Шантажисты

Гамильтон Дональд

Я позаимствовал из набора Хэриет кое-какие инструменты и проволоку, немного сосредоточился и вскоре управился со свечами зажигания. Провод соединил двигатель с одной из батарей на корме и мгновение спустя он начал чихать и откашливаться, сотрясая корпус судна.

– Отчаливаем, - крикнул я Хазелтайну.
– Быстрее. Нам грозят неприятности.

Хазелтайн перебросил на катер швартовочные канаты, а вслед за ними перепрыгнул и сам. Я включил передачу и оглянулся на бегущего к нам начальника дока, выкрикивающего что-то на ходу. Катер тронулся. Я приветливо помахал бегущему мужчине и прибавил газу. Потом мы миновали проход между волнорезами и начальник дока остановился, растерянно глядя нам вслед. Я еще раз тепло помахал ему на прощание.

–

Перебирайся сюда и переведи заглушки в маршевое положение, ладно?
– обратился я к Хазелтайну. Он исчез у меня за спиной, и отрывистый стук двигателя перешел в спокойный ровный звук.

– Отлично, - сказал я.
– Теперь посмотрим, что тут заготовила наша подруга. Держись, газую.

Хазелтайн не внял предостережению и по пути к щитку управления чуть было не отлетел на корму, когда я приоткрыл дроссели. Чтобы удержаться на ногах, ему пришлось ухватиться за спинку кресла правого борта, пересиливая ускорение. Катер приподнялся на волнах и рванулся вперед. Я выждал, пока он устроится в кресле и перевел рычаги до предела. Если Хэриет припасла для незваных гостей какие-либо сюрпризы, лучше познакомиться с ними поближе к берегу, а не ждать, пока мы окажемся в открытом море. Двигатели оглушительно взревели и встречный поток воздуха с силой ударил по лицу, но никаких неожиданностей, связанных с управлением, пока не последовало.

– Господи!
– донеслось до меня восклицание Хазелтайна.
– Что это за ракета?

– По словам нашей знакомой катер разгоняется до пятидесяти узлов. Похоже, она меня не обманула.
– Я приблизил рот к его уху, не отрывая взгляда от воды впереди.
– Да, забыл спросить. Обычаи твоего племени не запрещают совать голову, под пули? Что скажешь, помешанный кайова?

Хазелтайн улыбнулся - на фоне загорелого лица сверкнули белые зубы.

– Иди к черту, - проревел он, - пустоголовый шведский шутник. Следи за течением под мостом...

Мы с ревом обогнули оконечность Ке Бака, названного, как мне сказали, в честь морской коровы или ламантина. Впереди протянулся длинный мост Заморской Магистрали, уходящей на Ки Уэст. Я нацелил катер в один из пролетов. Подкрашивающие ограду рабочие оторвались от своего занятия и уставились на несущийся в их сторону трехтысячефунтовый снаряд. Рев двигателя эхом отразился от свода моста, и катер слегка качнуло:

течение пыталось отклонить нас в сторону, но потерпело неудачу. В следующее мгновение Мексиканский залив остался позади. Впереди раскинулся бескрайний Атлантический океан, из которого выступали напоминающие паука очертания Сомбреро Лайт, где я уже успел побывать ранее в обществе значительно более приятной спутницы. Но теперь она была мертва, и момент представлялся не самым подходящим для воспоминаний...

Катер впечатляющим рывком поглотил пять миль, отделяющие нас от маяка. Вода вокруг, только что светлая, окрасилась в темно-голубой цвет. Гольфстрим никогда не бывает спокойным, а на такой скорости перемещение напоминало поездку на машине со спущенными покрышками по избитой дороге. Мы оба стояли - ноги помогали смягчать встряску. Хазелтайн припал к лобовому стеклу. Одной рукой он вцепился в поручень, другой махнул мне и показал большим пальцев вверх.

Я поднял голову и увидел зависший над нами вертолет. Заметив, что я смотрю в ях сторону, они двинулись вперед, несколько смещаясь вправо. Я повернул в указанном направлении и засек показания компаса: 193°, к юго-западу. Маяк быстро таял за кормой. Впереди сначала не было ничего, кроме голубых, сверкающих в лучах солнца вод Гольфстрима. Однако по прошествии около получаса я заметил вдали нечто, напоминающее пену, закипающую на гребне волны. Но сегодня на гребнях волн не было пены.

Вскоре мы уже могли отчетливо видеть катер беглеца. Спустя какое-то время я даже различил развевающиеся на ветру длинные черные волосы рулевого. Когда между нами осталось не более полумили, я сбавил скорость так, чтобы выдерживать это расстояние. Шум стих настолько, что мы смогли, хоть и не без

труда, слышать друг друга.

– Этот человек нужен нам живым, - сказал я.
– Подробности сейчас не важны, скажу лишь, что он поможет и в твоем деле. Берись за штурвал. Дай мне приготовиться, потом жми на всю катушку и обходи его спереди. Заходи с запасом, чтобы ты успел развернуться и пристроиться рядом с ним в тот самый момент, когда его подбросит на поднятой нами волне. Если у него есть оружие, а оно у него скорее всего есть, это помешает ему прицелиться. Во всяком случае, будем на это надеяться. Заходи с правого борта, с той стороны, где он сидит. Когда я закричу, отрывайся и жми на газ. За дело...

Я уступил ему место за штурвалом и принялся осматривать катер в поисках подходящих приспособлений, но их наличие или отсутствие уже не могло изменить созревший у меня план. Штурм катера Моргана с голыми руками обещал быть захватывающим зрелищем, но не слишком рассудительным поступком с моей стороны. В ходе этого задания я уже бросался на заряженное оружие: рисковать дважды означало искушать судьбу. Я достал длинный скользящий багор, лежавший у левого борта.

Пресноводные рыбаки, как правило, пользуются сачком, чтобы доставить свою добычу на борт, и в силу какой-то причины ловцы лосося, даже в соленой воде, также считают себя обязанными следовать их примеру. Однако все остальные труженики моря рыбу любого размера цепляют багром. Разница между обычным и скользящим багром состоит в том, что в крюке последнего имеется отверстие и прочный трос, а рукоять в нужное мгновение, после того, как крюк возвращается на место, может быть смещена. Приспособление это предназначается для действительно большой рыбы, которую не удается запросто поднять на борт, но приходится удерживать с помощью тали.

Скользящий багор Хэриет представлял собой зловещего вида орудие, длина рукояти которого достигала почти восьми футов. Он был снабжен новым крепким тросом, который я намотал на планку неподалеку от транца.

– К нам гости, - послышался голос Хазелтайна, не выражающий ни малейшего беспокойства по этому поводу.
– Прямо впереди. Быстро приближаются. Думаю, настроены они враждебно.

Я посмотрел вперед. Там, на расстоянии нескольких миль, появился большой белый катер, направляющийся прямо в нашу сторону. Даже на таком расстоянии было видно, как он, подобно эсминцу, рассекает волну. Я аккуратно положил багор на пол - простите, на настил кокпита - и прислонился к щитку.

– Их надо опередить, - сказал я.

За кормой вновь взревели гигантские двигатели. Для человека, в жилах которого течет кровь индейцев с равнин, Хазелтайн оказался на удивление хорошим рулевым, много лучшим, чем я со своими предками-викингами. Вот тебе и наследственность. Я вцепился в передний поручень и наблюдал, как он умело приближается к маленькому суденышку. К этому времени Морган, конечно, успел заметить нас. Он то и дело оглядывался назад, откидывая длинные волосы и отчаянно постукивая по единственному дросселю. Мы прошли примерно в пятидесяти ярдах от его левого - борта, причём он, как и предполагалось, извлек пистолет и открыл по нам беспорядочную пальбу. Но на таком расстоянии мы могли не обращать на это внимания.

Оказавшись далеко впереди, Хазелтайн резко заложил штурвал вправо, пересек курс маленького катера, развернулся и вновь пристроился к нему. Время он рассчитал как нельзя более точно. Умело манипулируя штурвалом и дросселями, он поравнялся со вторым катером в тот самый момент, когда оба судна всколыхнулись на волне, которую мы подняли на пути у Моргана.

Произошло этот в тот самый момент, когда огромный мужчина поднялся на ноги и направлял пистолет в нашу сторону. Я успел разглядеть его напряженное грубое лицо, странно контрастирующее с длинными женскими волосами. Катер покачнулся у него под ногами и он потерял равновесие. Что ж, те два выстрела, что я обещал Рени Шнейдер, он уже сделал. Я взмахнул восьмифутовым багром, ударяя его по плечу. Потом повернул и дернул, освобождая рукоять.