Шанс для неудачников

Злотников Роман Валерьевич

— Ему удалось, — сказал я. — Когда мы приближались к вашей резиденции, я мог бы подумать, что мы попали в прошлое. Если бы мы не летели на флаере, конечно.

— Дед говорил, что эта резиденция помогает ему почувствовать связь времен, — сказал Таррен. — Не дает ему забывать, кто мы такие и откуда мы пришли. Не секрет, что однажды мы почти утратили эту память.

— Долгое время Альянс стремился об этом забыть, — сказал я.

Когда Визерс впервые рассказывал мне о положении дел в галактике, кленнонцы считались для Альянса врагами номер

один, даже несмотря на то что имели с землянами общие корни. Или как раз поэтому.

— Но многие люди помнили, — сказал Таррен. — Ваш названый отец Асад ад-Дин помнил. Он стремился к сближению наших государств.

Полагаю, мы оба знали, что больше всего Асада интересовала не общая история, а выгодный для Калифата военный союз. Тогда в галактике были другие расклады, но с кленнонцами в любом случае выгоднее дружить, чем враждовать. Жаль, что Керим этого не понимал.

Но озвучивать эту мысль никто из нас не стал.

— Я еще раз хочу поблагодарить вас за ту услугу, которую вы оказали нам на Леванте, — продолжал Таррен. — Возможно, что именно с этого союза начнется объединение человечества. Я имею в виду, настоящее объединение.

— Если нам хватит времени, сир, — сказал Реннер.

— Во вселенной достаточно времени, адмирал, — улыбнулся Таррен. — Нужно лишь уметь правильно его использовать. Но я так понимаю, что вам не терпится поговорить о древнем флоте скаари и опасности, которую он несет.

— Скорее, я бы хотел поговорить о том, что поможет нам избежать этой опасности.

— Мои аналитики дают шестидесятипроцентную вероятность, что смерть Кридона может остановить вторжение, — сказал Таррен. — Я склонен им верить, и военная разведка тоже. Но я пока не видел ни одного достойного плана по ликвидации моего царствующего ящероподобного собрата.

— Специфика политической жизни Гегемонии такова, что внутри клана у Кридона нет достойного конкурента, который мог бы занять его место без потерь для влияния клана, — сказал Реннер. — Собственно, его и не может быть, иначе Кридон не удержался бы на вершине так долго.

— Следовательно, после смерти Кридона его клан потеряет власть над Гегемонией, — согласился Таррен. — А остальные влиятельные семьи начнут рвать друг другу глотки в борьбе за опустевший трон, и вполне возможно, это не лучшим образом отразиться на их военных планах. Поскольку древний флот скаари поддерживает связь с Гегемонией, на кораблях начнется разброд и шатание, также выяснение отношений, кто главный. Я хорошо знаю теорию, адмирал. Лучше расскажите мне о том, как вы предлагаете проверить эту теорию на практике.

— Мы добыли звездные карты внутреннего пространства Гегемонии, с помощью которых мы можем проложить безопасный курс до Кридона. Мы не сможем провести по нему большое количество кораблей, но несколько легких крейсеров имеют шанс подойти к планете незамеченными.

— Там они упрутся в орбитальную оборону Кридона, — сказал Таррен. — Нескольким легким крейсерам не взломать защиту столичной планеты.

— Не

совсем так, сир, — сказал Реннер. — Конечно, мы не сможем доминировать на орбите, но пронзить щит одним мощным и быстрым ударом мы сумеем. Они очень быстро закроют брешь, но нам хватит и этого. Мы ведь не о полномасштабной высадке десанта говорим.

— А о чем именно мы говорим? — осведомился император.

— Эту задачу может выполнить один штурмовой батальон, — сказал Реннер. — Нам удалось раздобыть координаты точного местонахождения резиденции Кридона и ее примерную схему. Кроме того, у нас есть живой свидетель, которому довелось там побывать.

— Вы, Алекс…

— Да, — сказал я.

— Это было почти двести лет назад. И звездные карты, и схема внутренних коммуникаций, и ваши воспоминания — все это устарело почти на два века.

— Но это лучшее, что у нас есть, сир, — сказал Реннер.

— И вы полагаете, что этого хватит?

— При определенной доле везения, сир.

— Вы знаете, адмирал, больше всего меня пугают ситуации, когда мои военные начинают оперировать терминами вроде этого. «Определенная доля везения», — сказал Таррен. — Как правило, это означает, что четкого плана у них нет.

— Я теперь в отставке, сир, — сказал Реннер. — И у меня есть четкий план, который, вполне возможно, потребует внесения корректив на стадии реализации.

— И как же вы намерены вносить эти коррективы по ходу боя в чужой звездной системе?

— Очень просто, сир. Я надеюсь отправиться туда и руководить операцией на месте.

— Несмотря на свою отставку, о которой вы мне только что напомнили?

— В экстренной ситуации любой отставник может быть призван для продолжения службы Империи, — сказал Реннер. — И любой ветеран почтет это за особую честь.

— Вам не нравится служить Империи в качестве дипломата? У вас определенные успехи на этом поприще.

— Я военный и готов служить Империи там, где от меня больше всего пользы, — сказал Реннер.

— Это полет без обратного билета, адмирал.

— Да, сир.

— Не только для вас, но и для того штурмового батальона, что вам нужен, и для экипажей кораблей, которые вас туда доставят.

— Да, сир.

— Вы просите меня уплатить очень высокую цену.

— Империя превыше всего, сир. Кроме того, цена, которую нам придется уплатить за вторжение скаари, будет еще выше.

— Значит, вы утверждаете, что у вас есть четкий план?

— Да, сир.

— Я хочу с ним ознакомиться. Вы можете мне предоставить такую возможность сегодня вечером?

— Да, сир. — Реннер по военной привычке перешел на односложные ответы.

— Хорошо, я почитаю ваши выкладки и буду нам ними думать, — сказал Таррен. — Теперь вы, Алекс. Что я могу сделать лично для вас?

— Если вы примете положительное решение, я хотел бы отправиться вместе с адмиралом Реннером, — сказал я.

Император удивился.

— Надеюсь, вы шутите, — сказал он.