Шантаж от Версаче
Шрифт:
– Заплатили, – едва слышно ответила Саша.
– Ну и что ты так переживаешь? Подумаешь, написала статью о хорошем модельере, который и так пользуется популярностью, причем заслуженной, и следовало только чуть-чуть поддержать его престиж…
– Я его терпеть не могу, вашего Версаче! – воскликнула раздраженно Александра. – У него дешевый вкус нуворишей! И эти все наши политики приблатненные, которые вчера рэкетом мелких лавок занимались, а сегодня лезут своими грязными лапами страной руководить, – это как раз мода для них, в угоду им: что вкус, что цены! Отврат! Тогда как у нас есть свои модельеры – талантливые, оригинальные, русские, наконец! Чувствующие национальный
Кис любовался ею. Хороша, как все-таки она хороша! И в праведном гневе – прекрасна! Щеки разрумянились, глаза блестят… И умница к тому же. Тонкая, умная, интеллигентная девочка. Эх, если бы она могла обратить на Киса свое благосклонное внимание… Да, видно, не судьба. Куда уж тут, «благосклонное», когда он ее к стенке прижимает, допросы учиняет – это никому не понравится…
– Это кто такой – Корсаков? – спокойно спросил он. – Что-то не слышал.
– Это – гений моды. А что ты не слышал – не мудрено. Чтобы услышали – надо раскручивать, чтобы раскручивать – надо деньги вкладывать, а они деньги на дерьмо переводят…
– Значит, ты согласилась против сердца? Высоким гонораром соблазнилась?
– Соблазнилась, – угрюмо ответила Александра.
– Статью заказывал Андрей?
– Да. Только он дал понять, что за ним стоят заинтересованные люди, они и платят…
– И намекнул, что с ними лучше не ссориться?
– Андрюшка – хороший парень, Алексей. Только он тоже барахтается в этой системе, как в… А выбирать нищету – трудно.
– Значит, намекнул, что лучше не брыкаться. Скажем так: передал намек от имени и по поручению…
– Примерно.
– А какое участие в этом деле принимал Тимур?
– Я точно не знаю. Я его увидела впервые за долгие годы у Андрея дома… О делах почти не говорили, хотя он статью мою хвалил… Может, у него в этом был свой интерес, а может, просто чтобы мне польстить…
– И Тимур снова попытался за тобой ухаживать?
Александра вздохнула и посмотрела Кису прямо в глаза:
– Пытался. Только у него ничего вышло.
– И он от тебя прямо так и отстал?
– Так и отстал…
– И ты с ним больше не встречалась после той посиделки у Зубкова?
– Нет.
– Врешь.
– Иди ты!
– Грубиянка.
– Я еще не так могу, ведь предупреждала, что родным языком владею хорошо!
– Ладно, – смирился Кис, чувствуя, что в этот вечер больше, чем он уже узнал, выудить не удастся. – Что же это ты не ешь ничего?..
Звонок телефона заставил Реми вздрогнуть. На часах было два. «Кто это может быть?» – посмотрел он на Ксюшу.
– Сашка небось! Пусти, а то я никак из-под тебя не выберусь… Ну подвинься же! – Ксюша со смехом пихала Реми, который блаженно растянулся рядом с ней, зацепив ногой ее ногу и обвив рукой ее тело. Наконец Ксюша выбралась из плена и, скатившись с кровати, кинулась к аппарату.
Это был Кис. Извинившись, он предупредил, что везет Александру домой. И если Ксюша не имеет ничего против, то он заберет от нее Реми…
Покрыв Ксюшу поцелуями, Реми стал одеваться. Ксюша набросила
Если бы еще не было вокруг них всей этой ужасной истории… Если бы не угнетали ее мысли об Александре…
И ее размышления приняли другой ход. Нужно узнать наверняка, была ли знакома Саша с Тимуром. И в этом ей помогут молодые супруги, жившие на даче. Судя по всему, именно там устраивал Тимур приемы, и если они с Сашей были знакомы, то эти люди должны узнать ее по фотографии…
– А где находится та дача? – невинно спросила она.
Реми завязывал галстук перед зеркалом и хоть и удивился вопросу, но только скосил глаза на Ксюшу.
– Я не помню, – сказал он, – мы ехали на машине… Название у поселка такое… Сейчас скажу… Оно похоже на название одного парижского пригорода… Малакофф… Нет, вспомнил, я еще подумал: Малакофф плюс Кафка – получается Малакоффка. А зачем тебе?
Ничего, подумала Ксюша, такой терем, как описал мне Реми, я найду и без точного адреса. А вот «Малакоффка» – это, наверное, та Малаховка, которая по казанскому направлению… У одной из теток была там дача, и Ксюша в детстве часто ездила в гости к ней.
– Мне? – переспросила Ксюша. – Так просто. Хотела узнать, где теперь строят дачи «новые русские», – добавила она.
Но Ксюша не учла тот самый недостаток, который много раз критиковала Александра: она не умела врать.
Реми насторожился, хоть виду не подал.
– Какие у тебя планы на завтра, мон кёр [8] ? Когда мы увидимся?
– Я не знаю… – немного растерянно ответила Ксюша. – А когда ты хочешь увидеться?
Ну, точно, что-то у девочки в голове! Что ж она затеяла?
8
Мое сердечко (фр.). Французы любят и часто употребляют нежные обращения. (Примеч. авт.)
– А когда ты сможешь? – настаивал он.
– Я? Вечером, наверное.
– А что ты собираешься делать днем? – спросил он осторожно, придавая голосу заботливые интонации. – Отдыхать? – вложил он в ее уста подсказку.
Ксюша на уловку клюнула.
– Да, – обрадовалась она подсказке, – отдыхать!
Ну-ну. Посмотрим. Реми уже знал, что Ксюша старается спать не меньше чем по восемь часов, поскольку от недосыпа чувствует себя из рук вон плохо, и рассчитал: она ляжет не раньше трех, значит, плюс восемь – должна проспать до одиннадцати. Дам ей часок, чтобы принять душ и позавтракать – к двенадцати – нет, пораньше на всякий случай – я буду возле этого дома. Глянем, что моя девочка задумала…
Глава 17
На следующее утро Реми, воспользовавшись тем, что Кис отправился к Петровичу за информацией об обитателях дачи Тимура, устроился в такси недалеко от подъезда Александры. День выдался ослепительно солнечный, видимость была прекрасная, шофер такси оказался понятливый, и, как только Ксюша появилась у подъезда, им не составило ни малейшего труда проследовать за ее троллейбусом до какого-то вокзала.
Когда Реми убедился, что Ксюша вошла в здание вокзала, он долго не раздумывал и велел, поводя перед носом у таксиста долларами, ехать в «Малакоффка». Завидев жестяные острые крыши, он отпустил такси и пошел осторожно в направлении дачи Тимура. Ксюши еще не было, и Реми устроился на обочине, на небольшом пригорке. Отсюда были видны подходы к дому, но в случае чего можно было спрятаться за рядком невысоких кустиков.