса, но она получила хвалебные отзывы критиков, в которых ее называли «один из лучших писателей Китая». У нее была одна странность: она боялась летать на самолетах, поэтому никогда не бывала за границей. Еще один гость – глава отделения больницы Сунь Ятсена Лю Гоцюань, который пользовался большой славой за рубежом благодаря своим достижениям в области лечения врожденных пороков сердца и проведения малоинвазивных сердечных операций. Он окончил медицинский факультет Гейдельбергского университета – лучший в Германии. И, наконец, профессор Чжоу Вэйчэн, декан филологического факультета Шанхайского университета, член жюри различных отечественных литературных премий.
Никто не ожидал, что эту блистательную публику, решившую посетить Обсидиановый особняк, постигнет столь пугающая участь.
После того как они приехали, начался сильный снегопад. Из-за метели перекрыли дороги; никто не видел такого в Шанхае почти сто лет. Из-за того, что особняк находился на отшибе, люди остались заперты внутри него, а вокруг не было ни души. Только девятнадцатого декабря, спустя три дня, в полицейский участок поступил телефонный звонок, и некто сообщил, что в Обсидиановом особняке произошло массовое убийство. Полиция отправила снегоуборочные машины на расчистку дороги и поспешила на место преступления.
Полицейские прибыли в особняк и постучали в двери, но никто не отзывался. Они почувствовали неладное и совместными усилиями выломали двери, обнаружив в здании полнейший хаос. Далее разделились и начали осматривать комнату за комнатой. Молодой офицер Чжао Шоужэнь исследовал второй этаж, как вдруг у него перед глазами промелькнул странный мужчина в белом халате и помчался на третий этаж. Чжао Шоужэнь погнался за ним, попутно крича, чтобы тот немедленно остановился. А еще он приметил пятна крови на халате.
Достигнув третьего этажа, мужчина развернулся и прошмыгнул в одну из спален. Завидев это, Чжао Шоужэнь, не мешкая, ринулся к ней, но мужчина опередил его на один шаг, успев захлопнуть дверь прямо у него под носом и запереть ее изнутри. Двери спальни были чрезвычайно крепкими; Чжао Шоужэнь несколько раз пытался выбить их вплоть до онемения плеча, но все без толку. Ему ничего не оставалось, кроме как вытащить рацию и вызвать подмогу. В ту же минуту Чжао Шоужэнь опустил взгляд на часы на своем запястье – было два часа десять минут пополудни.
Другой молодой полицейский, Пань Чэнган, поднялся на третий этаж и подошел к двери, чтобы расспросить Чжао Шоужэня об обстановке.
– Пять минут назад я слышал звуки; он все еще внутри. – Тот жестом показал «ОК»: мол, подозреваемый в комнате и не покидал ее.
После этого полицейские поочередно начали ломать дверь. Когда та слетела с петель, было уже двадцать минут третьего. И вот странность: в помещении не оказалось никого и ничего, кроме мусора на полу.
Мужчина в халате исчез.
– Он вылез из окна! – вдруг закричал кто-то.
В самом деле, оба окна были широко распахнуты. Когда Чжао Шоужэнь быстро подбежал к окну и свесился с подоконника, он вздрогнул. Снег за окном был ровный, нетронутый, он устилал всю обозримую землю, и на нем не было видно ни единого следа.
Неужели у мужчины в халате внезапно выросли крылья, он выпорхнул и улетел?
Чжао Шоужэнь был ошеломлен этим зрелищем, он никогда не видел ничего подобного. С самого детства его воспитывали в духе материализма, ему хотелось верить в науку, а не в мистику. Но как наука могла объяснить то, что человек, который пять минут назад был в комнате, вдруг внезапно из нее пропал? Если б он спрыгнул с подоконника, то на земле остались бы следы. Мог ли он вскарабкаться с подоконника на крышу дома? Когда Чжао Шоужэнь высунул голову из окна и посмотрел вверх, то он сразу отверг собственное предположение – слишком высоко. В такую пургу даже по веревке туда было не забраться. Оглянувшись по сторонам, он осознал, что соседние подоконники находятся чересчур далеко и до них никак не дотянуться. Прокрасться вдоль стены было невозможно – фасад Обсидианового особняка гладок, а вдобавок его припорошил снег, делая стены опаснее. Чжао Шоужэнь совсем отчаялся, хотя впереди его ждали еще более безысходные известия.