Шансон как необходимый компонент истории Франции

Лоо Барт

У французского шансона две ипостаси. С одной стороны, он занят историями из жизни маленького человека. Жильбер Беко, спрашивающий себя после любовного разочарования: Et maintenant, que vais-je faire [4] , Кристоф, мечтающий о медсестре, красавице Алине, жаждет назвать ее имя всему миру. Жак Брель поет трогательную песню у могилы своего друга. Эдит Пиаф, поющая о пьянящей любви («Жизни в розовом свете» – La vie en rose). Франсуаза Арди, воспевшая тоску «Всех мальчиков и девочек моих лет» (Tous les garcons et les filles de mon ^age), жаждущих любви.

4

А теперь, что мне теперь делать (фр.).

С другой стороны, шансон не чужд большой истории, войнам и революциям. «Марсельеза» написана в беспокойную ночь 1792 года, она привела революционную Францию к великой победе, а двумя веками позже побудила Сержа Генсбура выступить на конкурсе с регги-номером.

«Вишневые дни» (Le temps des cerises), надрывающий душу плач о кровавом мятеже 1871 года. Жак Брель и Шарль Азнавур своими «Брюссель» (Bruxelles) и «Богемой» (La boh`eme) создали саундтрек для музыкального обрамления belle 'epoque.

Шарль Трене в «Седьмой шоссейной дороге» (Route Nationale 7) воспевает пятидесятые годы, когда на автомобилях начали ездить в отпуск. Лео Ферре и Серж Генсбур рассказывают со страстью «И вдобавок» (C’est extra) и легкомыслием «Ты любишь… но не меня» (Je t’aime… moi non plus) о начале сексуальной революции.

Рассказ о французском шансоне не ограничится историей, он затронет и духовную составляющую человеческой жизни. В нем будут любовь и грусть, смерть и свобода, революция и война. Рядом с обычными людьми, вроде вас или меня, встанут Карл Великий, Луи XIV и Шарль де Голль. Обо всем этом я расскажу.

Быть может, такое старомодное занятие, как чтение книги, поможет возродить традиции французского шансона, столько раз объявлявшегося умершим. Может быть, вы вспомните медленное, тягучее «Конечно» ('Evidemment) Франс Галль, веселые летние вечера в компании Мишеля Фюгена с его «Красивой историей» (Une belle histoire) или Клода Франсуа, отчаянно выкрикивающего «Александрия Александра» (Alexandrie Alexandra). А может быть вы, сидя в автомобиле, заплачете, слушая «Нет, я ничего не забыл» (Non, je n’ai rien oubli'e) Шарля Азнавура.

Ощутите ли вы необоримое желание пуститься в пляс, слушая «Марсиа танцует» (Marcia Baila) в исполнении группы Les Rita Mitsouko? Откроете ли неожиданно для себя красоту Шарля Трене, Иветты Гильбер и Барбары, о которой вы даже не подозревали? А может быть, вы помчитесь в магазин, торгующий дисками (не виртуальный!), и проведете там несколько часов, захваченные магией неведомых вам прежде волшебников – Эдди Митчелла, Даниэль Балавуан, Доминик A, Самми Декостер и, конечно, – Франсис Кабрель.

Bart van LooLa Madeleine, лето 2011

На Радио Клара (бельгийская радиостанция, где исполняется классическая и современная музыка) я много лет веду серию программ, посвященных шансону, их можно послушать на сайте www.klara.be в любое время. Кроме того, по заданию EMI я составил двойной CD-альбом с саундтреком к этой книге: там пятьдесят известных и менее известных французских песен, представляющих, так сказать, хребет моего рассказа.

Увы, имеется слишком много материала, который не поместился в эту книгу и вряд ли появится на радио. Этот материал размещен на сайте www.bartvanloo.info. Там вы найдете клипы, редкие фильмы и старые песни, расположенные в том же порядке, в каком они встречаются в моей книге.

В этой книге я часто цитирую песни по-французски. Там, где я не пересказываю содержание песни, дается подстрочный перевод. Иногда я использую уже существующие переводы Вийона, Аполлинера, Дю Белле, Поттье и Бреля.

Хочу поблагодарить своих первых читателей: Крис Ловерис и Ролли Смиитс. Мои любовь и бесконечная благодарность Коралайн Солье, которая познакомила меня с работами Даниэль Балавуан, Эдди Митчелла и Сержа Реджани и мужественно старалась не замечать моей любви к Франсису Кабрелю.

Вступление

«А я о том вам расскажу,Чего не знает молодежь».Шарль Азнавур, «Богема»

Из которого мы узнаем, как Франция стала Францией, шансон – шансоном, и в котором упоминается множество великих имен.

От Хлодвига до Мадонны

Или как Франс Галл разбирался с наследством Карла Великого, пока не настала очередь Сержа Генсбура, а также о том, что проделали Лео Ферре и Серж Реджани со средневековым поэтом Франсуа Вийоном. Главные роли исполняют также Жорж Брассенс, Жак Брель, Джо Дассен, Рено и Эдит Пиаф. Неожиданно появляются также Боб Дилан и Vae Victis.

Мне было лет девять, я полагаю. Нас было пятеро. Моя сестра, трое мальчишек Донкерс, живших по соседству, и я. Мы пели, держась за руки: «Surlepoodaminjoo ooniedaanse toesaanroo». И трещали как сороки. Не то чтобы мы знали, что означают эти слова, мы даже не старались правильно произносить их. Мы просто весело танцевали на мостике, перекинутом через ручеек Рутбейк.

Sur le pont d’Avignon [5] – песенка, с которой, пожалуй, началась история всех подтанцовок в мире. Мы понятия не имели о том, что Аминьоо, – увы, именно так мы произносили название французского города Авиньона, – прославился благодаря театральным фестивалям, гуляющим на свободе павлинам – и мосту. Еще меньше нас интересовало, почему французские дамы и господа демонстрировали свои таланты на мосту.

5

«На мосту Авиньонском» (фр.).

А ответ прост. В Средние века, да и позднее, в городах просто не было места для плясок и пения. Париж, к примеру, был застроен весьма плотно. Дома и домишки, трущобы и сараи, церкви и городские стены образовывали архитектурный хаос, перед которым меркнут знаменитые «средневековые» бельгийские городки.

Все эти мысли проносились у меня в голове, пока я стоял у парижского моста Пон-Нёф – отца всех мостов. Я стоял на правом берегу, лицом к Сене; пятки мои покоились на Луврской набережной, а пальцы ног упирались в край моста. Хорошее место. Если как следует посмотреть, перед тобой развернется добрая половина французской истории. А если как следует прислушаться к музыке, звучащей у тебя в голове, – услышишь бесчисленные фрагменты песен. Здесь я и останусь стоять. Только псих может уйти с такого места.

Мой взгляд задержался на одном из памятников, который в богатом монументами Париже можно было и не заметить. Слева от меня, на берегу Сены, светятся башни Консьержери, обратим на них внимание. Они создают фон для самого живописного места – острова Сите, который, как дефис, соединяет левый берег Сены с правым. На нем когда-то стоял замок Мерови нгов. Хлодвиг I был первым французским королем, это он объявил Париж столицей и потому заслужил почетное место в истории франкских – позднее французских – королей.